— Слышали новость? Одного из наших хирургов арестовали за покушение на Эн.
Сразу стало понятно, почему весь госпиталь так оживлен.
— Кого?
— Да Байрона Асириуса, — охотно пояснила врач. — Сегодня прямо с утра, как он на работу пришел, так его и сцапали дознаватели эти. Заведующий хирургией аж ядом плевался — Байрон-то дежурный сегодня был, пришлось другого врача срочно из дома в праздники вытаскивать и операции заново распределять.
— И как вы считаете, он виноват?
— Ну, — женщина неуверенно почесала подбородок, — в принципе, все знают, что Байрон Эн не любил. Но открыто они не враждовали, более того — даже вместе над чем-то работали. Не думаю, что он стал бы этим заниматься. Но раз арестовали, значит, есть на него что-то.
Да, все верно — Дайд не стал бы просто так тащить невиновного человека в тюрьму. Хотя… Не слишком ли быстро вынесен вердикт? Словно показательное представление, отвлекающий маневр. Интересно в таком случае, от кого или от чего должен отвлекать арест Байрона?
Пару минут отдохнув от последствий процедур, Берт поспешил в кабинет к Валлиусу. Он не сомневался, что главный врач уже на месте, невзирая на первый день нового года, который у него наверняка считался нерабочим.
И точно. Брайон, нахохлившийся, как сердитая сова, сидел за столом, а перед ним на стуле зеленой и совершенно прямой палкой высился Дайд.
— А, это ты, Берт, — пробурчал Валлиус и до нервного треска сжал пальцами карандаш, который держал в руке. — Очень вовремя, Гектор как раз собирался тебя звать.
— Я тоже арестован? — усмехнулся Арманиус, опускаясь на свободный стул.
Дайд дернул узкой губой, и выглядело это так, будто змея собирается высунуть раздвоенный язык.
— Нет, архимагистр. Вы вне подозрений, я же говорил. Именно поэтому я и хотел послать за вами.
— А я вот под подозрением, — съязвил Валлиус, поправляя очки. — Представляешь? Я вступил в сговор с Байроном и захотел присвоить себе разработки Эн!
Берт непроизвольно рассмеялся. Нет, не из-за нелепости версии — просто он никогда в жизни не видел Йона настолько оскорбленным в его лучших чувствах.
— Это просто невероятно! — продолжал бушевать главврач. — Я десять лет носился с девочкой, как кошка с котенком, занимался с ней, тащил ее, и только она начала расцветать — я решил ее прихлопнуть! Да в жизни я не слышал подобной бредятины!
— О, — Дайд расплылся в улыбке, от которой Берту стало не по себе, — не поверите, какую бредятину приходится выслушивать мне по роду службы. Эта история не лишена смысла.
Валлиус возмущенно надулся, а дознаватель, не обращая внимания, продолжил говорить:
— Все предельно просто. Вы, как и Асириус, — аристократ и не хотите, чтобы в конечном счете разработка безродной простушки Эн Рин досталась этой самой простушке. Я сам из простых, знаю, о чем говорю, и подобному объяснению поверят как минимум семьдесят процентов окружающих. А то и больше. Не поверят только ваши знакомые, Брайон. Вон архимагистр не поверит точно. Да, архимагистр?
— Естественно.
— Спасибо, — то ли поблагодарил, то ли съязвил главврач. Цветом лица он уже напоминал помидор или свеклу.
— Идем дальше. Чтобы Эн пришла в определенное место в парке общежития, Байроном было совершено на нее небольшое ментальное воздействие. Им — или вами, не важно, — в ее сумку подкинут ключ от первой операционной, активатор ловушки. Асириусом же на месте преступления установлены артефакты. Несколько свидетелей из числа студентов подтвердили, что накануне вечером видели Байрона в парке. И вот в назначенный час…
— Да хватит уже! — почти закричал Валлиус. — Что ты хочешь этим сказать, Гектор? Мне пора паковать вещи?
Дайд улыбнулся.
— Нет. Я хочу сказать этим, что, если бы преступление было спланировано именно так, с вашим участием, в него поверил бы даже я. А сейчас… все улики отчаянно указывают на Байрона. Ключ от первой операционной, который он вроде как давно потерял, но почему-то забыл доложить об этом факте заведующему, ментальное воздействие, которое было оказано на Эн…
— А оно было оказано? — с интересом спросил Берт.
