Улыбка мамы померкла. Комната погрузилась в молчание.
— О, мне так жаль, — пролепетала она.
— Мой отец тоже мертв. Поэтому у меня много лет не было семейных ужинов. Это приятно. Правда.
Щеки Корин покраснели. Я знал, ей стыдно. Я не предупредил родителей о неловкой честности Корин.
— Черт. Говорила же, что скажу что-то глупое, — тихо пробормотала Корин, выкручивая руки на коленях.
Никто ничего не сказал. Даже Зои, которой с легкостью удавалось вставлять остроумные комментарии в любую беседу.
— Ну, это очень плохо, — заявил отец, прочистив горло.
— Да, это так. Спасибо, — ответила Корин, пытаясь улыбнуться, но у нее не получилось.
— Мы рады, что ты здесь, — сказала мама, спасая то, что осталось от разговора.
— Я, правда, рада быть здесь. Честно. Потрясающее блюдо, — пробормотала Корин с отчаянием, и я понимал, она пытается выбраться из ямы, в которую угодила.
— Все нормально, Корин, — прошептал я, сжимая ее руку.
Мама с жалостью смотрела на мою девушку, а папа чувствовал себя некомфортно. Но их не оттолкнула ее вспышка. Я знал, родители Корин мертвы, но не знал детали. Эта тема не поднималась. Корин не хотела делиться этой информацией. Но наблюдая за тем, как она сидит за столом моих родителей и выглядит грустнее, чем я когда-либо видел, я осознал, как ужасно, что я не узнал нечто настолько важное.
И почему, черт побери, она не сказала мне, что врач не подтвердил ее проблемы с сердцем? Это было важно!
Просидеть остаток ужина с родителями было трудно. Особенно потому, что я хотел отвезти Корин домой, допросить, а потом отпраздновать хорошие новости.
Настроение Корин так и не улучшилось, и неважно, как сильно она старалась. Ей явно было больно смеяться и общаться с моей семьей. И я был рад, когда настало время уходить. Весь этот опыт оказался изматывающим.
Корин помогла убрать Зои со стола и поблагодарила моих родителей за ужин.
— Была рада познакомиться с тобой, — сказала ей мама, и я видел, что она говорит серьезно.
Корин с Зои обменялись номерами телефонов и договорились как-нибудь встретиться. Папа заключил Корин в еще одно медвежье объятие.
— Береги себя, Корин, и проконтролируй, чтобы наш сын вскорости снова привел тебя к нам, — сказал он ей.
— Буду рада снова увидеть вас, — заметила Корин, на ее лице все еще читалась грусть, но улыбка была искренняя.
— Можешь завести машину? Я соберу остатки еды, — сказал я Корин, протягивая ключи от машины.
— Да. Хорошо. — Она помахала моей семье на прощание и вышла к машине.
Я последовал за мамой на кухню.
— Спасибо за приглашение, мам. Знаю, Корин немного застенчива, но ей действительно понравился ужин.
— Она милая, Бекетт. И ты так заботишься о ней.
Я вздохнул с облегчением. Одобрение мамы многое значило для меня.
— Рад, что ты так считаешь, мам...
— Но у нее большой багаж, Бек. Ты уверен, что можешь справиться с ним?
Что, прости?
— Я правильно расслышал, ты только что сказала, что она тебе понравилась, — ответил я резко, хмурясь и чувствуя мгновенное желание защититься.
Мама положила руку на мое плечо.
— Это так, милый. Корин мне понравилась. Она очень милая. Но очевидно, что она испытала сильную травму. Я просто не уверена, что она подойдет тебе, учитывая, что недавно произошло.
— У меня тоже есть багаж, мам. Целый грузовик, — запротестовал я раздраженно.
Глаза мамы затуманились от беспокойства.
— У тебя все не так, Бек. С ней происходит нечто более серьезное.
Я покачал головой, не желая признавать вслух, что мама права. Потому что я знал, с Корин что-то происходит. Просто не знал, что именно.
— Мое сердце болит за нее. Правда. Она потеряла людей, которых любила сильнее всего в этом мире. Такое горе ломает человека. — Мама протянула мне пакет с герметичными контейнерами. — Но ты сражаешься в собственных битвах. Не хочу, чтобы то, что происходит с ней, утянуло тебя вниз, когда ты так сильно стараешься подняться.
Я сжал руку мамы, зная, что она желает мне лишь добра.
Я знал, отношения с Корин будут нелегкими. Она нервная. Пугливая. Испуганная. Но еще и любящая, и заботливая. Она слушает, и понимает, что я чувствую, даже без слов. Мы с ней на одной волне.
— Я выгляжу счастливым, мам? — спросил я.
Мама провела рукой по моим волосам, как делала, когда я был маленьким мальчиком, привстала на носочки и поцеловала в щеку.
— Да, милый, выглядишь.
Я крепко обнял мою заботливую маму.
— Все это из-за нее.
Мама отстранилась, в ее глазах заблестели слезы.
— Тогда это делает счастливой и меня, — и затем она искренне улыбнулась.
Глава 20
Бекетт
Покинув дом родителей, я обнаружил, что Корин ждет меня в машине, переключая станции радио.
Воспользовавшись моментом, я стал наблюдать за ней, пока она не замечала этого.
«Такое горе ломает человека», — слова мамы эхом отзывались у меня в голове.
Права ли она? Корин сломлена? Кое в чем я бы согласился с мамой. Я чувствовал, что сердце Корин разбито. Но были и моменты, когда в целом мире существовали только мы одни, и Корин казалась счастливой. Даже жизнерадостной. Совершенно не сломленной.
Одно я знал точно: мне нужно больше узнать о прошлом Корин, хочет она того или нет.
Я сел в машину и убрал пакет с едой, который дала мама, на заднее сидение.
— Ты в порядке? — спросил я.
Корин до сих пор возилась с радио и улыбнулась мне, хотя эта улыбка и не коснулась ее глаз.
— Конечно.
Конечно.
Такое сложное слово. Если дело касалось Корин, у него могло быть миллион различных значений, а иногда оно вообще могло ничего не значить.
— Конечно, — повторил я.
Корин кивнула.
— Конечно.
— Так значит, ты любишь жаркое, — запнувшись, заметил
