Голос Берта был твердым и решительным, и Эн подумала, что на данном этапе ее память, наверное, для него значит намного больше, чем для нее. Интересно: почему?
Арманиус весь день провел с Эн, обучая ее чему-то новому и поражаясь, насколько она талантливая ученица. Он ведь никогда не преподавал у нее и не знал, что она способна так впитывать в себя новое, так внимательно слушать, так стараться. Предполагал, конечно, иначе Эн не достигла бы таких успехов, но одно дело — предполагать, а другое — видеть своими глазами.
А поздно вечером, когда они наконец встали с дивана в библиотеке после долгих занятий, она вдруг спросила:
— А я могу тоже сделать тебе подарок на праздник?
Берт удивился — откуда может взяться подарок у человека, который весь день торчал дома?! — но кивнул. Интересно было очень.
А Эн, получив согласие, покраснела и, рвано выдохнув, сделала быстрый шаг навстречу Арманиусу и молниеносно поцеловала его в щеку.
— Вот! — пискнула она, отпрыгнув сразу на полметра в сторону, как будто он мог ее покусать, и продолжила дрожащим голосом: — С Новым годом!
— Ага… да, — пробормотал Берт, ощущая себя полным идиотом. Эн еще раз что-то пискнула, а потом шмыгнула за дверь и помчалась по коридору к своей спальне, топая как слон даже несмотря на мягкие тапочки.
Чуть позже, секунд через двадцать, Арманиус улыбнулся, чувствуя в груди нежность и мягкое тепло и одновременно ненавидя себя за это ощущение. Эн не поцеловала бы его, если бы не потеряла память. И осознание этого убивало все теплые чувства на корню.
Связаться по браслету с императором — та еще задачка даже при наличии номера. Вот и Берт потратил около часа на то, чтобы иметь возможность поговорить с Ареном.
— Здравствуй, — произнес его величество, глядя на Арманиуса внимательными черными глазами. Когда-то давно они у него были светло-карими, но после коронации почернели. — Ты помнишь, что завтра — Совет архимагистров?
Этой новостью император несколько выбил его из колеи. Честно говоря, Берт уже совершенно забыл про то, что на свете бывают какие-то Советы архимагистров.
— Теперь вспомнил, спасибо. Но я не по этому поводу. Возможно, ты слышал, что на девушку, которая меня лечила, совершено покушение?
Арен едва заметно склонил голову.
— Слышал. Арчибальд упоминал. Но что ты хочешь от меня, Берт?
Да, император всегда сразу улавливал суть вещей, даже когда не был императором.
— Посмотри ее, пожалуйста. Арчибальд дал Эн кольцо с вашей магией, из-за него она потеряла память. Официальная медицина бессильна, но я подумал…
— Ты думаешь, что я смогу помочь. — Арен понимающе кивнул. — Хорошо, я посмотрю ее. Сразу после Совета.
— Спасибо. — Берт чувствовал себя так, будто у него гора с плеч свалилась. — Спасибо тебе!
Император усмехнулся, и глаза его повеселели.
— Видимо, я имею дело с любовным треугольником. Арчи вчера просил меня о том же самом, Берт.
Досада от этой новости перекрылась облегчением — все-таки принц не бросил Эн, продолжал бороться. Она не заслуживала, чтобы ее бросали.
— Я…
— Ну, это ваши с ним дела, — отрезал Арен, оглядываясь, — видимо, к нему кто-то вошел. — Спокойной ночи и до завтра.
Связь прервалась, и Арманиус прошептал уже в полной тишине:
— Спасибо, ваше величество.
ГЛАВА 6
На следующий день Эн опять осталась дома изучать буквы и читать, а Берт отправился в госпиталь.
Судя по всему, Валлиус со всей ответственностью подошел к инструкциям Дайда и хорошенько оповестил персонал больницы об успехах в лечении Арманиуса. По крайней мере Берт, до сих пор не снявший иллюзорный амулет, — этот «сюрприз» дознаватель приберегал на потом, — то и дело ловил на себе любопытные взгляды врачей и медсестер. Они тщетно пытались разглядеть тот самый прогресс, о котором должен был болтать Йон.
