— Понятно. Но это как же, столько преступлений и у преступников нет денег? — удивилась Аллоиса.
— Все счета подсудимых были арестованы и блокированы еще в начале следствия. Равно как и их имущество. Арест блокирует возможность проведения любых расчетов, даже в пользу государства, — пояснил преподаватель, с удивлением увидевший, как ученица Майя слегка вздрогнула при его словах, как будто вспомнила что-то неприятное, а потом тихо рассмеялась.
— Ученица Майя, может, вы поделитесь, что вас так рассмешило?
— Прошу прощения, лорд-преподаватель. — Майя поспешила прекратить смех, но улыбку все же подавить не смогла. — Просто следователь перед нашим с братом судом мне уже объяснял эту норму, почти такими же словами. У моих родителей есть счет, он до сих пор арестован. И я могла бы погасить долг по налогам, если бы судья Кибанс не поспешил его арестовать.
По классу прошел неясный шорох. Но тут же прекратился.
— Все верно, — кивнул преподаватель. — Это была одна из схем, по которой действовали преступники. Формально судья Кибанс не нарушил ни одной запятой ни в одном из законов, в том числе примененных к вам лично. Он действительно имел право вынести постановление об аресте имущества погибших родителей до выяснения обстоятельств. А как следствие, вы не могли рассчитывать на использование денег своих родителей до вступления в наследство. Будучи несовершеннолетней, сделать это вы не могли. Как результат, вы немедленно подпадали под непреложный закон. Тут было только одно уязвимое место. Могли вмешаться ваши родственники или официальные опекуны. Но вторых родителей ваша мама оформить не успела. Вы отказались называть своих родственников. Да и связаться вам ни с кем не дали. Ведь так?
— Да, я просила о связи, — согласилась Майя. — Уверена, что за нас могли бы внести необходимую сумму. А потом нас усыпили.
— Все было сделано очень быстро. Даже если бы кто сумел вас найти, он уже не успевал вмешаться. Ваши следы терялись на рынке рабов.
Майя только пожала плечами. Все это она не один раз слышала.
— Но если все так, то она должна получить свободу! — воскликнула Аллоиса. — Точнее, ее должны вернуть ей.
— Вот тут есть другая юридическая сложность. — Вздохнул мужчина. — Нарушений при вынесении приговоров не было. С формальной точки зрения они вынесены все же правильно. Проблема для следствия состояла в том, чтобы доказать личный интерес судьи и получение им выгоды в каждом конкретном деле. В случае с ученицей Майей — долг за ней остается. Судья просто лишил ее возможности его вернуть каким-либо другим способом. Но ведь чаще всего вынесенные приговоры даже менее спорны, чем обсуждаемый в этом классе. Так как касались взрослых людей, часто не по первому разу нарушавших долговые обязательства. Кроме того, покупателями долговых рабов часто становились вполне честные граждане. В данном случае, к примеру, был заказ из дворца. Раб формально считается частной собственностью хозяина. Прошу прощения, ваше высочество, — поспешно поправился учитель, заметив, как сузились глаза принцессы. Ее темперамент был слишком хорошо известен в школе, и первые признаки надвигающейся грозы знали даже новые преподаватели. Тем более что сезон бурь был в полном разгаре.
— Ничего, я понимаю, — немного напряженно ответила та.
— В общем, получается, что тут идет вмешательство правительства в права частной собственности. Уверен, что дворец, точнее ее высочество, охотно даст свободу Майе, как и многие из честных граждан. Но они несут убытки, которые также надо возмещать. Кроме того, получается, что можно отменить вынесенный приговор суда.
— И что же, все эти люди так и останутся рабами? — немного растерянно поинтересовались из класса.
— Почему? Нет, конечно. Но необходимо пересматривать каждый случай отдельно. Провести следствие и вынести соответствующие судебные решения. Это долгий процесс. И чтобы смягчить ситуацию для пострадавших людей, сейчас уже разработаны определенные поправки к непреложному закону. Ваше высочество, уверен, что вы внимательно следите за ходом их утверждения.
— Сейчас они застряли в совете традиций. Насколько я в курсе, им дан срок до середины недели.
— Отлично, значит, до праздников вопрос будет решен. Так или иначе. — Удовлетворенно кивнул преподаватель. Он и сам прекрасно знал ответы на эти вопросы. Но очень хотел хоть как-то отвлечь принцессу. Признаки раздражения у нее уже были заметны даже одноклассникам. Но Майя против обыкновения оказалась занята своими мыслями и не пыталась ее успокоить.
— Мы их изучим, когда они будут приняты, — поспешно завершил опасную тему преподаватель.
— Этот совет слишком много на себя берет. И зачем ему император столько власти дал? — раздалось тихое бурчание из глубин класса.
Майя только пригнула голову. Участие одноклассников было неожиданно приятным. Но все-таки она хотела прекратить эти разговоры. Хотя мысль, что судья попался на тот же крючок, которым поймал ее и Лютика, была приятной.
Уже после урока, задержавшись в классе, она еще раз вспомнила растерянный взгляд некогда всемогущего мужчины, воображавшего себя недосягаемым для простых смертных. Тогда, стоя около стеночки теперь уже разрушенного рынка, он меньше всего походил на вершителя чужих судеб. Первое же знакомство с поводком сломало его.
Иллис, задержавшаяся в ожидании подруги, с беспокойством перехватила ее взгляд.
— Ты чего? Расстроилась из-за урока? Забудь. Хочешь, я предупрежу ребят, чтобы больше не лезли с этой темой.
— Нет. — Майя с трудом сдержала слезы. — Просто подумала… Помнишь, как этому судье показали действие поводка.
— Это когда он на колени рухнул? А потом еще так смешно семенил за тем управляющим? — припомнила Иллис.
— Да. Я вспомнила, с какой злостью Лютик смотрел на дворецкого в такой же ситуации. А ведь ему досталось тогда больше, чем этому судье. Хозяин по пути во дворец решил для начала показать нам все, на что способен такой поводок. У нас тогда в глазах потемнело и судороги начались. А Лютик, кажется, даже сознание потерял на пару секунд. И все равно, когда очнулся, был готов прыгнуть на дворецкого.
— Настоящий парень. — Одобрительно кивнула Иллис. — А об этом слизняке нечего больше вспоминать. Он теперь там, где и должен быть. Кир за ним приглядывать будет. Не просто так, разумеется. Надеется вычислить еще кого-нибудь по этому делу. Не сейчас,
