— Только этот храм! Он настоящий!
Жрец улыбнулся и развел руками:
— Но у меня нет ни одной вуали! Женщине нельзя входит в храм без нее. Все это знают и привозят вуали с собой.
— Что же делать? — расстроилась Габриэлла. — Я не хочу другой храм…
— Выход есть, но понравится ли он вам?
— Какой выход? — спросил принц, ощущая, что он тоже хочет именно в этот храм и никакой другой ему не нужен.
— Если вы доверяете друг другу, если доверяете Старому Храму, если ваше желание пройти ритуал искреннее и осознанное — возьмитесь за руки входите, — жрец показал на центральную дверь, которая скрипнула и раскрылась.
— Но, — растерялся Тиан. — Невеста с женихом заходят по отдельности! И еще — как вы узнали, что я принц, а она — графиня?
— Если доверяете — идите, пока Храм приглашает, — ответил жрец. — Если сомневаетесь — легко найдете другое место, где пройти ритуал.
Габриэлла посмотрела в лицо Тиана, досадуя, что оно плывет и меняется и ей не увидеть его глаз.
— Себастиан, — протянула она свою руку. — Идем?
— Идем, — решил принц и крепко, но осторожно сжал ладошку.
Оба повернулись к двери, еще раз посмотрели друг на друга и шагнули внутрь.
Двери за спиной закрылись, и пара оказалась в кромешной темноте.
«Ничего себе», — подумала Габриэлла. — «Хоть глаз выколи. И что дальше»?
Она почувствовала, как Себастиан сжал её руку, ободряя, и притянул к себе.
— Не бойся! — шепнул он графине.
— Я и не боюсь, — также шепотом ответила девушка. — Просто не видно же ничего и не понятно, что нам делать дальше.
— Просто подождем. Думаю, Храм нам подскажет, — принц переместился, и Габи оказалась в кольце его рук.
С некоторым замешательством Габриэлла чувствовала, как мужчина водит носом по ее волосам, вдыхая их запах, а его руки бережено обнимают за талию.
Собравшись с духом, она подняла голову в том направлении, где, по её представлению, было лицо Себастиана, и только открыла рот, собираясь задать вопрос, как почувствовала на своих губах губы принца. Водоворот эмоций, фейерверк ощущений!
Боги, да что это с ней? Почему её руки обнимают наследника за шею? Как получилось, что она с жаром ответила на поцелуй?
Опомнившись, она попятилась, и мужчина не стал удерживать, однако, руки не выпустил.
— Давно так не веселился, — раздался Голос Храма. — Сущие дети, а еще на ритуал заявились!
Габриэлла подпрыгнула и прижалась к Тиану.
— Что ж, приступим, — продолжил Голос. — Вы многое скрываете друг от друга, нельзя начинать семейную жизнь с тайн и недоговоренностей. Да, ваши ауры и души не лгут, но… Что же мне делать с вами, ребятишки?
Габриэлла глубоко вздохнула и набралась смелости:
— Уважаемый Храм! Скажите, нельзя ли сделать здесь хоть немного светлее? Очень неуютно находиться в темноте. И мы — не дети…
— Нельзя, — мягко ответил Храм. — Глаза могут подвести, ошибиться, неправильно понять то, что увидели. Учитесь смотреть сердцем и душой, они не ошибаются. Не дети, говорите? Но как назвать двоих, которые даже перед судьбоносным поворотом своей жизни продолжают играть в прятки?
— Мы не играем! — негромко возразил принц и опять обнял девушку, прижав её к своей груди. — Что мы должны делать?
— Для начала, — хмыкнул Храм. — Выпусти невесту из объятий, на это у вас будет вся ночь. Встаньте рядом, смотрите вперед.
Габи увидела золотую чашу, которая, казалось, висела в воздухе напротив пары и сама по себе светилась.
Девушка повернула голову туда, где находился Его Высочество, но он полностью скрывался в темноте.
Хм, как интересно. Себя-то она теперь видит: руки, платье.
— Себастиан, — дернула она мужчину за руку. — Я Вас не вижу почему- то. А Вы меня?
— Тоже, — ответил принц.
— Прошу прощения, что прерываю, — весело прозвучал Голос. — Мне удалиться или можно продолжать?
Габи почувствовала, что краснеет. Прав Храм, она ведет себя, как ребенок.
