Том выдохнул и кивнул.
– Только не спрашивай меня, ладно? – попросил Том, и Симона мысленно взвыв от бессилия, вышла из кухни.
– Здравствуй, родной, – Симона, тихонько постучавшись к Биллу, зашла.
Билл повернулся от окна.
– Привет. Я слышал, что вы ругаетесь. Мне жаль, что так получилось. Я не должен был. УЖЕ не должен был. – Билл говорил медленно, тихо, с трудом подбирая слова. Чувствовалось, что он отчаянно сожалеет о том, что произошло. Симона присела на краешек постели, невольно вздрогнув, при взгляде на распухшие костяшки правой руки племянника.
– Не знал, что ему в драке еще досталось. Он же молчал, – Билл свел брови. – Мне действительно очень жаль.
– Я понимаю, милый, – Симона выдохнула. – Но и ты пойми, что это не выход. Вы так ничего не добьетесь. Вам нужно нормально поговорить, мне кажется. Том просто не знает, что творит…
Билл на секунду прикрыл глаза и обхватил себя за плечи.
«Том не знает?! Знает! Он прекрасно знает, ЧТО творит».
– Как ты себя чувствуешь? Завтра нужно в клинику на прием, помнишь?
Билл кивнул.
– Поедем, я помню, конечно. Нормально себя чувствую. – Добавил он и прикусил внутреннюю сторону губы.
«Нормально, бл*, да уж. Нормальнее некуда…»
– Я звонила Хельге. После полудня поедем. Экспресс-анализ крови. Потом гемодиализ. Это все часа на четыре растянется, ты знаешь.
Билл кивнул, содрогнувшись внутренне от воспоминаний об очищении крови, которое теперь нужно делать еще какое-то время, теперь не так часто, как раньше, но все-таки нужно – до полного выздоровления. Может, еще несколько месяцев.
– Хорошо, я понял, – Билл выдохнул.
– Ты ужинал? Может, приготовить что-нибудь легкое?
– Ужинал, – Билл вспомнил бутерброды в кофейне. – Спасибо. Может, Том захочет? Вряд ли он что-то ел.
Симона усмехнулась невесело. Даже сейчас, в таком состоянии, Билл думал о брате. Встала, собираясь уходить.
– Симона, – она оглянулась.
Билл поднял на нее глаза.
– Я думаю, что мне нужно уехать от вас.
Симона отрицательно покачала головой. Вот в эту минуту она и поняла, что если Том в ближайшее время не расскажет брату, что происходит на самом деле, то она это сделает сама. Другого выхода она уже не видела.
– Нет, родной. Я не позволю. И обещаю тебе, что все будет хорошо. Верь мне.
Симона вышла. Билл смотрел на дверь, переваривая слова, услышанные только что. И понял, что верит. Не понимал – почему, не знал – как, но чувствовал, что верит. И стало легче. Намного.
***
Утром в понедельник, после почти бессонной ночи, Том выполз в ванную, оперся руками о раковину и уставился на свое отражение в зеркале. Его первым и единственным словом в это утро было: «Еб*ть». Это было определение тому, что он увидел. А увидел Том немало из того, что так замечательно подходило под его определение. Это и опухшая, небритая физиономия, и эротично оттопыренная нижняя губа, и красные от бессонницы глаза. Все это довершал живописный фингал под левым глазом.
«Бл*, меня же в колледже не узнают» – он невесело улыбнулся, втайне лелея эту мысль.
«Пусть бы выгнали, тогда можно будет вернуться домой и отоспаться, как следует».
Вздохнул тяжко и взялся за крем для бритья. Когда через полчаса он вышел из душа, заметно посвежевший, все было уже не так ужасно. Позаимствовал немного тонального крема у матери, для завершения образа, и теперь выглядел более или менее сносно.
Крепкий кофе, пара сигарет – и можно жить дальше.
«Жизнь прекрасна и удивительна, бл*».
Кулара Том увидел еще издалека, и защемило в груди. Том не смог бы сейчас правильно описать свое состояние. Он понял, что практически и не думал о том, что между ними произошло. Не было стыдно. И это было странно понимать сейчас.
