— Спасибо, архимагистр, — пробормотала я с неловкостью и застыла, глядя ему в глаза.
Почти прозрачные, без той дымки, которая была там все эти дни, и… красивые. Увидев их впервые, тогда, когда мне было восемь, я подумала, что цветом они похожи на очень крепкий чай. Я вспомнила это сейчас и смутилась. Дышать было трудно, а щеки… их будто кто-то наждачной бумагой потер.
— Не за что, — сказал Арманиус тихо, плотнее перехватывая мой локоть. — Пойдем.
Пока шли к библиотеке, я пыталась справиться с собственным смущением, напоминая себе, что я врач, а ректор — мой пациент. Помогло. Не на сто процентов, но все же стало полегче — жар с щек схлынул, и дышать я теперь могла полной грудью.
— Ложитесь и рассказывайте, как ваши дела, подробнее. — Я кивнула Арманиусу на диван, а сама начала доставать из сумки шприц и лекарства, которые нужно было смешать непосредственно перед уколом. — Видите четко или еще не очень?
— Когда устаю, туман перед глазами, — ответил ректор, послушно ложась.
— А зачем вы переутомляетесь? Не надо, берегите себя. — Я сосредоточенно вливала одно лекарство за другим в маленькую колбу. — А чем это тут пахнет, кстати?
Архимагистр пару секунд молчал, и я кинула на него обеспокоенный взгляд. Явно же дело нечисто! С похожим молчанием я встречалась в госпитале, когда мои пациенты…
— Сигарами, я полагаю.
Да-да, курили.
Руки дрогнули от неожиданности — ну да, услышать подобное от Арманиуса я не ожидала! — И я чуть не выронила колбу.
— Вы?..
— Вчера знакомый заходил, — пояснил ректор, и голос его отчего-то дрожал. — И мы немного расслабились.
Я поставила колбу на стол и посмотрела на архимагистра, как говорит Валлиус, «взглядом сердитого доктора».
— Я очень раскаиваюсь, — сказал Арманиус совершенно не раскаивающимся голосом. Да, и дрожал он у него, кажется, от смеха! — Очень-очень.
— Неправда. — Я нахмурилась, сама стараясь не рассмеяться. — И вообще нехорошо врать своему лечащему врачу. Нехорошо и даже недальновидно.
— Это отчего же? — Ректор все-таки улыбнулся. Но я не сдавалась.
— Я могу вам отомстить.
Арманиус засмеялся, и я почувствовала, что у меня дрожат губы, поэтому вновь отвернулась от него, заканчивая смешивание лекарств.
— Мсти, Эн, — сказал он вдруг очень тихо, и я замерла. — Я приму из твоих рук что угодно, в том числе и месть.
Мне послышалось?.. Дыхание вновь перехватило, и я была не в силах собрать мысли воедино и вспомнить, какое лекарство вливается следующим. Эн. Эн, соберись! Это совсем не то. Не то, что ты подумала!
Наверное, я еще долго стояла бы так, пытаясь найти точку опоры в пошатнувшемся мире, но меня спас сам Арманиус, сменивший тему.
— Как прошел твой разговор с Арчибальдом? — И, словно спохватившись, ректор быстро добавил: — Если ты к нему ходила, конечно.
Я глубоко вздохнула, а потом выдохнула.
Мир возвращался на привычное место.
— Ходила, — ответила я, добавляя капельку последнего лекарства в колбу. Взболтнула ее и, набрав необходимое количество в шприц, повернулась к ректору. — Оголите плечо, пожалуйста, — подошла ближе и, дождавшись, пока он спустит халат, сделала ему укол. Арманиус слегка поморщился — укол был болезненным, — но промолчал. А я, растерев его плечо ладонью, чтобы лекарство быстрее рассасывалось, продолжила: — По-моему, все прошло хорошо. Во всяком случае, Арчибальд… то есть его высочество, сказал, что постарается все доработать. И заседание Совета перенес. На завтра. Вы пойдете?
Арманиус, бросив на меня короткий и какой-то непонятный взгляд, кивнул.
— Конечно. Я не имею права не ходить, Эн. Все архимагистры… ну, за редким исключением, должны являться на совет. Единственное оправдание — смерть, но я, как ты заметила, жив и даже могу ходить, так что пойду. Перенесешь меня?
Я собиралась робко и ненавязчиво предложить ректору свое сопровождение, а тут… В который раз за утро я почувствовала растерянность.
