Морозный воздух обжигал лицо, руки даже в варежках задубели от холода, и Василиса пожалела, что забыла взять шапку. А они летели все дальше и дальше, пока наконец Фэш не дал команду снижаться. Звездочка лихо сманеврировала между лапами елей, но приземлилась аккурат в сугроб – ее наездницы так и полетели в снег.
– Вот б-бессовестная! – отплевавшись, Захарра погрозила птице кулаком. У Василисы волосы, ресницы и брови стали абсолютно белыми – она безуспешно пыталась оттереть снег варежками.
Фэш стянул свою меховую шапку и, не спрашивая, нахлобучил девочке на голову.
– Простудишься еще, – хмыкнул он. – Будешь чихать во Временном Разрыве… Расколотый Замок еще больше развалится.
– Спасибо…
– А мне? – пожурила Захарра, которая тоже забыла надеть головной убор. – Брат называется!
Ник крякнул, молча сорвал с себя шапку и протянул девочке. Шапка у него была тонкая, вязаная, но сухая.
– Да зачем? – внезапно оробела Захарра. – Я же пошутила…
– Бери, бери, – ухмыльнулся Фэш. – Правда, такая тряпочка тебя не сильно спасет от холода. Я же говорил вам, что потеплее надо было одеться. Ну что, пошли?
И мальчик, насвистывая, первым зашагал по тропинке. Ник побежал его догонять, явно желая отыграться за «тряпочку», а девочки не спеша потянулись следом.
Они брели долго, минут десять, почти не разговаривая. Вокруг стояла такая чистая, хрустальная тишина, что не хотелось разбивать ее громкими голосами.
Вскоре им пришлось остановиться – дорогу преграждало поваленное бурей дерево.
– Теперь направо, – пробормотал Фэш и ринулся вбок, мгновенно увязнув по пояс в сугробе.
Впрочем, это его не смутило, и вскоре за ним образовалась длинная и глубокая траншея – так ловко он разгребал на ходу завалы снега.
– Где-то здесь растет самая лучшая елка в мире, – авторитетно заявил он, оглядываясь.
– Это еще почему? – хмыкнул Ник.
– Потому что, – привычно ответил Фэш.
Снег скрипел под ногами, с елок то и дело падали пригоршни холоднющих снежинок.
– О, вот она! – Мальчик подбежал к высокой пушистой елке, густо присыпанной снегом, и поднял одну из ее нижних лап. – Видите красную ленту? Это моя!
Василиса с Ником и Захаррой подошли поближе и действительно увидели повязанную вокруг ствола старую ленточку, когда-то наверняка бывшую ярко-красной.
– Это когда же ты ее завязал? – изумилась Василиса. – В раннем детстве, что ли?
Фэш будто ждал этого вопроса и тут же повернулся к ней.
– Темнота, – снисходительно бросил он. Но по всему было видно, что ему не терпится что-то рассказать. – Я вырастил эту ель три года назад с помощью временного эфера. Сложная штука, но если поднапрячься… – Он замолк под насмешливым взглядом Захарры, показавшей рукой «квакушку»: мол, кто-то здесь много хвастается.
Василиса с сомнением покосилась на елку – дерево казалось невероятно высоким и явно простояло на этой земле несколько десятков лет.
– Все очень просто. – Фэш перехватил ее недоверчивый взгляд. – Вначале ты сажаешь черенок обыкновенной елочки и с помощью временного эфера ускоряешь ей время. Я поставил не очень большое ускорение – всего в десять раз. И смотрите, какая здоровая елка вымахала!
– Значит, можно все, что хочешь, так быстро вырастить? – восхитилась Василиса. – Вот это да, здорово!
Фэш улыбнулся, явно польщенный.
– Да ты сама скоро увидишь действие временного ускорения на своей лунопташке, – вмешалась Захарра. – Как только у Снежки пройдет «птенчиковый» период, она будет расти не по дням, а по часам. У луноптахов временное ускорение заложено внутри, самой природой.
– Если бы так дома растить, – мечтательно вздохнул Ник. – Но ведь не получится, все равно придется кирпичик к кирпичику складывать.
– Зато можно вырастить целый парк, – предположила Василиса.
– Или сад, – добавила Захарра. – Я всегда хотела посадить много роз вместе… Белых, розовых и темно-красных.
