– Спасибо, – выдохнул Митя.
Он принялся листать документ, то и дело возвращаясь к своей фотографии и дате рождения.
– Извините, – он протянул паспорт обратно, – а почему у меня дата рождения такая? Я ж в шестьдесят восьмом родился!
– Ты себя в зеркало видел? – не выдержал Петя. На брата он наезжал редко, но сегодня тот выступил очень уж не вовремя. Объясняться с Антоном Павловичем не хотелось. А что объясняться придется, Петя был уверен. Еще паспорт этот… – Головой подумай! На роже восемнадцать, а в паспорте сорок с лишним!
Митька не обиделся.
– А‐а-а! – понимающе протянул он и исчез за дверью.
«Мама, мама!» – послышалось оттуда.
Антон Павлович улыбался.
– Спасибо, – тоже поблагодарил Петя. – Я уж обдумался, как к этому делу подойти. Не по справке же о смерти парню жить! А тут вы так вовремя.
Он замолчал, выжидающе глядя на начальство.
Тот тоже молчал, копался в своей похожей на сытого бегемота сумке.
Молчание затягивалось.
Наконец из сумки была извлечена знакомая серебряная фляжка. Антон Павлович сделал из нее хороший глоток и блаженно прикрыл глаза.
Парень уже знал, что фляжка появляется, когда начальству требуется собраться, и предвещает долгий разговор.
Сейчас он предложит глотнуть ему, Пете…
– Хочешь? – радушно протянул фляжку Антон Павлович.
Парень сделал глоток. Коньяк, как всегда, был хорош. Он огненным шаром прокатился в желудок и разлился там приятной теплотой.
Плюхнувшись на ступеньку рядом с Антоном Павловичем, Петя поймал на руку снежинку и разглядывал, как жесткий узорный кристаллик превращается в капельку воды. Затем он растер ее и надел перчатки.
– О чем вы хотели со мной поговорить? – осведомился парень. Чисто из вежливости, поскольку о предмете разговора догадывался. Он ошибался.
– Об изменениях в штатном расписании.
– А я думал, о микроволновке… – растерянно пробормотал Петя.
– Об этом мы поговорим, но позже, – пообещал Антон Павлович. – Сейчас есть более важные дела. Я представил Межгалактическому совету доклад об Избранном с проявившимися способностями.
– Угу, – глубокомысленно отреагировал парень.
Шеф покосился на него и продолжил:
– Шуму было много. Судили, рядили, все переругались. Самое главное, Совет не поверил в твою теорию о Доброте как начале второго витка. Слишком примитивно, слишком глупо. Так не бывает, и где-то, значит, есть подвох.
Петя недоверию обиделся.
– Сами они глупые. Почему, если какая-то истина очевидна, значит, она примитивна? Может, она привычна, оттого глубины и не видно?
– Я‐то с тобой согласен, видел, на что ты способен в приступе добрых чувств к окружающим. Не хотел бы я в этот момент оказаться у тебя на дороге. Шучу, шучу, – успокоил он парня, видя, как тот нахмурился. – Я знаю, что ты не можешь применить свои способности для разрушения. Тем не менее. Существа, заседающие в Совете, обязаны быть недоверчивыми по роду службы. Доброта для них понятие нематериальное, а вот армия Избранных, штурмующая планеты Галактики, – вполне. Они боятся. Да и кто бы не испугался в их должности в такой ситуации?
Петя покивал.
– Что же они решили?
– Присматривать за тобой, то есть взять в штат смотрителей Заповедника.
– А я думал, убьют, – не удержался от шпильки парень. – На всякий случай.
Антон Павлович неодобрительно покачал головой.
– Зря смеешься. Такие предложения тоже выдвигались. И не одно, можешь мне поверить. Но Совет принял решение наблюдать. Это очень достойно и милосердно, учитывая съедающий их страх.
– А также дальновидно, не?
– Не без этого, – согласился шеф и повторил: – Тем не менее.
– Вы мне скажите, – Петя задал давно интересующий его вопрос, – как вы в МКС ухитрились отмазаться от того, что Рустема прошляпили?
– Не прошляпили, а провели спецоперацию по выявлению Избранного и раскрытию у него способностей. Успешную, прошу заметить, – ответил шеф и не удержался, похвастался: – Мне под это дело финансирование увеличили.
– Ну вы даете! – Петя искренне восхитился хитропопостью начальства, ему даже стало слегка завидно. – А мне оклад увеличат?
– От МКС тебе пойдет отдельный оклад. Смотрители получают прилично, правда, в инопланетной валюте. Сам понимаешь, курса ее обмена на нашей планете пока не существует.
– Нафига мне тогда эти деньги? Куда я их потрачу?
– Не торопись. Кроме того, тебе полагается отпуск. Его ты можешь проводить на любой планете Содружества. Поверь, зарплаты на это хватит. Медицинская страховка опять же.
– Ну, наверное, да.
– Не наверное, а да. Потом сам оценишь. Деваться тебе все равно некуда. Присмотр за тобой осуществлять все равно будут, другое дело, что осуществлять его можно и по-другому. Не на планете рождения. Цени. Тебе сильно пошли навстречу.
Петя поднял руки:
– Все-все-все, молчу. Убедили.
– Хорошо, – кивнул Антон Павлович. Из той же бегемотоподобной сумки появилась солидная пачка документов. Их он принялся перебирать, бормоча про себя: – Где же… где же… Не оно, опять не оно… Ага, вот. Все на месте.
Он сложил бумаги в отдельную папку и подал ее парню:
– На, это тебе.
– Что там?
– Трудовой договор. Форма № 513 о хранении тайны, согласие на спецтренинги, разрешение на оружие и всякое такое по мелочи. Тут много, поэтому посмотришь дома, распишешься, если что непонятно – позвонишь мне.
– А‐а-а… – Петя все-таки не удержался и папку раскрыл. Составлены документы были по-русски, причем так, будто их с любовью создавал земной бюрократ. Бумага только была странная: упругая с мраморными прожилками, из толщи которых проявлялись буквы. Он поскреб ее пальцем. Бумага не поддалась.
– Кстати, совсем забыл. – И Антон Павлович подал ему прозрачную ручку, ее стержень и кончик еле заметно пульсировали синим.
Петя взял ее с некоторой опаской.
– Она безопасна, можешь писать хоть на лбу, – заметил его колебания Антон Павлович. – Но должен предупредить: написанное ею не стирается. Это специальная ручка для подписи важных документов. Сами документы разработаны с учетом особенностей нашей планеты и вполне понятны тем, кого они касаются. Если некоторые места все равно остаются непонятными, нужно ткнуть в них ручкой два раза: вот так.
И он продемонстрировал как. Мгновенно над документом поднялось облачко, сформировавшееся в приятное женское лицо. Лицо заговорило:
– Пункт 2.5 означает…
Антон Павлович торопливо ткнул в то же место еще раз. Пете даже показалось, что прямо в глаз приятной дамочке. Голос осекся, облачко растаяло.
– Видел как, да?
– Ага, – обалдело кивнул Петя. Такого сервиса он от документов не ожидал и теперь смотрел на них с некоторой опаской.
– Всего лишь голограмма, – пожал плечами шеф. – Ладно, разберешься, а мне надо идти. Засиделся я с тобой.
Он, кряхтя, поднялся и направился к калитке. Уже около нее обернулся:
– Да, еще одно. Я не против твоих попыток вернуть способности, но помни, пожалуйста, что ты живешь в деревне.
– И что? – не понял парень.
– Ничего. Только простые хорошие люди, которые здесь живут, примут тебя за колдуна, буде ты продемонстрируешь свои возможности. В селеньях, окруженных лесами, страшные сказки рождаются слишком легко. Тебе оно надо?
Не дожидаясь ответа, он аккуратно закрыл за собой дверь.
Петя вздохнул. Дров надо было много.
Эпилог
Петя старательно работал кистью, макая ее в рядом