— Конечно, перенесу. Должна же я проследить за тем, чтобы мой пациент был в целости и сохранности? И особенно, — я сдвинула брови, — не курил ни с кем там в уголке.
Арманиус рассмеялся.
— Не буду, обещаю.
Когда Эн ушла, Берт какое-то время сидел и улыбался, вспоминая прошедшее утро. Она вела себя настороженно, явно не веря в его хорошие намерения и испытывая сомнения по поводу «странного» поведения. Арманиус отлично понимал, почему, и приготовился к ожиданию… и к завоеванию.
Отдавать принцу без боя женщину, ради которой ты практически умер, будет как-то глупо. Конечно, если Эн сама выберет Арчибальда, Берт отступит, ну а пока…
Браслет связи на запястье завибрировал. Арманиус покосился на экран. Велмар. Берт поморщился — с тех пор, как его начали посещать подозрения по поводу собственного заместителя, во рту при воспоминании об Агрирусе становилось горько. Так же горько было, когда Берт думал, что во всем этом кошмаре может быть замешан и Рон Янг. Не хочется, чтобы Эн разочаровалась в своем друге.
— Доброе утро, Велмар.
— Доброе, Берт. — Проекция Агрируса, участливо сверкая голубыми глазами, рассматривала собеседника. — Ну-у-у, уже на человека похож, а не на ходячий шрам, что не может не радовать. Как ты себя чувствуешь?
— Сносно. Вижу, хожу. Правда, бегать пока вряд ли получится.
— Понятно. Что с контуром? Есть подвижки?
Берт усмехнулся, пытаясь рассмотреть на лице Агрируса хотя бы тень неискренней эмоции, но… не мог. Это был вполне родной и знакомый ему Велмар.
— Думаю, что в ближайшее время ты станешь ректором.
— Демоны… — Зам помрачнел. — Что, неужели настолько плохо? Не смогут восстановить? Странно, последние годы у Эн не бывало осечек…
— Из любых правил бывают исключения. И нет, восстановить смогут, но резерв будет равен семи магоктавам.
Велмар вытаращил глаза, кашлянул и прохрипел:
— Что-о-о?..
— Я буду магом опять, но с семью магоктавами, — пояснил Арманиус еще раз. — Сам понимаешь, с таким резервом мне не то что ректорства — вообще ничего не видать. Надо будет заново учиться пользоваться магией.
Проекция Агрируса озадаченно терла лоб.
— Как это? Резерв же неизменен, это же постулат.
— Видимо, демоны на этот раз такие попались, — пожал плечами Берт. Эту теорию они придумали еще вместе с Дайдом и императором. — Высасывающие резерв. Они же всегда разные, и тогда вот такие были.
— Кошмар, — пробормотал Велмар. — Ты меня просто убил этой новостью. Я-то думал… и совет университета…
— Что — совет университета?
— Да хотят видеть тебя. На метку твою посмотреть. Она есть еще, кстати?
— Пока есть, но вряд ли это надолго. Хорошо, назначь тогда заседание на… да, на понедельник. И меня надо будет перенести, конечно.
Велмар кивнул и, поколебавшись, негромко спросил:
— Ты… чем планируешь заниматься? В охранители-то не будет обратного хода, не с таким резервом…
Берт вспомнил Дайда с его «надо предложить тебе работу в комитете» и слегка развеселился. Веселого, разумеется, ничего не было, но… не плакать же?
Он все решил еще тогда, в той реальности.
— Хочу попробовать преподавание. Сначала — теория, а потом, может, и практику осилю. Эн же умеет пользоваться магией, несмотря на свои две октавы. И я смогу. Не пропаду, не волнуйся. Главное, чтобы ты меня на работу взял.
Велмар бледно улыбнулся.
— На это можешь рассчитывать.
Сегодня у нас с Байроном опять ничего не выходило, и я видела, что с каждым днем он все больше падает духом. Если так пойдет дальше, ему надоест быстрее, чем мы добьемся результатов. Впрочем, возможно, я и ошибаюсь. По крайней мере, Валлиус питал большие надежды на наш союз.
Главный врач вызвал меня к себе после обеда, спросил сначала про совместные с однокурсником разработки, а потом поинтересовался состоянием Арманиуса.
Я все описала, как положено лечащему врачу, и только после бесстрастного отчета призналась:
