– С чего это я…
– Ну, закрой. Ну, пожалуйста.
– Хм… – Полетт улыбнулась краешком губ. – Ты все равно не видишь.
Марсель быстро снял с девчонки темные противосолнечные очки в пол-лица и нежно поцеловал Полетт в шею…
– Нет-нет, глаза не открывай – ты ж обещала!
Поцеловал шею и уже успевшее загореть плечико, а потом спустил тоненькую бретельку модного синего сарафана, обнажив грудь. Поласкал губами, поцеловал, нежно провел пальцем по родинке, левой же рукой погладил бедро, поднимаясь все выше и выше, вот уже…
Девушка томно вскрикнула, длинные, тщательно подкрученные ресницы ее трепетно дернулись…
– Ах, любимый…
А Марсель уже шептал, обнажив подружку по пояс:
– У тебя какое сиденье лучше откидывается?
– Вот это… твое…
– Тогда иди сюда, милая…
Не обращая внимания ни на кого, они занялись любовью прямо в машине, с такой страстью, какую только мог выдержать старенький «Фольксваген-Жук»! Скрипела – казалось, на всю дорогу – подвеска, и сладостные стоны любви вызвали у сидевших в соседних автомобилях людей явный интерес, одобрение и легкую светлую зависть. Высунувшись из окна, кто-то одобрительно кричал, а какая-то пожилая женщина за рулем древнего «Ситроена Две-Лошади» ругалась и грозила полицией. Вот кто-то, не выдержав, посигналил… А вот уже сигналили все!
– Черт! – обернулся Марсель. – Похоже, впереди уже едут.
– Так пусти меня руль, чудо! Спинку-то подними… Ага! Да чтоб вы сдохли! – бросила девчонка в адрес нетерпеливых водителей. – Не могут чуть-чуть подождать. Все уже, все… поехали.
Светло-зеленый «Фольксваген», наконец, тронулся, покатил, быстро набирая скорость.
– До Вернона километров восемьдесят, – прикидывала вслух Полетт. – И там еще крюк до Живерни. Слушай, где мои очки?
– На.
– А ты что так на меня смотришь? А?
– Ты хотя б оделась, Полет! А то водитель вон того грузовика сейчас устроит аварию. Либо свернет себе шею.
– Ой, – девушка дернулась. – Так помоги же!
Послушно застегнув сарафан, молодой человек чмокнул подружку в щеку.
– Ну ты даешь, – Полетт уже больше не дулась, правда в голову ее неожиданно втемяшилась одна довольно дикая идея, которую девчонка тут же и высказала, будучи уверенной в полной поддержке и одобрении:
– Слушай, а давай с тобой – прямо в саду!
– В саду? – несколько ошеломленно переспросил Марсель. – Там же народу-у-у!
– И что? Да ты знаешь, какой у Клода Моне сад? Целый лес! И пруд еще, и всякие восточные деревья – неужто там не найдется для нас какого-нибудь укромного местечка?
– Но… мы же можем в машине, – молодой человек опасливо покосился на свою подругу. Красива, ах, ну, до чего ж красива… И сарафан этот ей очень идет, по крайней мере, почти ничего не скрывает – ни ножки, ни плечи, ни… И правильно! Пусть все завидуют молодости и красоте!
Ах, Полетт, Полетт… любимая. Только вот идеи… То «новые левые», то… необузданный секс в саду великого художника-импрессиониста. А что ей еще может прийти в голову? Все что угодно. Такой уж характер.
Выйдя из клуба, Вадик решительно зашагал через сквер – так было куда быстрее, ведь утром к нему обещала заглянуть Полинка. Наверное, и заглянула уже… нет, еще для нее рановато, любит эта девушка поваляться, понежиться, поспать, тем более – в выходной-то день.
– Эй, пацан! Закурить не найдется?
Что-то холодное противно сжало юноше грудь. Вот именно так, с этой вот просьбы, обычно и начинаются неприятности, чреватые ограблением, разбитым носом, а то и чем-нибудь похуже – у этих четверых парней, один из которых – приблатненный, в кепочке – как раз и спрашивал гнусавым голосом закурить – наверняка имелись ножи или кастеты.
