Ван Хелсинг поднялся на ноги, а Анна бросилась вперед и подобрала один из потерянных ранее револьверов.
– Мы должны убить его, – уверенно произнесла она, но Ван Хелсинг опередил ее и, подскочив к девушке, перехватил ее запястье:
– Нет. Подожди немного.
Творение Франкенштейна рухнуло на колени, усталыми глазами разглядывая своих непрошеных гостей. Поразительно! Шесть дротиков, и монстр даже не потерял сознания. Существо выглядело изможденным, потрепанным и очень грустным, и все это одновременно.
– Если вы цените свои жизни и жизни себе подобных, вы обязательно убьете меня, – с тоской в голосе проговорил монстр.
Ван Хелсинг загородил своим телом Анну и подошел ближе к несчастному созданию. Его слова показались ему достойными скорее человека, чем бездушного чудовища. К тому же он услышал, каким тяжелым стало дыхание этого несчастного.
– Если Дракула отыщет меня... я являюсь ключом к аппаратуре моего отца... ключом к возрождению новой жизни. Только я могу оживить детей Дракулы.
– Он уже оживил их. Прошлой ночью, – поправил монстра Ван Хелсинг.
– Эти твари были рождены только одной невестой, причем только за одни роды. И все равно все детеныши погибли. То же самое случилось и в прошлый раз, когда они ставили такой же эксперимент. Только с моей помощью они смогут добиться того, чтобы их дети набрали достаточно жизненной силы для своего существования.
Ван Хелсинг опустился на колени рядом с чудовищем:
– Неужели существуют еще зародыши? Сколько их осталось?
Глаза монстра наполнились печалью и страхом.
– Тысячи... Может быть, тысячи тысяч. – И тут он потерял сознание, упав лицом в грязь. Эхо от этого удара раскатилось по всей пещере.
Но то, что сейчас услышал Ван Хелсинг, на время лишило его дара речи.
Анна подняла руку с револьвером и прицелилась в чудовище Франкенштейна. Почти инстинктивно Ван Хелсинг решительно встал между монстром и принцессой.
– Ты же сам слышал, что он только что сказал, – удивилась странному поведению Ван Хелсинга Анна.
Он понимал, что она решила поступить правильно. Лучше убить одного невинного, чем потом наблюдать за тем, как погибает весь мир. Этот выход казался логичным и разумным. Но именно так и не мог поступить Ван Хелсинг.
В течение нескольких лет он раздумывал над тем, что же именно отделяло его от тех чудовищ, за которыми он охотился и которых уничтожал. Очень часто оказывалось, что они пользуются одними и теми же методами. К тому же Ван Хелсинг совершил слишком много убийств, чтобы считать себя морально чистым человеком. Но он никогда не убивал невинных и никогда не допустил бы гибели невинного без того, чтобы прежде попытаться помочь ему. Правда, при этом ему часто не везло, но он не любил это вспоминать...
Возможно, существовала очень тонкая, почти невидимая граница между ним и многочисленными «мистерами Хайдами», с которыми он сражался. Тем не менее Ван Хелсинг понимал, что он не собирается переступать эту границу.
– Моя жизнь, моя работа... искоренять зло. Я чувствую присутствие зла, у меня на него особое чутье, – начал Ван Хелсинг. И это было чистой правдой. Это чутье развилось у него благодаря долгим тренировкам, с опытом его непростой работы. Кроме того, этому способствовали и многочисленные жертвы, о которых ему тоже не хотелось вспоминать.
– Это существо... этот человек, – продолжал он, – в общем, то, что находится сейчас перед нами... Короче говоря, возможно, что его создавало зло. Зло оставило на нем свои отметины, но это зло не управляет им. Вот почему я не могу убить его.
– А я могу, – твердо произнесла Анна.
– Пока я нахожусь здесь, я не позволю тебе сделать этого, – ответил Ван Хелсинг, и в голосе его прозвучало не меньше решимости. Их взгляды встретились, и он продолжал: – Твое семейство потратило четыре века на то, чтобы найти способ уничтожить Дракулу. Может быть, это несчастное существо сумеет подсказать нам, как победить Дракулу.
Неожиданно Ван Хелсинг почуял еще какой-то резкий запах, присутствующий в пещере.
– Мокрая псина, – буркнул он себе под нос.
Рядом с ними мелькнула тень оборотня. Анна тоже успела разглядеть ее.
– Боже мой! Он нас видел, – испугалась она. – Теперь вампиры обязательно явятся сюда следом, чтобы забрать чудовище. И ни ты, ни я не сумеем им помешать.
Ван Хелсинг схватил ее за руку и отодвинул в сторону:
– Я должен немедленно доставить его в Рим, – убежденно заговорил он. – Там мы сможем защитить его.
Похоже, эти слова не произвели на Анну должного впечатления и не убедили ее ни в чем, но Ван Хелсинг не стал ее осуждать. У него уже созрел свой собственный план действий. Правда, словом «план» было еще рано называть то, что задумал Ван Хелсинг.
Творение Франкенштейна оказалось слишком громоздким, и перемещать его было крайне неудобно. Если бы они взялись за это дело вдвоем, то не одолели бы и пары сотен ярдов. Встав на колени, Ван Хелсинг попытался перевернуть монстра на спину. К великому его удивлению, Анна начала усердно помогать ему. Когда же он изумленно посмотрел на нее, девушка лишь неопределенно пожала плечами:
– У нас остается очень мало времени.
«Человек», как назвал создание Франкенштейна Ван Хелсинг, оказался чудом науки и природы одновременно. Зеленый кристалл, ввинченный в его грудь, пульсировал неизвестной энергией, и хотя все создание выглядело достаточно грубо, оно оказалось удивительно прочным, сработанным на совесть.
– Ну, и что теперь? – поинтересовалась Анна.
– Каким-то образом нам нужно вытащить его отсюда.
– Ты только посмотри на его размеры! Как ты намереваешься... – начала было Анна, но Ван Хелсинг перебил ее.
– Я уже думаю над этим вопросом, – огрызнулся он.
Анна с отвращением помотала головой:
– Оставайся здесь, а я скоро вернусь с экипажем, –, заявила она и, прежде чем Ван Хелсинг успел перебить ее, добавила: – Может
