* * *
Ника сидела напротив Интеграла в библиотеке. Погода стояла ясная, солнечная, поэтому в помещении не было ни души. Интегралу и Нике очень здесь нравилось – стеклянные стены, полная тишина, высокоскоростной Интернет. Однако сегодня даже великолепная библиотека не могла отвлечь Нику от беспокойных мыслей. Что случилось с Тристаном? Вдруг она его больше никогда не увидит?
Интеграл с головой погрузился в библиотечный компьютер. Больше нигде в кампусе выхода в Интернет не имелось, поэтому в библиотеке держали целый компьютерный класс, и студенты всегда могли прийти и посмотреть, что им нужно. Однако и на сей счет существовали строгие правила: один сеанс мог продолжаться не более часа, и любые сайты, которые могли считаться отвлекающими или даже просто интересными, отгораживались мощным вилдвудским брандмауэром. Однако Интеграл есть Интеграл, и он нашел обходной путь, так что как минимум на час в день, пока разрешалось работать на компьютерах, библиотека становилась для него землей обетованной. Он бешено барабанил по клавиатуре, а Ника рассеянно листала наугад выбранный том по истории искусств. Расспрашивать Интеграла, что он затеял, было пустым делом: он пересыпал свои ответы такими терминами, что Ника половины не понимала.
Девушка поглядела в стеклянную стену библиотеки, потом попыталась прочесть несколько сухих абзацев из толстого тома, но ее голова словно превратилась в аэродинамическую трубу: все, что влетало, сразу же вылетело. Когда Тристана выпишут? Чем он болен, раз держат на таком строгом карантине? Ветрянкой? Птичьим гриппом? От тревоги вкупе с полной неопределенностью Ника совсем обессилела и захлопнула книгу.
– Пойду воздухом подышу, – сказала она Интегралу. Тот еле дернул головой, настолько он был поглощен происходящим на экране.
Миновав библиотекаря, Ника вышла в сад камней. Посмотрела на часы – половина пятого, время полдника. Можно, конечно, сходить в столовую, взять бутербродов или батончиков из мюсли. Интегралу понравится, подумала Ника и решительно зашагала по узкой тропинке в гору. На полдороге она обо что-то споткнулась и упала, больно ударившись коленками.
Некоторое время девушка сидела, приходя в себя после падения, но когда попыталась встать, обнаружила, что нога у нее в чем-то запуталась. Корень, наверное, решила Ника. Но «корень» вдруг дернул ее за щиколотку. Ника снова упала и почувствовала, как ее затягивает в кусты.
Чья-то рука зажала ей рот, заглушив крик. Камни и ветки, валявшиеся на земле, царапали Нике ладони и больно впивались в локти. Девушка отбивалась от неведомой силы, и ее волокли уже не так быстро. Наконец ее перестали тащить, но руку с лица не сняли.
– Ника, спокойно, – шепнул на ухо знакомый голос.
Ника отчаянно моргала – глаза запорошило пылью. Потом осторожно повернула голову и сквозь пелену слез разглядела лицо Тристана. Он был исхудалым и обессиленным. И выглядел просто ужасно: под темно-голубыми глазами залегли большие сизые круги, веснушки, словно брызги йода, выделялись на коже, которая стала еще бледнее прежнего. Волосы были давно не мыты, и вообще весь он словно высох.
– Ну, привет, – выдавил, наконец, Тристан.
Ника обхватила его за шею, прижалась к нему, и он облегченно вздохнул ей в ухо. Потом она отстранилась, села и попыталась отряхнуть грязь с формы. Колено было разбито в кровь.
– И что все это значит?!
Тристан ответил не сразу. Он смотрел мимо Ники, и вид у него был испуганный.
– Не хотел, чтобы нас видели. – Он поерзал, потом начал бешено чесать руку в сгибе локтя. Ника невольно потянулась и удержала его за запястье.
– Тебе, наверное, нельзя выходить из клиники, – тихо проговорила она. – Как ты себя чувствуешь?
Тристан мотнул головой, мол, и правда нельзя, – и вдруг рассмеялся каким-то страшным смехом. Ника поежилась – его странное поведение начинало ее пугать.
– Пришлось подкупить медсестру, и она отпустила меня на час до возвращения сестры Смит. Знаешь, сколько она запросила? – Тристан снова рассмеялся. Глаза у парня были совершенно дикими, будто у зверя, который попался в ловушку. – Я предлагал ей все больше и больше, а она согласилась, только когда я посулил десять штук, прикинь, да? У меня в жизни не водилось таких денег!
Ника не могла взять в толк, о чем он говорит, что это за деньги, что за подкуп, все это звучало до того неправдоподобно – то ли воображение у него расшалилось, то ли это горячечный бред… Тристан перестал смеяться.
– Ника, по-моему, мне дают какой-то яд, – медленно, раздельно проговорил он, словно пытался донести до нее шифрованное сообщение. Словно на самом деле хотел сказать гораздо больше.
– Как это? – остолбенела Ника.
Каштановые кудри Тристана спутались, на щеках проступила щетина. Ника протянула руку и стала гладить его по плечу, чтобы как-то успокоить. Похоже, Тристану было трудно сосредоточиться, он будто забыл, о чем они только что говорили. Парень рассеянно сжал рукав ее формы.
– Через несколько дней после того вечера меня вызвали в медкабинет, – начал он, собравшись с духом. – Я на это плюнул, потому что договорился играть в покер. Но когда я вернулся в школу, моя домоправительница заставила пойти к этой… – Вспомнив медсестру, он затрясся. – Ну, пришел. Она сделала мне укол, и мне сразу стало плохо. И с тех пор становилось только хуже и хуже, а меня все колют и колют, и с каждым уколом мне хуже! Иногда даже не помню, где я был… – Его колотило от страха. – Говорят, я болею и должен лежать в клинике.
Тристан вцепился Нике в руку словно в поисках опоры.
– Да ты же весь горишь! – ахнула Ника, почувствовав, как пылают его пальцы. – Конечно, ты болеешь, и да, тебе надо вернуться обратно! – встревоженно уговаривала она.
Тристан схватил Нику за запястье, повернул, посмотрел на часы. Увидев, который час, он закрыл глаза, как будто получил страшную весть. Несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь совладать с собой, набраться храбрости, чтобы вернуться.
– Сделай для меня одну вещь, – попросил он, глядя Нике прямо в глаза.
– Конечно. – Ника сглотнула ком, засевший в горле.
– Расскажи все Интегралу, пусть посмотрит, что да как. Кроме него, мне никто не поможет разобраться.
Ника кивнула, а Тристан продолжал, будто боялся, что Ника ему не верит:
– Мне надо понять, что у них за причины меня изводить… Прости, я знаю, это звучит дико, но мне надо разобраться… – в отчаянии проговорил он.
Да, звучало это и вправду дико, и вид у Тристана в этот миг был совершенно безумный, словно он бредил от высокой температуры. Но тут парень отвел от ее лица прядку волос таким теплым и нежным жестом, что Ника сразу вспомнила тот вечер на склоне.
– Я сделаю все, что только смогу, – тихо сказала она.
Ника не понимала, что творится с Тристаном, не знала, оправданы ли его подозрения, но высказывать свои сомнения было
