У Дворца мы разошлись, Крисса направилась во внутренние покои, а я – в сторону Обители, а затем свернула к драконьим пещерам, чтобы начать тренироваться с Пауэром. Аэла свернулась в гнезде и, укрывшись крылом, словно одеялом, мирно спала. Опустившись на колени рядом с ней, я обхватила ее голову ладонями и прижалась лбом к ее лбу. Она открыла зажмуренные глаза и заурчала.
– Когда же, когда у тебя появится пламя…
Но у Аэлы не было ответа. Смотрители и ветеринары бесконечно занимались с драконами, пытаясь ускорить появление пламени, но все попытки оказывались безуспешными. Аэле не нравилось их вмешательство, и я даже в обители чувствовала ее недовольство. Она зевнула, обнажив ряды острых, словно бритва, зубов, и, встряхнувшись, встала. Я забросила седло ей на спину.
– Пришло время немного поразвлечься с твоим любимым грозовиком.
Солнце проливало теплые лучи на Орлиное Гнездо, и мне стало жарко в огнеупорном костюме. Струйки пота стекали по телу. Тонкая пелена перистых облаков закрывала небосвод, размывая его синеву и слегка смягчая палящий зной. Пауэр уже ждал меня, рядом с Итером, который грелся на солнце, распластав крылья на каменной поверхности площадки. Завидев его, Аэла зарычала и застыла на месте, с укором уставившись на меня. Итер не сдвинулся с места, но шипы на его голове резко распрямились, когда он зарычал в ответ.
– Не надо на меня так смотреть, – пробормотала я, схватив ее за уздечку. – На этот раз они будут паиньками…
– Гениальная речь, – произнес Пауэр вместо приветствия. – Нет ничего лучше свежей порции пропаганды, чтобы удачно начать день.
Он уселся рядом с Итером, почесывая ему подбородок, чтобы успокоить. Я тоже присела. Мне было непривычно спокойно сидеть и просто разговаривать с Пауэром. И хотя нас разделяла пара метров, меня не покидало ощущение опасности, словно я осталась безоружной наедине с врагом. Аэла недоверчиво фыркнула и уселась рядом со мной, прижавшись боком ко мне. Я ощутила жар ее тела сквозь свой огнеупорный костюм. Она яростно смотрела на Итера, всем своим видом давая ему понять, чтобы не подходил ближе. Ее хвост нервно метался по каменным плитам. Пауэр с ленивым безразличием наблюдал за ней.
– А потом мы слышали, как люди говорили, что было бы хорошо, если бы повелители драконов вернулись, – сказала я.
Губы Пауэра скривились.
– Люди часто ведут себя глупо.
В тоне Пауэра прозвучало его обычное высокомерие, и я тут же вспомнила о том, как Дора раскрыла тайну о его усыновлении на Лицейском балу. Его гнев, его нападки не имели бы для меня значения, если бы все эти годы он не унижал меня, напоминая о моем низком происхождении. А оказалось, что мы с ним из одного теста.
И я не знала, стала ли я относиться к нему спокойнее или же возненавидела еще сильнее, узнав правду о нем.
Он потянулся, закинув руки за голову, мышцы его плеч напряглись, как у кота, выгибающего спину. Однако все это время он не сводил с меня глаз. А затем резко опустил руки.
– Если мы с тобой станем тренироваться, я хочу, чтобы между нами не было недомолвок. Скажи мне, Энни, зачем тебе это.
И я сказала ему правду.
– Я не хочу быть в подчинении у Ли. Не хочу становиться его Альтерной.
Пауэр кивнул, затем окинул взглядом пустые ряды арены, вздымающиеся вокруг нас, словно стенки гигантской чаши, и нахмурился. Этим летом его лицо загорело до черноты. Он ответил:
– Но я не спрашиваю, чего ты не хочешь. Я желаю знать, чего ты хочешь. Хочу знать, почему ты стремишься победить.
От этих слов я замерла.
Пауэр поднял руку и принялся загибать пальцы.
– Вот неоспоримые факты. Ты финалистка, как и Ли, вы равны, а возможно, ты даже превосходишь его в учебе, его единственная соперница в воздухе, и, как и у него, у тебя была непростая жизнь. Ты, как и он, заслуживаешь звания Первого Наездника и представляешь для него реальную угрозу. Но он этого не видит. И мне кажется, что ты тоже.
Услышав, как он бесстрастно перечисляет мои способности, я ощутила нарастающее беспокойство.
– Я действительно это понимаю, но…
Скривив губы, Пауэр ждал, когда я закончу. Мое лицо пылало, но я сдержала желание отвернуться и продолжала смотреть на него. А затем принялась перечислять свои слабости, мысли о которых не давали мне покоя.
– Я… я плохо схожусь с людьми, у меня нет его лидерских способностей, я не умею очаровывать других, или произносить речи, или…
Пауэр принялся нетерпеливо барабанить пальцами по чешуе Итера.
– Значит, тебе будет сложнее пробиться в Защитники, это точно. Но для того чтобы стать Первой Наездницей, тебе нужен лишь ум, чтобы придумать стратегию, умение летать и стальные нервы.
Я не могла оправиться от шока. Все выглядело так легко, что я была не в силах в это поверить.
Нет. Все совсем не так просто, ведь тогда бы меня не мучили сомнения, что я достойна назначения в Четвертый Орден.
Когда я ничего не ответила, Пауэр наклонился вперед.
– Скажи мне, откуда ты?
На мгновение я напряглась, вспомнив его обидные замечания о моем происхождении. Но затем, ощутив, как Аэла обвила меня своим хвостом, напрягаясь в ответ, я вдруг все поняла. Пауэр спрашивал не о моем происхождении, о моей нищете или нехватке внутреннего лоска.
Он спрашивал о том, чего я смогла добиться, невзирая на все трудности своей жизни.
И я едва слышно ответила:
– В шесть лет я видела, как мою семью сожгли драконы, но все равно научилась летать.
Пауэр вглядывался в мое лицо своими карими глазами. Точно так же, как делал это, спрашивая о пламени драконов-грозовиков. Но сегодня я увидела в его взгляде не жестокость.
Восхищение.
– И ты поступила чертовски правильно.
Он уперся ладонями в нагретые камни площадки.
– А теперь скажи мне еще раз, почему ты хочешь стать Первой Наездницей.
Я крепко стиснула рога Аэлы. И произнесла то, что должна была сказать с самого начала:
– Потому что я этого достойна.
* * *Мы с Аэлой не знали, как управлять всплеском эмоций. Когда Пауэр это понял, он потер переносицу и, прищурившись, взглянул на меня.
– Конечно, ты этого не знаешь, – пробормотал он. – Ты ведь все держишь глубоко в себе, не так ли, Энни?
– Сочту это за комплимент.
Пауэр фыркнул с таким видом, словно и не думал меня хвалить. Затем встал, отряхнул ладони от пыли, и я встала вслед за ним. Теперь, когда мы стояли лицом к лицу в Орлином Гнезде, казалось, все вернулось на круги своя. Мы снова стали противниками. Итер и Аэла напряглись, ощутив перемену настроения.
– Ну и
