А вот и спросить! Прямо сейчас, без всяких уверток!
– Вы что смеетесь-то? Слова понимаете?
– Нет, господине, не понимаем. Да ведь видно, что песня дюже веселая!
Видно им, надо же. Ремезов хмыкнул в кулак и разочарованно отошел прочь, к Убою, уже подававшему какие-то знаки.
– Люди, господин! Вон там, внизу. Нам навстречу идут.
– Эй! – выхватив кинжал, громко скомандовал Павел. – Живо всем укрыться, приготовиться.
Снизу, из зарослей густых олеандров, показались путники – молодые мужчины, числом около дюжины, одетые, как паломники, с посохами, многие – в накинутых, несмотря на жару, капюшонах. Паломники… Павел присмотрелся внимательней: показалось, будто у одного – да нет, не у одного, у многих – спрятаны под плащами короткие мечи и дубинки. Так и есть, да – вовсе не показалось, однако ж нельзя было б сказать, что паломники (или кто там они были) вели себя подозрительно – отнюдь! Шли себе, как шли, даже напевали какой-то гнусавый псалом, по сторонам не особо таращились, так, в меру. Лишь один свернул к роднику, наполнил баклажку, не заметив скрывавшихся рядом, в магнолиях, людей. Да и не присматривался, честно сказать, лишь, склоняясь, сполоснул лицо – приятное и довольно юное – да бросился бежать, догонять своих сотоварищей, уже скрывавшихся за красной отвесной скалою.
– Отбой! – выждав еще немного, скомандовал Ремезов.
Таившийся рядом Убой согласно тряхнул головою:
– Мыслю, боярин, – эти не по нашу душу явилися.
– Да, пронесло, похоже. Ну что же – в путь!
Тропинка, дотоле широкая, через пару десятков шагов вдруг резко сузилась, зажатая скалами так, что едва протиснуться одному. Марко и Аньез спешились, взяли осликов под уздцы.
– Там, за скалами, уже и долина, – обернувшись, широко улыбнулся Марцелин.
Озабоченное лицо Павла тоже озарилось улыбкой – судя по всему, их долгое путешествие уже подходило к концу. Скоро Рим, а уж там… там начнутся совершенно иные заботы, наверняка куда более трудные. А сейчас, сейчас уже можно было расслабиться, ведь впереди, за во-он теми скалами – долина, уже и до Вечного города – рукой подать.
Идущий впереди Осип Красный Кушак скрылся за скалами… откуда тотчас же послышался его крик.
– Что?! – выхватив из ножен трофейный меч, Ремезов прибавил шагу, чувствуя, как бросились за ним следом Убой, Вол, Кондратий…
Марцелин тоже уже был за скалою, лишь Марко с Аньез чуть замешкались позади… впереди же…
Впереди же дорогу перекрывал отряд воинов!
Павел уперся в них, как только выбежал на расширившуюся тропу, едва ль не сбив с ног застывших в замешательстве парней. Их можно было понять – воинов оказалось слишком много, никак не менее трех десятков: всадники в разноцветных накидках поверх матово отливавших кольчуг и выстроившиеся поперек тропы пехотинцы с копьями и длинными голубыми щитами, на каждом из которых сияла нарисованная золотом чаша.
– Сзади! – обернувшись, выкрикнул подошедший толмач. – Смотрите-ка!
А сзади, из-за скалы показались давешние паломники, только уже с откинутыми капюшонами… с мечами и дубинами в руках.
– Вот это засада, – тихо вымолвил Ремезов. – Полагаю, биться нам не имеет смысла… и думаю – весь этот почет вовсе не для нас.
– Как это – не для нас? А тогда для кого же? – поудобнее перехватив увесистую дубину, Убой нехорошо скривился и сплюнул. – Уж ежели нападут, то…
– Не нападут, – усмехнулся боярин. – Хотя, впрочем, поглядим. А ну-ка, рассредоточьтесь, парни! Осип, Кондратий – сзади, мы с Волом и Убоем – здесь, остальные – посередине.
