Штерн перенес Рона обратно в коляску и, усевшись за рабочий стол, принялся что-то писать.
– Главное, чтобы Ронни поправился, – вздохнула мама.
– Все будет хорошо, обещаю. Приходите через неделю. – Профессор поднялся из-за стола и протянул ей два листа бумаги. – Это рецепт на лекарства, а это – направление на обследования, вы должны их пройти до нашей следующей встречи.
– Ой, мы вам так благодарны, мистер Штерн! – всплеснула руками мама. – Рон, ну что же ты? Поблагодари профессора.
– Угу, – смущенно буркнул он.
– Пока еще рано петь дифирамбы. Кстати, молодой человек. – Профессор достал с полки потрепанную книжку. – Вот, возьмите от меня в подарок. Это популярная математика, замечательная гимнастика для ума. В детстве я обожал эту книгу.
– Спасибо.
– Мне почему-то кажется, что она вам обязательно понравится, – сказал профессор и вновь подмигнул Рону…
Эпизод 8. Нежданные гости
Виски был хорош. Смакуя напиток, Трекер погрузился в размышления. Так, значит, и эта выпивка, и все вокруг – сплошное очковтирательство? А может, этот мир существует только потому, что веришь в него? Стоит только закрыть глаза – и все развеется в пыль, как рассыпается пожухший осенний лист в сжатой ладони?
Алан прикрыл глаза и представил, что лежит где-то в коридорах ИГЗ, прикованный к кушетке. В голове мелькали картинки из реальной жизни. Почему-то представился Сэр Барон, шипящий на кого-то невидимого. Тощий, шерсть в колтунах и сосульках… Эх, пропадет животинка! Нет, дочка его обязательно заберет, не бросит… Как там Джесс? Вот бы увидеть ее еще хотя бы разочек…
Несколько минут Трекер медитировал, представляя реальность. Потом медленно открыл глаза, огляделся. Все как прежде: тот же салун, скошенная трава на полу, недопитый стакан виски с бьющим в нос ароматом… Как же выбраться из этого дерьма?
– Если бы ты знал, как я бесился, когда узнал о вашей свадьбе, – послышался голос Рона. – Я ведь даже билет до Гвентлина купил. Но… Не мог же я в угоду своим чувствам рушить ваше счастье? Вот и ушел с головой в науку, спрятался, как в коконе. Все ждал, пока рана затянется.
Алан не сразу сообразил, о чем речь. Он с удивлением посмотрел в глаза друга. Тот улыбнулся.
– Не злись. Потом-то я понял, что все было правильно. Венди любила именно тебя. Всегда любила. – Рон примирительно похлопал Алана по плечу.
– Да я и не злюсь. Просто подумал, что вдруг все сложилось бы иначе? Даже представить такого не могу.
– А я… Как только я снова появился в ее судьбе, сразу все разрушил. Хоть косвенно, но я виновен в гибели Венди, – вздохнул Ллойд.
Алан хотел признаться, что у него проскакивали мысли о причастности друга к аварии, но передумал.
– Я знаю, что ты ни при чем, – произнес он. – Это все делишки Фриза. Он сам признался. Выберусь – пришибу ублюдка! И его уничтожу, и всю его адскую систему!
– Не стоит.
– Что ты такое говоришь, Рон? Он же…
– Я не о Фризе, а о системе. Во-первых, в ней много чего полезного, а во-вторых, тут люди. Много людей. Конечно, не такие, как задумано природой, но все же они самые настоящие. Думают, живут, чувствуют. Да и выбраться отсюда уже не удастся. Вход сюда – это дверь в одну сторону.
– Погоди, погоди. Как не выбраться? Разве мы не живые и здоровехонькие лежим на кушетке, спим, как заколдованная красавица из сказки? Стоит только разбудить, прервать связь с компьютером, и готово – очнемся в реальности.
– Если бы… Человек, подключенный к этой системе, через год умирает. Нейронные связи разрушаются, не выдержав напряженной работы, а мозг превращается в никчемную жижу.
Алан хмыкнул. Год? А ведь он почти поверил в виртуальность мира. И на тебе, нестыковка: Фред с Селиной тут уже больше пяти лет, а те трое из круга Света в храме и вовсе до пятидесяти дожили.
– Ошибаешься, – покачал головой Трекер. – Я встречал людей, которые тут гораздо дольше года. И врать им нет никакого смысла.
– Они и не врут. Время! Время течет по-разному. Для подключенного разума оно растягивается. За год в реальном мире здесь проходит целых пятьдесят лет. В этом-то и изюминка Фризиума.
Алан с недоумением посмотрел на Рональда:
– То есть человек может перейти во Фризиум, там быстренько, минут за десять реального времени, выспаться и вернуться обратно полным сил и энергии?
– Э, нет. Для тела-то время будет идти по-прежнему. Ему потребуется полноценный отдых. Скорее, наоборот – в виртуальном мире можно будет заниматься своими делами. Но в этом как раз и заключается проблема – если разум находится в системе без перерыва дольше реального часа, то начинается необратимая реакция. Человек уже не сможет существовать без поддержки компьютера.
Алан кивнул скорее самому себе.
– Так вот почему и Стэн, и другие старожилы у бродяг с ума посходили!
– Верно. Отслужив положенный срок, мозг приходит в негодность. И его обладатель живет в состоянии безумия до самой смерти. Это может продлиться и год, и два. Максимум, о котором я слышал, – три фризиумных года. Чтобы не доводить до сумасшествия, всех отключают раньше, но на бродяг система не обращает внимания.
От досады Алан поморщился. Неужели придется торчать здесь полвека? Это же целая жизнь! Хотя стоп! Рон сказал, что один реальный год – пятьдесят во Фризиуме. Значит, час – это… больше двух дней. А он здесь… Трекер принялся лихорадочно высчитывать. О-у-у! Да у него еще есть время! Ошарашенный своим открытием, Алан уставился на друга:
– Ро-он.
– Да, Ал?
– А ведь я здесь меньше двух суток.
На несколько мгновений Ллойд замер.
– Та-ак… – наконец ухмыльнулся он. – Когда, говоришь, ты появился в Шайнинге? Только точно!
– Из Бюро адаптации я вышел вчера, примерно в три пополудни. Ну, может быть, без четверти. До этого беседа с куратором заняла с полчаса, – перебирал в памяти Трекер.
– А сейчас почти полночь, значит, в нашем распоряжении… – Рональд посмотрел в потолок, – часов одиннадцать – двенадцать!
– Угу, у меня так же получилось.
– Отлично! Вот только непонятно, с чего ты так рано в храме оказался? Неофитам нужно там появляться только через неделю после «рождения». Да и то почти все по незнанию опаздывают.
– За компанию, любопытство замучило.
– Что ж, я даже мечтать не мог, что все так удачно сложится, – улыбнулся Ллойд. – Есть у меня вариант и на такой случай. Считай, ты уже вернулся. Чтобы не светиться лишний раз, пару часиков в моем салуне перекантуемся. Дождемся правильного момента – и в путь!
Губы Трекера сами собой растянулись в широкой улыбке. Захотелось кинуться к другу, сжать его в крепких объятиях, но он тут же спохватился и нахмурился:
– А как же ты?
– Не заморачивайся. Главное, чтобы ты выбрался. Я для земной жизни давно покойник. Ни мне, ни тысячам других во Фризиуме уже не помочь. А вот у тебя есть шанс. Сможешь предотвратить новые жертвы.
Алан даже слегка