— Предположительно. Но узнать это точно невозможно. Следы бы остались, но снос памяти, извините за каламбур, снес и всякие следы возможного воздействия. Я делаю такой вывод, потому что девушка пошла в ту часть парка с утра пораньше, хотя должна была идти к вам, архимагистр. Что она там забыла? Это похоже на воздействие. Но, увы, этот факт недоказуем. А вот то, что Асириус не доложил про ключ, — факт любопытный.
— Он мог и доложить, — проворчал Валлиус. — Макс Мортимер, заведующий хирургией — человек, заинтересованный исключительно собственно в хирургии. Ему ключи и прочие бытовые предметы — до глубокой лампочки, засунутой в…
— Я понял это. — Дайд криво усмехнулся. — Через пару минут допроса он сказал, что должен идти, потому что у него там перитонит. А когда я показал ключ, пожал плечами и заявил, что их давно пора ликвидировать. А заодно, к демонам, уволить всех госпитальных техников, так как из-за них врачи, которым и так есть чем заняться, вынуждены таскать с собой связки с ключами.
— Узнаю Макса, — кивнул Валлиус, чуть развеселившись. — Но он прав. У нас постоянно заклинивает магические замки, поэтому на всякий случай мы используем и обычные ключи. Мортимера это бесит. И я не исключаю, что Байрон действительно ему доложил о потерянном ключе, просто Макс забыл заказать копию.
— Даже если так. Факт в том, что ключ оказался в сумке Эн Рин, — продолжал Дайд. — И факт в том, что она пошла не по той дороге, по которой надо было идти. А еще факт в том, что они над чем-то вместе работали.
— Они только начали, — возразил Йон. — И убивать Эн Байрону не было никаких причин. Это…
— Это слишком просто, — заключил Дайд. — Но именно в такой версии пытаются убедить следствие. И если бы вы руководили Байроном, я бы поверил. Но парень отрицает ваше участие.
— Удивительно, — съязвил Валлиус. — Не иначе, выгораживает по причине глубокого уважения.
— Возможно, — кивнул Гектор на полном серьезе, заставив главврача закатить глаза. — Но все-таки я придерживаюсь другой версии. Кто-то решил задурить нам голову, но что-то пошло не так. И сейчас я пытаюсь понять… — Дайд запнулся и замолчал, и Берт, сгорая от любопытства, решил ему подсказать:
— Пытаетесь понять, кому это могло понадобиться?
— Нет. Кому это нужно, мы поймем сами, как только узнаем, что именно им было нужно. Убить Эн? Лишить ее памяти?
— Это практически одно и то же, — пробормотал Берт и очень удивился, когда Дайд с истинно змеиной ласковостью почти прошипел:
— Не-э-эт, арх-химагистр. Между тем и другим сущ-ществует огромная разница. Огромная. Практич-чески бесконечная…
Больше всего Эн понравилось сидеть на подоконнике в библиотеке. Подоконник был большой, широкий и теплый — внизу проходила батарея, нагревая поверхность, а вот от окна, наоборот, чуть веяло прохладой, охлаждавшей кожу.
На улице шел снег, и какое-то время Эн сидела не шевелясь, глядя на пушистые снежинки. Лер устроился возле ее ног — сначала играл с помпонами на тапочках, а после уснул. Во время сна он, к удивлению Эн, стал почти прозрачным, и на фоне подоконника виднелись только контуры котенка с розовым носом по центру.
Азбука лежала на коленях, но открывать ее пока не хотелось. Эн вспоминала. То, что могла вспомнить, конечно. Периодически, когда она думала о том, что в голове почти ничего не осталось, ее захлестывали паника и страх. Особенно если рядом находились незнакомые люди или знакомые смотрели на нее с сожалением и жалостью. Это было больно и неприятно.
Оплотов уверенности оказалось мало. Брайон Валлиус, к которому Эн ощущала сильную благодарность и за которого хотелось спрятаться, как за стенку. Словно он защищал ее в прошлой жизни. Словно был тем, на кого она могла опереться. Анализируя собственные ощущения, Эн понимала: Валлиус — единственный, к кому она не испытывает никаких противоречивых чувств. Она однозначно уважает и даже боготворит его.