Не обращая внимания на раненую руку, Марко выхватил кинжал, заслоняя Аньез своим телом, и, дотронувшись до висевшей на его груди ладанки, прошептал:
– Клянусь Святой Девой, мы дорого продадим свои жизни!
– Боюсь, в этом нет необходимости, мой славный рыцарь, – тихо и как будто обреченно отозвалась девушка.
И, кажется, она знала, о чем говорила – пехотинцы вдруг расступились, подчиняясь приказу, и освободили дорогу для рыцаря в ярко-голубом плаще и войлочном подшлемнике, украшенном золотой сеткой. Все тело рыцаря с головы до ног, словно чешуя, покрывала серебристая кольчуга, судя по виду, очень хорошего качества и вовсе не из дешевых, на поясе его висел длинный меч с широким перекрестьем и пылавшей золотом рукоятью, таким же золотом отливали и шпоры. Рыцарь был без щита, – но плащ его и лазоревую попону коня украшали изображения все той же чаши. Понятно – герб, все равно что номер на авто – запросто можно установить владельца.
Смуглое, с острой черной бородкой и породистым, с небольшой горбинкой, носом, лицо незнакомца излучало уверенность и какую-то злую силу, во всем его облике, в манере держаться и говорить сквозило презренье к простолюдинам, за которых он явно принимал и паломников… впрочем – далеко не всех.
– Наконец-то я вас нашел, любезные мои племянники, – ухмыляясь, громко произнес рыцарь. – Не устали еще от меня бегать? Я так, разрази вас дьявол, устал!
– Кто вы такой, уважаемый синьор? – выступил вперед Марко. – И чего хотите от нас?
– Я не с тобой разговариваю, детеныш… – с недовольным прищуром всадник выпятил нижнюю губу и, обернувшись, махнул рукой воинам. – Перебейте всю эту чернь!
– Стойте!
Бросив поводья ослика, Аньез проскользнула меж Ремезовым и Убоем, и, встав перед рыцарем, молитвенно сложила руки:
– Молю вас всеми святыми, дядюшка, не причиняйте этим добрым людям зла! Мы с братом пойдем за вами туда, куда вы укажете… – девчонка повернула голову. – Скажи им, Марцелин!
– Ну, еще бы! – скривившись, незнакомец неожиданно захохотал, отчего лицо его стало напоминать мерзкую физиономию проматывающего добычу пирата. – Еще бы вы со мной не пойдете, племяннички… Я не пойму, что мы тогда стоим?
– Дядюшка, – подбежав к всаднику ближе, Аньез схватилась за стремя. – Обещай мне не трогать этих людей.
– Да нужны они мне, – поворачивая коня, лениво отмахнулся рыцарь. – Эй, дайте девчонке лошадь, да и парню тоже. Надеюсь, ты больше не собираешься делать глупостей, Марцелин?
– Если ты обещаешь…
– Да не буду я их трогать, сказал уже! Мы и так уже потеряли здесь много времени, чтоб еще тратить его на каких-то бродяг! Труби в рог, Гвидо, едем.
Резкий звук охотничьего рожка разорвал небо, звякнули кольчуги, заржали лошади – и вся кавалькада, всадники и пешие, быстро подалась вниз, в долину, прихватив с собой брата и сестру – Аньез и Марцелина.
– Сдается мне, мы многого не знали об этой парочке, – глядя вслед воинам, тихо протянул Кондратий Жердь.
– Думаю, господин, нам не стоит сразу же идти за ними следом, – осторожно предупредил Осип.
Павел вскинул глаза:
– А почему бы и нет? Чего тут ждать-то? К тому же я вовсе не уверен, что нам по пути.
– А хорошая девчонка эта Аньез, – поудобнее перехватив посох, неожиданно улыбнулся Кондратий. – Добрая. Ишь, как за нас вступилась. Не зря ты, Марко, с ней…
– Что – я с ней? – юноша обидчиво вскинулся. –