– Так, а теперь кое-что еще…
Фэш вытащил из кармана небольшую елочную игрушку – блестящий синий шарик – и повесил на елку.
– Желание загадываешь? – догадалась Захарра.
– Угу.
Фэш раздал друзьям еще три шарика: Василисе достался зеленый, Захарре – красный, а Нику – серебряный.
– Загадайте что-то очень нужное, – посоветовал он. – И оно сбудется быстрее, чем могло бы, примерно в десять раз.
Захарра тут же повесила свой шарик на соседнюю ветку. Вслед за ней подошел Ник. Он долго шептал что-то одними губами, а потом аккуратно пристроил свой шарик, почти спрятав его между пушистых иголок.
Василиса решила, что загадает только одно – чтобы Фэш освободился от Астрагора как можно скорее.
После того как елку украсили все четыре шарика, ребята притихли – наверняка каждый из них думал о своем желании. Василисе стало интересно, кто что загадал. Например, почему у Ника сейчас такое сердитое лицо, а у Захарры, наоборот, мечтательное? И больше всего ей было интересно, что же такое загадал Фэш, раз специально пришел сюда ради этого?
– С наступающим! – вдруг проорал тот и метнул в Ника снежок размером с большое яблоко.
– Ах ты ж гад!
Пока Ник лепил себе снаряд, Фэш успел обстрелять девочек. Впрочем, ответный снежок Василисы заехал ему по самой макушке, а снежок Захарры угодил Нику в плечо – и тот, изначально целящийся в Фэша, обрушил снежный град на его сестру.
Они еще немного поиграли в снежки, но время не стояло на месте – к сожалению, пора было возвращаться в замок.
Возле входа в Главную Башню их поджидала нахмуренная Диана, кутавшаяся в теплую пуховую шаль.
– Не могли меня разбудить? – мрачно произнесла она, глядя на их веселые, раскрасневшиеся от морозного воздуха лица.
Захарра чуть не задохнулась от возмущения:
– Да я трясла тебя целых полчаса! Ну, скажите!
– Именно так, – подтвердила Василиса.
– Ну ладно, – вздохнула Диана. – Зато вы еще не видели Часовую Залу, да? Там так красиво! Даже тот огромный чудесный камин зажгли.
Все одновременно посмотрели на подъемные ворота Главной Башни – проход был открыт.
– Пошли быстрее! – нетерпеливо приказал Фэш, и вместе с Ником они первыми побежали к башне.
Василиса помнила этот коридор – когда-то она шла по нему вместе с самим Астрагором. А еще – слышала тиканье часов – гулкое, размеренное, монотонное… Неожиданно девочка снова услышала этот звук, но гораздо звонче – каждая секунда отбивалась в ее сердце, словно монетки, одна за одной падающие на горку себе подобных.
Девочка мотнула головой, и это странное чувство почти исчезло.
– Новый год – самый большой празднику часодеев, – произнесла Захарра, и звук ее голоса окончательно вернул Василису к действительности. Оказывается, они немного отстали от остальных.
– Не только у часодеев, – машинально возразила она, не переставая прислушиваться к своим ощущениям.
– Она имеет в виду, что Новый год – это самое часодейное время, – обернулся к девочкам шедший впереди Фэш. – В тот момент, когда часы бьют двенадцать ударов, совершается настоящее чудо – приходит новый год. А самое удивительное в нем то, что именно этот период времени больше всего поддается часодейному влиянию. Вот почему мы отправимся во Временной Разрыв с первым ударом Нового года, а вернемся обратно с двенадцатым.
– Хотелось бы в это верить, – пробурчала Захарра.
– Надо смотреть на жизнь веселее, сестричка, – хмыкнул Фэш и вновь ускорил шаг, чтобы догнать остальных.
– Я обожаю Новый год, – разглагольствовал Ник, пока они снимали верхнюю одежду в небольшой гардеробной. – В это время Ратуша сияет разноцветными огнями, а городская площадь полностью изменяется: все дома украшены гирляндами, игрушками, повсюду летают фонарики и серебряные снежинки. А в Лазурной зале полно настоящего сверкающего снега – он лежит везде, даже на книжных полках.
– Вы тоже подкидываете хлопья снега и останавливаете их во времени? – поинтересовалась Захарра.
