– отдыхали после дороги в жилище под общежитием курсантов, причем путешествие на автобусе уже казалось им подвигом, грелись на солнышке, отъедались, изучали быт поселка, слушали умные разговоры строителей и пилотов. Особенно это нравилось Никишке – служа автомобильным, он от хозяина всяких технических слов нахватался и понимал в механике больше, чем домовые дедушки. Война, как это всегда бывает, началась внезапно. *** Гремлины нашли Олд Расти не по запаху, а по некому излучению, природа которого была им непонятна. Однако они умели это излучение улавливать. Когда много лет назад завелась у них мода перебираться в российские просторы ради «бизнеса», о котором они имели весьма туманное понятие, довольно много гремлинов расползлось по городам и весям. Иные устроились неплохо – портили даже самолеты, а в аэропорту всегда найдется, чем прокормиться. Иные, как Олд Расти, забились в глубинку и там застряли, влача жалкое, жальче некуда, существование. Природу излучения понял кто-то, умеющий не только вредить и портить, как гремлины, но и создавать. Уж что он такое сотворил, чтобы гремлины получили приказ действовать, – непонятно, а результат был скорый: они, сбившись в отряды, стали пешим ходом просачиваться туда, где о них и слыхом не слыхали, и искать собратьев, которые уже освоились и знают хоть дюжину слов на местном языке. Так пятеро гремлинов, посланных нем-то, кого они и в глаза не видали, вышли на Олд Расти и увели его с собой. Движутся гремлины быстро, нрав у них упрямый, в драке злобны и беспощадны, а вот чего им недодали при рождении, так это обычной благодарности. Много лет семейство Трифона Орентьевича подкармливало Олд Расти, и это оказалось забыто, но не вмиг, а дня через два, во время похода к Берендееву озеру. План у гремлинов был простой и действенный: забравшись на базу, где строили дирижабли и обучали пилотов, портить всю технику, но не разом, а поочередно. Зачем – их мало беспокоило; вот портили же они всегда и все, до чего добирались, не имея цели, просто потому, что вредительство было их внутренней сутью. А кто вздумал использовать эту суть для своего блага – их не интересовало. Олд Расти моментально забыл и Трифона Орентьевича, который столько для него сделал, и домовят, носивших ему пропитание. Поэтому он, когда поздно вечером столкнулся возле «Столовой № 1» с семейством домовых, ни слова не сказал ни на одном языке, а только оскалился и тихо зарычал. Трифон Орентьевич даже подумал, что это не старый приятель Олд Расти, а вовсе незнакомый гремлин. Но лезть в драку он не мог – с ним была жена и детки, прежде следовало доставить их в безопасное место. Ну как из темноты другие гремлины появятся? Поэтому Трифон Орентьевич отступил, а Олд Расти скрылся. – Вот и замечательно, – сказал, узнав эту новость, Евсей Карпович. – Какие пузыри сейчас на базе? Словечко он подцепил у курсантов. – «Варяг» ушел патрулировать лес и вести аэрофотосъемку, – доложил Никишка. – «Бриз» пошел за какими-то контейнерами, потом потащит их к геологам. На месте «Дельфин», у курсантов завтра экзамен. – Вот если бы понять, когда именно они пришли, – проворчал Трифон Орентьевич. – Может, уже этой ночью пойдут делать свое черное дело… – Вот то-то и оно… Ну, бери мешок, идем в разведку. Как они там у тебя, голодные? – спросил Евсей Карпович. – Я их в лес выпускал, чем-то они подкормились. Не так чтоб слишком голодные… – А надо, чтобы слишком! Проглот и Калабашка были главной надеждой домовых. Если Проглот выпустит свои серебряные струнки, воткнет их в крысиное тулово и начнет высасывать жизненную силу, то крысе настанет конец минут за десять, а от Проглота уже подкормится не умеющий работать со струнками Калабашка. Это существо сперва вызывало у домовых споры: детеныш Проглота или вроде домашнего кота, сотворенного им от скуки или тоски? Оказалось, вроде кота, поскольку за двадцать лет не вырос и ума не нажил. Главное было – отловить гремлинов поодиночке, потому что сразу шесть – для Проглота многовато. Времени на долгие разговоры не было – в опасности пришвартованный к мачте «Дельфин», да и насчет «Кречета» есть опасения – мало ли какую гадость устроят, а выявится она, когда дирижабль поднимется ввысь – да и загорится, да и рухнет… – Нужно понять, где их логово, – сказал Евсей Карпович и посмотрел на Маланью Гавриловну. И без слов было ясно – пора брать маленьких и среди ночи тащиться с ними по всему поселку, авось учуют гремлинов. Маланья Гавриловна все понимала. Запоздалым умом она уразумела, что нужно было отправлять детей домой с Матреной Даниловной или же самой с ними туда пробираться. Но она решила: жена должна быть при муже, детки – при матери, винить было некого. – Сама с ними пойду, – тихо сказала она. Трифон Орентьевич не пожелал ее одну отпускать, тут же за ними увязался Евсей Карпович, а где он – там и Матрена Даниловна. И Никишка не пожелал оставаться один в жилище, где домовихи наладили весь возможный уют. Побрели все вместе – и никого не нашли, хотя Трифон Орентьевич держал мешок наготове. Наутро прозвенел первый звоночек – испортился автомобиль того мужчины, что объяснял сердитой женщине устройство стратосферного геостационара «Кречет». Домовые следили из-за угла контейнера, как люди копаются в автомобильных потрохах. Поломку нашли, очень удивлялись, как такое вообще возможно, а домовые ворчали: и как еще возможно, если гремлины завелись… – Мы вокруг мачты и по берегу ходили, а они вишь куда – к жилым домам подались, – сказал Евсей Карпович. – Туда, где стоит личный транспорт. И поди теперь угадай, что еще учудят! Может, и вовсе на кухню залезут, газовые баллоны откроют, с них станется. Гремлины сперва пакостили по мелочам – электропилу повредили, мотоцикл, портальный кран на стройплощадке «Кречета». – Это они перед большим делом разминаются, – правильно определил Трифон Орентьевич. – А может ли быть, что у них нет логова? – Кто их разберет… У Олд Расти было? – спросила Матрена Даниловна. – Да где жил, там и шкодил… Но это он – когда один… И не могли же они вшестером жить в электропиле! Домовые вздохнули с облегчением, когда курсанты благополучно сдали свои зачеты по управлению «Дельфином». Потом «Дельфин» повели на север за каким-то важным грузом, зато вернулся «Варяг». Домовые следили снизу, как он медленно подходит к причальной мачте, как из гондолы выстреливается гайдроп и подхватывается железными клешнями, вылезающими из башни, как «Варяга» медленно подтягивают и особым замком прикрепляют к вращающейся верхушке башни. По аппарели, которая выехала из открывшегося люка
Вы читаете Мы, домовые
