– Назад! – приказал Тимбр.
Тетива на его луке дрожала – значит, стрелял именно он. Но как он умудрился это сделать с таким проворством?!
Мэг отступила:
– Ладно. Только не бесись.
Панды отвели нас в фойе. Передняя стенка была стеклянной и изгибалась полукругом, позволяя любоваться пейзажем и наблюдать за тем, что происходит на носу корабля. По правому борту сверкали огни Санта-Барбары. Впереди одна за другой располагались яхты – с двадцать пятой по первую, – словно блестящие аметистовые, золотые и платинове бусины ожерелья, перекинутого через темные воды гавани.
От такого количества роскоши меня даже затошнило, а я вообще-то обожаю роскошь.
Панды поставили четыре обитых плюшем стула в ряд и, особо не церемонясь, усадили нас. Что ж, помещение для допроса оказалось даже симпатичным. Справа и слева от нас встали Тимбр и Крест, луки у них были опущены, но стрелы были наготове. Амакс подтащил к себе еще один стул и сел, повернувшись к ним и расправив уши, как королевскую мантию.
– Здесь безопасно, – заявил он. – Говорите.
– Для начала, – сказал я, – я должен знать: почему вы не посвятите себя Аполлону? Вы же отличные лучники! И самый чуткий на свете слух! Восемь пальцев на каждой руке! Да вы же прирожденные музыканты! Мы созданы друг для друга!
Амакс внимательно посмотрел на меня:
– Это ты, что ли, бывший бог? Нам о тебе говорили.
– Я Аполлон, – подтвердил я. – И вам еще не поздно присягнуть мне на верность.
Амакс скривил губы. Я надеялся, что он сейчас разрыдается, бросится к моим ногам и станет умолять о прощении. Но вместо этого он покатился со смеху:
– Какой нам прок от богов-олимпийцев?! Особенно превратившихся в бессильных прыщавых мальчишек?!
– Но я же столькому могу вас научить! – настаивал я. – Музыка! Поэзия! Я научу вас складывать хайку!
Джейсон повернулся ко мне и яростно замотал головой, хотя я не понимал, что не так.
– От музыки и поэзии у нас уши болят, – пожаловался Амакс. – Они нам не нужны.
– А я люблю музыку, – тихо проговорил Крест, шевеля пальцами. – И даже немного играю на…
– Молчать! – взвизгнул Амакс. – Поиграй хоть раз в молчанку, бесполезный ты племянник!
Ага, подумал я. Даже среди пандов есть недооцененные музыканты. Амакс вдруг напомнил мне отца, Зевса, когда он, метая громы и молнии (самые настоящие, еще и с ливнем), промчался по залам дворца на Олимпе и велел, чтобы я прекратил исторгать из цитры кошмарные звуки. Ужасная несправедливость. Всем известно, что два часа ночи – самое время поучиться играть на цитре.
Может, мне удалось бы склонить Креста на нашу сторону… если бы у меня было больше времени. И если бы рядом не ошивались трое более взрослых и крупных пандов. И если бы наше знакомство не началось с того, что Пайпер выстрелила ему в ногу ядовитым дротиком.
Амакс откинулся на спинку изящного пурпурного трона:
– Мы, панды, – наемники. Мы сами выбираем, кому служить. С чего бы нам выбирать такого никчемного бога, как ты? Когда-то мы служили индийским царям! А теперь служим Калигуле.
– Калигуле! Калигуле! – подхватили Тимбр и Пик.
Крест снова промолчал, недовольно уставившись на свой лук.
– Император доверяет только нам! – похвастался Тимбр.
– Точно, – согласился Пик. – В отличие от германцев, мы ни разу не закололи его насмерть!
Я хотел было заметить, что в таком случае равняться на германцев – не очень удачная идея, но меня перебила Мэг.
– Еще не вечер, – сказала она. – Можем заколоть его вместе.