Услышав накануне о том, что необходимо заняться «ловлей на живца», Валлиус поначалу решительно воспротивился.
— Да ты что, Гектор! — возмутился он, поправляя очки. — Мы его столько лечили, а теперь чего? Убьют ведь!
— Вы же сами говорили, что мой труп вам не нужен, — сказал Арманиус осторожно. Нет, он был не против поработать «живцом», но хотел понимать, чем вызвана эта резкая смена планов и не лишится ли он в итоге жизни.
— Никаких трупов и не будет, — отрезал Дайд. — Если вкратце, то мы сейчас работаем над четырьмя основными версиями. И по трем из них получается, что ваше выздоровление преступникам невыгодно. Но убирать вас явно и открыто никто не будет.
Полюбовавшись на недоуменные лица непонимающих собеседников, дознаватель пояснил:
— Иначе именно этот путь был бы выбран изначально. Путь с Эн — обходной.
— По обходному не смогли, пойдут прямым, — пробурчал Валлиус. — Кто им мешает?
— Я, — ответил Дайд честно и почти скромно. — Я не идиот. И преступник (или преступники) тоже не идиот. Поэтому, чтобы не попасться, прямой путь надо хорошенько спланировать. За один день это не делается. А мы пока понаблюдаем за этим разворошенным гадюшником.
— Вы про Совет архимагистров? — поинтересовался Арманиус, вспомнив, что и сам он так называет своих коллег.
— В том числе.
В каком «том», Дайд не уточнил, а Берт не стал настаивать. В конце концов, расследование — дело Гектора, а его дело — здоровье и память Эн. О чем он и хотел спросить Брайона, но оказалось, что в госпитале тот сегодня отсутствует.
— Должен же и я когда-нибудь отдыхать, — сказал Валлиус, когда Берт связался с ним по браслету. — Думаю, за три дня без меня ничего не случится. Про нетрадиционную медицину я помню, сегодня-завтра дам тебе ответ и контакты… э-э-э… специалиста. Не особо я верю, но вдруг…
— А я вечером покажу Эн Арену. Он обещал посмотреть.
Йон посветлел лицом.
— Это отличная идея! Император, конечно, не врач, но он должен знать, что делать с собственной магией, которая так прилипла к сознанию нашей Эн.
Да, наверное, должен. Но у Берта почему-то было плохое предчувствие.
Эклер вновь спал в ее ногах, чуть посапывая, а Эн писала в прописях. Руки, очевидно, помнили этот процесс, и через полтора часа занятий она уже могла писать бодро. И пальцы совсем не болели. Наверное, раньше она часто писала…
Эн нахмурилась, напрягаясь, — очень хотелось вспомнить. Чем больше проходило времени, тем сильнее ей хотелось вспомнить, но память не поддавалась, словно запертая на ключ. От этого иногда было обидно, будто другие люди имели право на что-то недоступное, но принадлежащее ей.
Эн вздохнула и посмотрела в окно. Настроение тут же поменялось на противоположное — там по лестнице к дому бежал Берт, и полы его зимнего черного пальто развевались у него за спиной. Он явно очень торопился и выглядел чем-то озабоченным, взволнованным.
— Что-то случилось? — спросила Эн с тревогой, когда Берт вошел в библиотеку.
— Все в порядке. — Арманиус покачал головой и ободряюще улыбнулся. — Посиди еще немного, я пока приму душ, вымок во время процедуры. А потом продолжим обучение.
Он кинул на стол какую-то тетрадку и ушел.
Некоторое время Эн задумчиво смотрела на оставленное. Тетрадь почему-то притягивала взгляд, и через пару минут стало ясно отчего.
На обложке было написано «Бертран Арманиус. План лечения». Ее почерком. Он был более аккуратным, легким, летящим, но тем не менее это был ее почерк.
И Эн, больше не сомневаясь, вскочила с подоконника и подошла к тетрадке.
«Архимагистр!
Если вы читаете эти строки, значит, со мной что-то случилось. Не нервничайте, здесь все подробно описано, вы сможете закончить лечение самостоятельно…»
Когда Берт вернулся в библиотеку, он обнаружил Эн сидящей на диване и читающей тетрадь с планом лечения. Она хмурилась и кусала губы, и его сердце тревожно забилось.
