Она смотрела на него, явно испытывая эмоциональное смятение, и кусала губы. Потом, тихо вздохнув, сказала:
— Ладно, не важно… Я… Сейчас начну вынимать иглы. Не шевелитесь.
— Слушаюсь и повинуюсь, мой прекрасный доктор, — ответил Берт мягко, глядя на пылающие щеки Эн и почему-то чувствуя себя безмерно счастливым.
Защитница, что это было? Я пол-утра переживала, думая о том, как переживу физиологическую реакцию организма Арманиуса, но его это как будто вообще не взволновало, хотя обычно пациенты спрашивают, в чем дело и нормально ли ощущать подобное. А он вел себя так, словно все понимал, и пытался отвлечь меня от проблемы. Не задавал никаких вопросов и по-дружески подтрунивал, как мог бы подтрунивать Валлиус. Он, кстати, тоже долго приучал меня к собственному имени.
Я тогда как раз пришла на практику в Императорский госпиталь, и наставник заявил мне чуть ли не с порога:
— Так, Эн, здесь не принято называть меня архимагом. Коллеги зовут просто по имени. И ты зови.
От неожиданности и неловкости я аж присела, а Валлиус продолжал:
— Будешь продолжать называть архимагом — укажу в отчете по прохождению практики, что ты плохо себя вела, и не допущу до сдачи проекта.
— Архи… — Я надулась, заметив его выразительный взгляд. — Ладно, хорошо… Брайон, с вашей стороны это… Это…
— Переживешь как-нибудь, — махнул рукой наставник.
И я действительно пережила и быстро привыкла к подобному обращению — наверное, потому что все остальные в госпитале называли Валлиуса точно так же, и я от них попросту ничем не отличалась.
Но что же делать теперь? Арманиус прав — если его лишат звания архимагистра, я не смогу называть его так. В первую очередь потому что это уже невежливо, да и в целом лишнее напоминание о неприятном. И как же… Ректором? Нет, это глупо. По имени? Нет, я не смогу. А-а-а, придумала! Будет «айл Арманиус».
Я хихикнула и расплылась в довольной улыбке, представив, как это обращение будет бесить ректора. Эн, о чем ты думаешь?
День пролетел быстро, и около шести вечера я покинула общежитие, захватив с собой тетрадь с планом лечения — отдам архимагистру после Совета, — и побежала вдоль Дворцовой набережной. Шел сильный снегопад, и меня чуть не снесло в реку каким-то злым нехорошим ветром. На душе было тревожно — я понимала, что, скорее всего, ничего хорошего предстоящий Совет не несет, причем ни для кого.
Арманиус уже ждал меня, одетый в архимагистерский черный плащ из драконьей кожи. Я видела его в этом плаще пару раз, еще когда училась в университете. Видимо, на заседание полагается являться «в форме».
— Вешай верхнюю одежду в шкаф, потом заберешь.
Я кивнула, повесила на вешалку свое зимнее пальто и, обернувшись, встретилась с обеспокоенным взглядом ректора.
— Все в порядке? — Я расправила зеленое шерстяное платье. Обычное, но не в бальном же туда идти? — Я нормально одета?
— Все хорошо, Эн, — ответил Арманиус и протянул мне какую-то бумажку. — Держи координаты.
Я быстро изучила данные и под не менее напряженным взглядом архимагистра вытащила футляр с иглой из маленькой сумочки через плечо. Вонзила артефакт под кожу на запястье, стараясь не морщиться и ежесекундно ожидая от ректора восклицания: «Что ты делаешь?»
Но он молчал. Так обычно молчат люди, которые уже видели меня за работой, но… он ведь не мог видеть? Ладно, сейчас это не важно.
Когда бусина из горного хрусталя засветилась, я встала рядом с Арманиусом и начала строить пространственный лифт. Пара минут — и все было готово. Перепроверила — да, ошибок нет, проходимость отличная.
— Возьмите меня за руку, архимагисгр.
Прикосновение теплой и очень приятной ладони… Я сжала его руку и, выдохнув, активировала лифт.
Все вокруг засветилось белым, а когда свет померк, я увидела незнакомую комнату, посреди которой мы теперь стояли на красно-черном ковре с длинным ворсом.