Амакс ухмыльнулся:
– Дочь Нерона, я все еще жду пикантную историю о том, почему ты вознамерилась убить нашего повелителя. И лучше бы эта история оказалась интересной. С кучей перипетий и неожиданных поворотов! Докажи, что я получу повышение, если отведу вас к цезарю живьем, а не брошу к его ногам ваши бездыханные тела. Я не допущу, чтобы меня обошел какой-нибудь идиот вроде Овердрайва с третьего корабля или Вау-Вау с сорок третьего!
– Вау-Вау? – Пайпер не то икнула, не то хихикнула. Видимо, сказывалась травма головы. – Ребят, вас всех назвали в честь гитарных педалей? У моего отца есть целая коллекция. То есть… была коллекция.
Амакс бросил на нее хмурый взгляд:
– Гитарные педали? Понятия не имею, что это. Если ты решила посмеяться над нашей культурой…
– Эй! – возмутилась Мэг. – Так ты будешь слушать мою историю или нет?
Мы все повернулись к ней.
– Э-э, Мэг, – спросил я, – ты уверена?
Панды, без сомнения, услышали волнение в моем голосе, но я ничего не мог с собой поделать. Во-первых, я понятия не имел, как рассказ Мэг, о чем бы он ни был, может помочь нам выжить. Во-вторых, зная Мэг, я предполагал, что она ограничится десятком слов, а может, и того меньше. И потом мы все умрем.
– Готовьтесь к перипетиям и неожиданным поворотам, – она прищурилась. – А мы точно одни, мистер Амакс? Нас никто не подслушивает?
– Конечно, нет! – ответил Амакс. – Этот корабль – моя база. Стекло не пропускает ни единого звука, – он презрительно махнул рукой в сторону корабля впереди. – Вектор ни слова не услышит!
– А Вау-Вау? – спросила Мэг. – Я знаю, что он вместе с императором на корабле сорок три, но если рядом его шпионы…
– Что за чушь! – воскликнул Амакс. – Императора нет на сорок третьем корабле!
Тимбр и Пик захихикали.
– Корабль сорок три перевозит обувь императора, дурочка! – сказал Пик. – Это важный груз, но ему далеко до тронного корабля.
– Ага, – кивнул Тимбр. – Тронный зал находится на корабле Ревера – это номер двенадцать…
– Молчать! – рявкнул Амакс. – Хватит тянуть резину, девочка! Расскажи мне все, что знаешь, – или умрешь!
– Ладно, – Мэг наклонилась вперед, словно решила поделиться с ним какой-то тайной. – Перипетии и неожиданные повороты. – Она выбросила вперед руки, которые вдруг оказались свободными от стяжки. Золотые кольца, сверкнув, превратились в скимитары, острия которых нацелились прямо на Амакса и Пика.
27
Могу вас убить
Или спеть Джо Уолша
Выбор за вами
Что занимает детей Деметры? Цветы. Волнующиеся на ветру янтарные нивы. Вопросы, как накормить весь мир и поддерживать в нем жизнь.
А еще у них отлично получается всаживать скимитары в грудь врагам.
Клинки Мэг из имперского золота поразили свои цели. Один ударил Амакса с такой силой, что тот взорвался облаком желтого праха. Второй разрубил лук Пика и воткнулся пандосу в грудь, так что он, рассыпавшись на частички, утек сквозь рану, будто песок в песочных часах.
Крест успел выстрелить. К счастью для меня, он промахнулся. Стрела прожужжала у моего лица, оцарапав мне оперением подбородок, и воткнулась в спинку моего стула.
Пайпер откинулась назад и пнула Тимбра с такой силой, что он едва не выронил меч. Он попытался подхватить оружие и отрубить ей голову, но тут у Джейсона сдали нервы.
Это стало ясно из-за молнии. Небо снаружи озарила яркая вспышка, изогнутая стеклянная стена разбилась вдребезги, электрические разряды засверкали вокруг Тимбра, и
