Не успел я окончательно привести свои мысли в порядок, как к стоянке нашего взвода подъехал гаупман Зоммер и вся гауптманская рать. Я посмотрел на часы. С того момента как портал образовался прямо на наших глазах, прошло чуть меньше полутора часов.
— Итак, мальчики, — устало сказал гауптман, снимая с головы пропотевшую фуражку, — что мы тут имеем?
Лейтенант Рикерт как можно короче и яснее доложил сложившуюся на данный момент обстановку. Гауптман Зоммер очень не любит тех, кто делает многословные доклады без четких и определенных выводов. Вот и в этот раз, выслушав доклад, он переспросил, вложив в свой голос легкий оттенок угрозы:
— Так значит, лейтенант, получается, что все наши знания том мире получены от одного-единственного человека?
— Яволь, герр гауптман, — ответил побледневший лейтенант Рикерт, — но дело в том, что этот господин Тимофейцев только что сам вызвался предоставить нам возможность независимой проверки его слов. Для этого он предлагает использовать его домашнее устройство доступа к тамошней мировой информационной сети, разом заменяющей наши газеты, радио, телефон, телеграф, телекс, почту и кино. Мы как раз планировали собрать и отправить туда группу, и только ожидали вашего разрешения.
— Ну так отправляйте же, Рикерт, черт возьми, наконец эту свою группу, — резко ответил гауптман, но после секундной паузы тут же изменил решение: — Постойте, Рикерт. Вы останетесь здесь за меня, а я пойду туда вместе с вашими людьми. Ведь именно я, а не кто-либо другой, буду докладывать генералу об этом странном деле, и я бы очень не хотел при этом выглядеть дураком, когда выяснится, что я пересказываю чьи-то байки. Вы поняли меня, Рикерт — я сам должен увидеть тот мир и составить о нем собственное представление; так что давайте, выделяйте людей на это задание, и не будем долго размазывать манную кашу по тарелке.
Наш гауптман — храбрый человек, настоящий солдат и авторитетный командир, кроме того, он неплохо владеет английским языком, поэтому он сразу же задал несколько вопросов господину Тимофейцеву, после чего, выслушав ответы, удовлетворенно кивнул, впрочем, не посвящая нас в причины своего удовольствия.
И тут наш лейтенант меня ошарашил, сказав, что на это задание пойдет именно мое второе отделение. Во-первых, люди унтер-фельдфебеля Краузе находятся на той стороне портала больше полутора часов, они устали и замерзли, и им нужна смена; а во-вторых — тут, кроме меня, никто не понимает этот ужасный русский язык, а потому я должен поторапливаться, поскольку гауптману Зоммеру в скором времени надо будет делать доклад нашему дорогому генералу.
Ну что же поделаешь… Надо так надо. Тем более что таким образом я смогу больше узнать о той России, которая находится там, в будущем, на другом конце портала….
20 апреля 2018 года 04:05. Брянская область, Унечский район, автодорога местного значения Унеча — Сураж, межвременной портал в окрестностях поселка Красновичи.
Максим Алексеевич Тимофейцев, либеральный журналист и модный блогер.
Когда мы через эту дыру въехали обратно в наше время, я посмотрел на часы. На все про все у нас с немцами было примерно сорок пять минут. Потом начнет светать, еще через полчаса взойдет солнце — и тогда немцы со своей формой и бронетранспортерами станут заметны, как голые геи на Красной площади. Ладно, в Кучме почти никто не живет, кроме нескольких стариков, но от этой межвременной дыры до окраины Красновичей около полукилометра, а если она там, у нас, такая же высокая, как в сорок первом, то видеть ее верхушку смогут даже из райцентра…
Ну ладно, сегодня не смогут — помешают низкая облачность и дождь, на фоне которого это неестественное образование покажется еще одним низким облаком. Но вот в ясную погоду такое странное атмосферное явление будет видно издалека. Если даже не заметят самих немцев, то лежащее на земле неподвижное облако привлечет внимание кучи народу. Не пройдет и пары дней, как эти Красновичи будут просто кишеть коллегами-журналистами, УФОлогами, любителями всякой паранормальщины и просто учеными, заинтересовавшимися странным явлением. Но это только в том случае, если все пройдет тихо, немцев не заметят и все обойдется без стрельбы.