Бежать? Стыдно. Впрочем, чего уж стыдиться-то, когда четверо на одного? И правда… во-он по той аллейке.
А гопники уже подошли, встали – руки в карманах широченных брюк, угрюмые рожи с дымящимися папиросочками в уголках слюнявых ртов. Ишь ты, покурить спрашивают. Умней ничего придумать не могли? Хотя, а зачем им умнее? Какая разница?
Трое так себе – сявки, примерно одного возраста с Вадимом, ну, пусть чуток постарше, а вот тот, гундосый, в кепочке – парень крепкий, и куда как постарше других, наверняка – главарь. Кепка серым блином, глаза пустые, наглые.
– Ну, так чо?
– А ничо!
Резко толкнув гундосого в грудь, Вадик со всех ног ринулся к аллейке – а вот теперь попробуйте-ка, догоните! Посмотрим еще, кто быстрее бегает. Ну, вот и…
Чья-то серая тень вдруг выскочила из кустов… оп-па – подножка!
Не ожидая ничего подобного, беглец кубарем покатился в траву, правда, быстро вскочил на ноги, разозленный, и увидел перед собой… школьного комсорга Мишку Фунтикова! Стрижечка полубокс, пухлые щечки, только вот очков почему-то не было и взгляд… такой наглый, чужой! Совершенно незнакомый, исходивший лютой, явственно ощущаемой ненавистью, взгляд! Как у волка или у тигра… И глаза, глаза – в них слово светились багровые семиконечные звездочки!
Как так может быть? Комсорг – и с этими заодно? Ведь Фунтиков все ж таки не круглый дурак, понимать должен – город-то маленький, и…
– Ах ты, гад!
Больше не думая, Вадим размахнулся и от души врезал комсоргу по физиономии, после чего пощупывая вдруг заболевшее плечо, вновь бросился бежать – гопники позади что-то кричали.
«Вот тебе, получай! – на бегу думал юноша. – Жалуйся, товарищ Миша Фунтиков, беги к Даздраперме. Заодно объяснишь, что у тебя за знакомые. При всех, на собрании объяснишь».
– Вадик!
Знакомый голос резанул уши. Молодой человек резко остановился:
– Полина! Ты как здесь? Зачем?
– Я сначала к тебе загля…
– Уезжай отсюда, Полинка! Скорей уезжай, – Вадим опасливо оглянулся.
Эх! Преследователи были уже почти рядом.
– Уезжай!
– Но ты, может, объяснишь…
Поздно!
Поздно уже было объяснять, подбежавшие гопники уже схватили девушку за руку, потащили в кусты…
– Я сейчас закричу! – отбивалась Полинка.
– Кричи, – глумливо захохотал гундосый. – Хочешь, я закричу? Ого-го-гоо-о-о!!! Никто не услышит, цыца!
– Сам ты цыца!
– Ох, какие мы… Эй! – главарь обернулся. – Бегуна этого ведите сюда… Или он сам придет? Ага! Шагает.
– Гады!
Извернувшись, Полинка укусила гундосого за руку, тот дернулся и как то по-звериному, по-лисьи, взвизгнул и тут же отвесил девчонке пощечину.
– Подожди, цыца, это только начало.
Вадик бросился в драку, но тут же, получив кастетом под дых, свалился в траву.
– Вот и все, – снова захохотал главарь. – Теперь смотри, как мы цыцу твою… Не-не, – тут же предостерег он своих корешков. – Ничего плохого с ней делать не будем… так просто – пощупаем, погладим… Серый, Кутя, держите этого! Если что – еще приласкайте. А мы тут, с девчонкой…
Один из гопников заломил Полинке руки, гундосый же, ухмыляясь, дернул застежку платья – полетели в траву пуговицы.
– Ох ты, у нее и лифчик еще… Я же говорил – цыца. А ну к…
Полинка дернулась, закричала… А главарь уже обнажил ее грудь, и теперь щупал… а потом, повернув голову, шепнул:
– А, может, мы их тут обоих того? Девка-то сладкая. А за парня плату возьмем.
– А девку – по