Я выдернула иглу из запястья, убрала в футляр… и тут вдруг ощутила, как с моего лба платком вытирают пот. Подняла удивленные глаза — Арманиус осторожно протер мне и нос, и щеки, и подбородок, как маленькой девочке, которая сильно испачкалась. Но это было приятно.
— Архимагистр?
— Ты умница, Эн, — сказал он тихо, убирая платок в карман сорочки. — Я просто хотел немного помочь тебе. Я ничего больше не могу сделать, я ведь не маг.
Я задохнулась от острого чувства несправедливости происходящего и выпалила:
— Я научу… В смысле, если резерв не получится изменить… Я научу вас, как…
И замолчала, внезапно вспомнив, кого собираюсь «учить».
Но Арманиус не рассердился.
— Обещаешь? — спросил он серьезно, и в глазах его было что-то такое, из-за чего сердце у меня на мгновение остановилось.
— Обещаю.
Проживать этот день второй раз оказалось неприятно, особенно — из-за Совета архимагистров. Так или иначе, но это будет унижение, ведь изменившийся резерв увидят все, и почти все по этому поводу лишь позлорадствуют. Ничего. Это просто надо пережить.
Они с Эн прошли в зал, сопровождаемые распорядителем, подошли к первому ряду. Там, как и тогда, сидел Абрахам Адэриус, глава Совета, который неприятно усмехнулся и протянул, оглядывая Берта с головы до ног:
— Бертран… А я все гадал, придешь ты или нет.
Хотелось съязвить, сказав: «На картах или на кофейной гуще?» — но Арманиус промолчал. Это было бы по-детски.
— Я не мог не прийти. — Берт кивнул Эн на кресло рядом со своим. — Садись, Эн.
— Что у тебя с резервом? — В голосе Абрахама появились нотки удивления. — Контур сломан, я вижу, но и резерв…
— Все верно, тебе не кажется. Резерв изменился. — Заметив, что Эн открыла рот, явно намереваясь что-то сказать, Арманиус осторожно сжал ее руку. — Контур мне восстановят, но резерв, скорее всего, останется таким же, как сейчас.
Глава Совета нахмурился, покосился на Эн, затем — на их с Бертом сцепленные руки. Он, как и все остальные архимагистры, знал тайну Геенны, поэтому не мог не понимать, по какой причине у Арманиуса изменился резерв. Но спросить что-либо он тоже не мог — мешали и присутствие Эн на Совете, и печать императора. Она сковывала язык.
— Значит…
— Значит, архимагистром мне уже не быть, все верно, — сказал Берт спокойно и почувствовал, как ладонь Эн чуть дрогнула. — И если ты собираешься лишить меня звания, я думаю, самое время.
— Нет! — Она все-таки не выдержала. В этой реальности ситуация была более острой, и Эн не могла промолчать. Подалась вперед и, глядя на Адэриуса, продолжила: — Я его лечащий врач, и я уверена — еще не все потеряно. Да, случаев изменения резерва не было зарегистрировано, и как это лечить, неизвестно, но это не значит, что излечение невозможно в принципе. Наука не стоит на месте и…
— Детка, — перебил ее Абрахам, — это все пустой звук. В данный конкретный момент Бертран не может считаться архимагистром. Если случится чудо и его резерв… хм, придет в норму, тогда мы поднимем вопрос о восстановлении звания.
— Я понимаю. Я прошу повременить с решением пару месяцев, — сказала Эн с такой твердостью в голосе, что Арманиус ощутил гордость за нее. — Дайте архимагистру время на лечение, проявите уважение к его прошлым заслугам.
Глава Совета сердито раздувал ноздри, и Берт решил вмешаться в диалог:
— Абрахам, не горячись. На самом деле вы оба правы. Эн надеется меня вылечить, и она, как специалист, разбирается в том, реально это или нет. Но и ты знаешь правила — даже если резерв восстановится, мне придется заново проходить аттестацию на звание архимагистра.
— Вот именно, — хмыкнул Адэриус, чуть расслабляясь. — И смысл тянуть?
— Смысл в том, о чем только что говорила Эн. В уважении. Если Совет уважительно относится ко мне благодаря прошлым заслугам, он даст мне время, если же нет — лишит звания сейчас. Поставь вопрос на голосование. Пусть общественность решит, чего я достоин, а чего нет.