Случись один только выстрел и тут закрутится такая свистопляска, что и чертям тошно станет. Километрах в пятнадцати от Красновичей, за Унечей, у поворота на шоссе А-240 Гомель-Брянск, справа от дороги расположена довольно большая воинская часть, полк или что-то вроде того. Как я слышал, сейчас по причине наличия по соседству воинственной незалежной Украины воинским частям, расположенным в приграничной полосе, объявлена повышенная боевая готовность. Если тут начнется хоть какая-нибудь стрельба, эти архаровцы не будут разбираться, кто прилез по их душу — немцы из сорок первого года, или правосеки из две тысячи восемнадцатого, и примутся воевать тут со всей дури — так, что никто не уцелеет. Конечно, потом набегут наши правозащитники и примутся всячески стыдить и урезонивать нашего старого-нового президента, но будет уже поздно. Не помогут даже Европа и Америка — они вряд ли захотят встревать в войну на стороне Гитлера, тем более что эта война будет идти только на территории России. Так что, если мы хотим чего-то добиться, то немцам стоит вести себя тихо и раньше времени не выдавать своего присутствия.
Первым делом немецкий бронетранспортер подъехал к моей застрявшей в грязи машине. Солдаты ловко зацепили буксировочный трос — и Ганомаг с легкостью выдернул мою Тойоту из раскисшей земли. Я сел за руль, один из солдат на пассажирское сиденье — и мы поехали дальше. Когда мы подъехали к арендуемому мной домику и вышли из машин, я по-английски высказал свои мысли гауптману Зоммеру, который, как сказал унтер-офицер Николай Шульц, был начальником разведки танковой дивизии*.
Примечание авторов: * начальник разведки — это неточный перевод. Русский язык Шульц слегка подзабыл. На самом деле гауптман Зоммер является командиром разведывательного батальона, входящего в состав танковой дивизии — а это совсем не одно и то же.
— Гут, молодой человек, — ответил он мне, оглядываясь по сторонам, — быть может, ты прав, а может, и нет; но мы в любом случае не собирались понапрасну поднимать тревогу среди местных. А теперь веди нас в дом, и давай показывай, где этот твой «интернет». Давай, мальчик, шевели ногами и двигай вперед, время не ждет.
Сказав это, гауптман (а вроде бы образованный человек, английский язык знает) не сильно, но очень обидно толкнул меня ладонью в спину. Этот жест, показывающий, как на самом деле ко мне относятся эти немцы (разве что за исключением господина Шульца) что-то сдвинул в моем восприятии той ситуации, в которую я попал совершенно случайно, без всякого желания с моей стороны. Да, за хорошее место в обществе и приличное денежное вознаграждение я готов служить любому иноземному захватчику, группе заговорщиков или банде Путина (да только меня туда никто не собирается брать). Пофиг на моральные соображения, самое главное — материальная составляющая!
Ну, я и повел немцев в свой дом, начиная подозревать, что зря я так к ним с открытой душой, и что они никакие не просвещенные демократы, которые должны принести нам свободу, а совсем наоборот; и поэтому я влип в очень неприятную историю. Но и немцы пока тоже не знают, с кем связались. Я их счас так запугаю мощью нашей армии, что они с визгом сбегут обратно в свой сорок первый год. По крайней мере, не помешает при разговоре немного сгустить краски. Я же все-таки неплохой специалист по пиару. Даже если ничего не выгорит, то попытаться стоит.
Тогда же и там же.
Унтер-офицер вермахта Николас Шульц, он же Николай Максимович Шульц.
Домик в деревне, о котором говорил господин Тимофейцев, оказался обычной для России изрядно обветшавшей пятистенной избой. В дальней комнате стояла большая деревянная кровать и стол с той самой аппаратурой, которая, по словам ее хозяина, служила ему для связи с окружающим миром. Ближняя же комната использовалась как кухня и столовая. С первых минут в этом жилище бросалась в глаза смесь обыденных для нас вещей и того, что выглядело фантастическими чудесами техники. Например — потемневшие от времени деревянные стены (так что они выглядят почти черными) и электрическая лампочка неизвестного типа, дающая ярко-белый свет. Печь в половину комнаты была вполне обычной конструкции для таких русских изб, а питающуюся от баллона с пропаном газовую плитку для варки еды частенько можно было встретить и в немецких домах. Но вот та техника, что стояла в дальней комнате, была крайне далека от всего привычного — и по конструкции, и по дизайну. А уж когда господин Тимофейцев ее включил…