Может, просто был уверен, что Кул не захочет с ним общаться, даже видеть не захочет, а если сможет остаться другом, то Тому это будет за счастье. Но, и в том, и в другом случае, от Тома бы уже ничего не зависело. Это было решение Кула. А еще Том прекрасно понял, что Кул отказался от него, когда сказал, что он, Том, никогда не научится НЕ любить Билла. И Кул был прав.
Кулар стоял с двумя однокурсниками, которые тоже были в субботу в баре на той вечеринке.
Они прекрасно знали, что Тома забирала полиция, и что Кул его оттуда вытащил.
Кул стоял с ними, пока не увидел Тома, потом что-то сказал приятелям, развернулся и медленно пошел в здание. Сердце сжалось и рухнуло вниз. Том понял, что случилось то, что, наверное, и должно было случиться – Кул не желал его даже видеть.
– Оба!!– Гард увидел Тома и развел руки, как для объятия. – Братан! Ты жив! Как же тебя размалевали!
– Привет! Да не говори. С*ки, постарались, – он поздоровался за руку с Гардом и с Петером, избегая смотреть на уходящего Кула.
То, что было между ними, было очень личным, и мало кто вообще знал об их связи, которая закончилась много раньше. А после этого, для всех они оставались друзьями.
– Посрались, что ли? – Гард кивнул в сторону Кула.
– Да, что-то вроде того, – Том скривился, доставая сигарету и прикуривая. Нервы были натянуты.
Минут через пять Том зашел в аудиторию и, в первую очередь, нашел Кула. Он сидел не на их обычном месте.
«А чего ты, Том, ожидал? Что он руку тебе протянет? Опять?»
Том, проходя мимо, перехватил цепкий взгляд голубых глаз, мгновенно оценивший и замазанный фингал, намека на который не было при их последней встрече, и слишком распухшую губу. Кул прекрасно понял, что произошло.
Тогда, в аналогичной ситуации, Кул получил от Стива. Сейчас за это же, получил от Билла Том. Кул невесело усмехнулся. Пьеса повторяется, только с другими актерами. Все было правильно, они оба были правы – и Стив, и Билл.
И еще Кул понял, как был прав Стив, говоря о Томе, что он никогда не сможет уйти от Билла, что бы между ними ни происходило. И просто сломает ему жизнь, если Кул не остановится. А Билл, судя по фингалу, поставленному брату, просто кричит о том, что он его любил, продолжает любить. И не собирается отпускать.
Кул остановился. Он смог сказать Тому: «Уходи». Пусть, уже тогда, когда причинили боль.
А значит, есть шанс вернуть Стива, если еще не поздно. Но он надеялся, что Стив его простит, даже после того, что было – простит и вернется.
ENIGMA – SILENCE MUST BE HEARD (Тишину Нужно Слушать)
Посмотри в другие глаза, много лишений
Читается между строк, нет слов – только звуки.
Не игнорируй скрытые желания,
Знай, что ты играешь с огнем.
Тишину нужно слушать, и шум будет замечен.
Пришло время учения, что тишину…
Тишину нужно слушать.
Или алмазы будут гореть, нужные карты выпадут,
Потому что тишина должна быть услышана.
Люди говорят много потому, что они должны говорить.
Слова без значения лишь исчезнут вдалеке.
Тишину нужно слушать, и шум будет замечен.
пришло время учения, что тишину…
Тишину нужно слушать.
Или алмазы будут гореть, нужные карты выпадут,
Потому что тишина должна быть услышана.
Хельга встала навстречу Симоне и Биллу, обняла с улыбкой их по очереди, отметив про себя и бледность Билла, и какую-то внутреннюю напряженность Симоны.
– Молодцы, что сегодня решились, пора уже. Проходите, присаживайтесь.
– Да, быстрее бы отстреляться, – Билл сел на диван и нервно улыбнулся.
– Кровь на анализ уже сдал? – спросила Хельга, и Симона утвердительно кивнула.
– Ну и молодцы. Быстрее все закончится. Я сейчас, – Хельга подняла трубку телефона. Немного подождала.
– Девочки, это фрау Хольд, только что была сдана кровь на экспресс-анализ, да, Кернер Вильгельм. Перезвоните мне, как готов будет, я жду. – Вернувшаяся назад трубка на рычаг, и скользнувший взгляд по сбитым костяшкам на руке Билла.
– Ну вот, сделают быстрее, через полчаса из лаборатории перезвонят, и я отпущу тебя, Билл, на гемодиализ.
