ПОЛКОВНИКЪТ: Боже господи!
КАРЪЛ:
ПОЛКОВНИКЪТ: В този момент, Бухтичке, няма какво повече да се каже. И не съм убеден, че някога ще има какво!
БРИНДСЛИ: Вижте, господине, изглежда, че нещо сме се объркали. Грешката е моя, извинявам ви се.
Г-ЦА ФЪРНИВЪЛ:
КАРЪЛ: Мислех, че някой друг го е казал.
Г-ЦА ФЪРНИВЪЛ:
КАРЪЛ: Мога ли да ви помогна, г-це Фърнивъл?
Г-ЦА ФЪРНИВЪЛ: Не, благодаря ви, г-це Мелкет, само си взимам още един битер лимон. Тоест, ако може, г-н Милър?
БРИНДСЛИ: Разбира се. Заповядайте.
Г-ЦА ФЪРНИВЪЛ: Благодаря ви, извънредно мило!
ПОЛКОВНИКЪТ: Е, господине, където и да сте…
БРИНДСЛИ: Тук съм, полковник.
ПОЛКОВНИКЪТ: Ще си затворя очите за изключително странното ви поведение само и единствено този път. Само че, Милър, трябва да разберете следното. Дъщеря ми ми е много скъпа. Покажи ми, че можеш да се грижиш за нея и ще взема най-благоприятното решение. По-честен от това не мога да бъда, нали?
БРИНДСЛИ: Не, господине. Безкрайно сте честен.
КАРЪЛ: Разбира се, той може да се грижи за мен, татко. Творбите му ще станат световноизвестни. След пет години ще съм като г-жа Микеланджело.
ХАРОЛД:
КАРЪЛ:
ХАРОЛД: Не. Неговата страст е била от съвсем различно естество.
КАРЪЛ: Наистина ли, г-н Гориндж? Не съм знаела.
БРИНДСЛИ: Виж, Харолд, извинявай, ако съм те засегнал.
ХАРОЛД:
БРИНДСЛИ: Знам, че съм. Моля те, прости ми.
КАРЪЛ: Хайде де, г-н Гориндж. Кавгите са ужасно нещо. Надявам се всички да станем добри приятели.
ХАРОЛД: Не съм сигурен, че ще мога да установя приятелски взаимоотношения със змия.
Г-ЦА ФЪРНИВЪЛ: Запомнете: да грешиш е човешко, да прощаваш — божествено!
ПОЛКОВНИКЪТ:
Г-ЦА ФЪРНИВЪЛ:
КАРЪЛ: Брин изобщо не е змия. Той просто е артистичен, нали, скъпи?
БРИНДСЛИ: Да, скъпа.
КАРЪЛ:
ХАРОЛД: Ама такачка ли?
КАРЪЛ: Изпийте още едно джинче с лимонче. И аз ще изпия едничко с вас.
ХАРОЛД: