Мэг встала у меня за плечом.
– Что тебе нужно, Нерон?
Учитывая, что перед ней был человек, убивший ее отца, девочка держалась на удивление спокойно. За эту выдержку и силу я был ей благодарен. На моей стороне могли оказаться умелый мастер двуручного боя и ненасытный персиковый малыш. Тем не менее наши шансы против двух германцев не внушали оптимизма.
Глаза Нерона блеснули.
– Перейдем к делу. Я всегда восхищался тобой, Мэг. А вообще-то все просто. Вы с Аполлоном откроете для меня ворота Додоны. После чего эти шестеро… – он кивнул в сторону привязанных к столбам пленников, – будут освобождены.
Я покачал головой:
– Ты уничтожишь рощу. Потом убьешь нас.
Император снова издал свой отвратительный храп.
– Только если ты вынудишь меня сделать это. Я вполне разумный бог-император и предпочел бы сам контролировать рощу Додоны, если бы такое было возможно. Но я определенно не могу позволить тебе пользоваться ею. Ты не использовал свой шанс, когда был заступником оракулов. Ты бездарно его упустил. Теперь ответственность переходит ко мне. Ко мне и… моим партнерам.
– Двум другим императорам, – сказал я. – Кто они?
Нерон пожал плечами.
– Добрые римляне. Люди, наделенные силой воли и готовые делать то, что требуется.
– От триумвиратов никогда не было толку. Они всегда приводили к гражданской войне.
Он улыбнулся, словно эта идея ничуть его не испугала.
– Мы трое пришли к некоему соглашению и поделили новую империю, под которой имеется в виду Северная Америка. Заполучив оракулов, мы начнем делать то, что всегда хорошо получалось у римлян, – завоевывать мир.
Секунду-другую я просто смотрел на него.
– Ты и впрямь не извлек уроков из своего предыдущего правления.
– Как не извлек? Извлек! В моем распоряжении были столетия, и я посвятил их размышлениям, планированию и подготовке. Ты хотя бы представляешь, какая это досада – быть богом-императором, который не способен ни умереть, ни жить полной жизнью? В Средние века был период, около трехсот лет, когда мое имя почти забыли. Я стал едва ли не миражом! Спасибо Ренессансу, когда люди наконец вспомнили наше классическое величие. А потом пришел Интернет! Боги, как я люблю Интернет! Чтобы я полностью исчез – такое невозможно. Я – бессмертен! Я – в Википедии!
Я поежился – сомнений в безумии Нерона больше не оставалось. Википедия всегда собирала обо мне всякую ерунду.
Он покачал рукой.
– Да, да. Думаешь, что я рехнулся. Я мог бы объяснить свои планы и доказать обратное, но сегодня у меня плотный график. Мне нужно, чтобы вы с Мэг открыли ворота. Моим усилиям они сопротивляются, но вы, объединившись, справиться сможете. Ты, Аполлон, хорошо знаешь оракулов, а Мэг умеет общаться с деревьями. Вот этим и займитесь. Пожалуйста и спасибо.
– Мы скорее умрем, – сказал я. – Правда, Мэг?
Она не ответила.
Я скосил глаз. На ее щеке сверкала серебристая жилка. Сначала я подумал, что это расплавились стразы. Потом понял – она же плачет.
– Мэг?
Нерон сложил руки, как будто собирался молиться.
– Ну вот еще. Похоже, у нас тут легкое недопонимание. Видишь ли, Аполлон, это Мэг привела тебя сюда. А попросил ее об этом я. Отличная работа, моя милая.
Она вытерла лицо.
– Я… я не хотела…
Мое сердце сжалось до размеров камешка.
– Нет. Не верю…
Я потянулся к ней. Персик зарычал и встал между нами. Теперь до меня дошло – карпос здесь не для того, чтобы защищать нас от Нерона. Он защищает Мэг от меня.
– Послушай, этот человек убил твоего отца! Он – убийца!
– Моего отца убил Зверь. Это – Нерон. Он… он мой опекун.
Я еще не успел в полной мере осмыслить услышанное, как Нерон раскинул руки.
– Все так, моя дорогая. И ты прекрасно справилась со своей работой. Иди к папе.
30
Твержу Маккаффри
Девочка, твой отчим – псих
Почему не слушает?
Меня предавали и раньше.
Воспоминания накатили горькой, мучительной волной. Кирена, моя бывшая подружка, ради мести изменившая мне с Аресом. Артемида, выстрелившая мне в пах из-за того, что я флиртовал с ее охотницами. В 1928 году Александр Флеминг отказался признать мои заслуги в открытии пенициллина. К чему это я? К тому, что такое не забывается, боль остается.
– Мэг, мы же друзья, – обиженно пробормотал я. – Как ты могла так поступить со мной?
Мэг уставилась на свои красные кеды – кеды цвета предательства.
– Я пыталась тебе сказать… предупредить…
– У нее доброе сердце, – улыбнулся Нерон. – Но вы ведь были друзьями всего лишь несколько дней, да и то потому лишь только, что это я попросил ее подружиться с тобой.
Много лет я был ей приемным отцом, покровителем и опекуном. Она – член Императорского двора.
Моя любимая бродяжка. Да, за прошедшую неделю я проникся к ней нежными чувствами. Представить ее другой, важной птицей, и уж тем более частью свиты Нерона я не мог.
– Я рисковал жизнью ради тебя. А это кое-что да значит, ведь речь шла о жизни и смерти!
Нерон вежливо похлопал в ладоши.
– Мы все под впечатлением от твоей храбрости, Аполлон. А теперь давай, открывай ворота. Слишком долго они не поддаются мне.
Я попытался обдать ее презрением, но получилось плохо. Слишком сильна была боль обиды и унижения. Мы, боги, не любим ощущать свою уязвимость. К тому же и Мэг на меня не смотрела.
Потрясенный и растерянный, я повернулся к дубовым воротам. На их сросшихся стволах виднелись следы предыдущих приступов Нерона – шрамы от цепной пилы, ожоги, укусы топора и даже ямочки от пуль. От всех этих усилий пострадала лишь внешняя кора. Наиболее потерпевший участок – в дюйм глубиной, со вздувшейся, ободранной корой – напоминал отпечаток человеческой руки. Я взглянул на Поли, бога гейзера, висящего без чувств с пятью полубогами, и повернулся к Нерону:
– Что ты делал?
– А, много чего! В эту переднюю мы попали еще несколько недель назад. Лабиринт имеет удобный выход прямо в гнездо мирмеков. Но пройти через эти ворота…
– И ты заставил духа гейзера помогать тебе? – Я едва сдержался, чтобы не швырнуть в императора свои ветряные колокольчики. – Ты заставил духа природы уничтожать саму природу? Как ты можешь, Мэг, терпеть такое?
Персик зарычал. Впервые за все время у меня возникло чувство, что малыш, возможно, согласен со мной. Что касается Мэг, то она словно отгородилась от всего происходящего – лицо ее не выражало никаких чувств, а взгляд вцепился в разбросанные по полю кости.
– Ну хватит, – вмешался Нерон. – Есть хорошие духи природы, а есть плохие – девочка сама знает. А этот гейзерный божок такой надоедливый. Постоянно просил заполнить какие-то свои анкеты. Да и не надо ему было так удаляться от источника силы. Поймать