— Вы не можете видеть друг друга и на это у меня есть причина, — продолжил Голос. — Разъедините ваши руки, смотрите на чашу и слушайте.
Графиня и принц выполнили указание Голоса и сосредоточились на чаше.
— Когда-то, брачный ритуал был создан, чтобы сочетать истинно любящие сердца. Если кто-то из двоих или оба не любили, если они шли на ритуал по любой другой причине, кроме желания сделать друг друга счастливыми, брак не заключался. Королевство процветало, в семьях было много детей, а в семьях одаренных все дети рождались с сильным даром. Но много лет назад один сильный маг, ваш прапрадед, кронпринц, безответно влюбился в девушку. Такое бывает, сердцу же не прикажешь, но Сальвадор Тьери решил, что имеет право приказать, и создал заклинание привязки. Девушке подлили легкое приворотное, и она согласилась на ритуал, а после первой брачной ночи получила зависимость от мужа. Магу очень понравилась покорно любящая жена, а на то, что при этом она утратила большую часть себя, как личности, он решил не обращать внимания. Постепенно, то один друг или родственник, то другой просили мага помочь и им обрести такую же удобную супругу и количество привязанных женщин росло. Все больше и больше мужчин хотели жену по привязке. И когда Сальвадор, сменив своего отца, взошел на престол, он вплел заклинание привязки в ритуал. Отныне привязка стала считаться благом и жизненной необходимостью. Но постепенно одаренных детей стало рождаться все меньше и меньше, а уровень их силы оказывался ниже, чем у родителей. Тогда король принялся лично сам утверждать женихов и невест. Он решил, что если последовать принципам подбора пар, применяемым для породистых скакунов, то и с магами это сработает. Но, увы, как ни старались, от женщин с привязкой одаренные дети рождались редко. И еще — как король Сальвадор ни магичил, он не смог полностью уничтожить первоначальную магию Истинных Храмов. Все брачные ритуалы, которые проводились в них, проходили по истинным правилам и не соединяли не любящих друг друга одаренных. Это невероятно злило короля, и он издал указ строить новые храмы в каждом селении. Маги с ног сбились, пока не активизировали в этих новостройках магию алтарей и постепенно люди забыли дорогу к старым Храмам. Но истинная магия настолько сильна, что полностью уничтожить её не получилось. До сих пор, если мужчина влюблен в невесту, брак не уродуется привязкой, а дети, рожденные в такой семье, всегда рождаются одаренными. Вам открылась дорога в Истинный Храм, это уже говорит в вашу пользу. Также я вижу ваши ауры, но хочу, чтобы вы открыли и ваши сердца. Сначала миледи.
— Что я должна делать? — тихо спросила Габриэлла.
— Закройте глаза, и представьте самого дорогого для Вас мужчину. Того, ради которого бьется Ваше сердце. Которому Вы верите и доверяете, кого хотели бы видеть отцом своих детей. Не думайте о стоящем рядом мужчине, не старайтесь вызвать воспоминания, просто спросите Ваше сердце и я увижу его ответ.
Габриэлла отрешилась от всего, и перед глазами тут же всплыл образ Ладиса. Как он выручал её из шалаша, помогал выйти из оврага, как держал за руку, его внимательные и ласковые черные глаза, прямой нос, подбородок с ямочкой, темные волосы, в которые ей все время хотелось запустить пальцы, крепкая и такая притягательная фигура, обтянутая камзолом. Ой, уже не камзолом и вообще, не обтянутая, а такая, какую она увидела на речке. Боги, но ведь она тогда подсматривала за принцем!
Какая же она испорченная — думает про двух мужчин одновременно!
Графиня покраснела так, что от щек и ушей можно было бумагу поджигать, и открыла глаза.
— Хе-хе, — добродушно отозвался Голос. — С миледи все понятно. Теперь молодой человек. Закройте глаза и представьте ту, с которой хотели бы просыпаться по утрам. Которую хотите беречь и защищать, ради чьей улыбки готовы на всё. Не думайте о стоящей рядом женщине, думайте о своей любви.
Принц сконцентрировался: перед глазами встала Лия. Милая, доверчивая, нежная и решительная. Её чудесные волосы, чуть отдающие рыжиной, выразительные серо-голубые глаза, тонкий носик, пухлые губки, которые хочется целовать и целовать. Непередаваемое ощущение, когда он коснулся великолепных полушарий графини… Боги, о чем он думает? Он любит Лию, причем тут Амеди?
