— Сегодня церемония, — сказал Арманиус, когда я укладывала в сумку все инструменты и приспособления. — И у университета появится новый ректор.
— Жаль, что нельзя посмотреть. Интересно, как это происходит.
— Ничего особенного. В подвале университета есть зал церемоний, там еще Венец Альго под колпаком хранится неподалеку.
Я кивнула: да, про Венец я слышала. Правящая семья использовала университет как хранилище для своей семейной реликвии. Насколько мне было известно, украсть Венец невозможно — он просто не дается в руки никому, кроме императора.
— Вот в этом зале есть большая чаша с огнем. Берешь ритуальный нож, разрезаешь кожу где-нибудь на руке, капаешь в чашу своей кровью и отходишь в сторону. Так делают все по очереди. Потом ждут. У кого на запястье появится метка, тот и ректор.
— Ясно. Родовая магия в действии.
— Верно, Эн.
— А если на вашей руке опять возникнет метка? — поинтересовалась я, закрывая сумку. Повернулась к Арманиусу лицом и увидела, что он улыбается.
— Не возникнет.
— Ну а вдруг?
— Эн… — Арманиус покачал головой, по-прежнему мягко улыбаясь. — Университет — артефакт, а не живое существо. Он не склонен к сентиментальностям и выберет сильнейшего. А сильнейший — Велмар.
Я вздохнула и возразила:
— Но ведь сила — это не только резерв.
— Конечно. Бывает и сила духа, как у тебя, и много всяких других сил. Но, чтобы выдержать давление университета, нужен резерв, а потом уже сила духа.
— А если, скажем, все маги, у которых есть необходимая сила по крови… если они, допустим, по какой-то причине не смогут участвовать в церемонии?
— Эн, — Арманиус засмеялся, — ты решила поубивать всех участников совета?
— Зачем сразу убивать? Можно запереть, а потом выпустить. И что тогда? Университет выберет вас, если ему больше не из кого будет выбирать?
— Не нравятся мне твои вопросы, — ответил Арманиус, все еще смеясь, — с учетом твоей любви к экспериментам… Как бы ты сегодня всех, кроме меня, в туалете не закрыла.
— Не буду. Так что насчет выбора при отсутствии выбора?
— Я не знаю, Эн. — Ректор — демоны, для меня он всегда будет ректором! — развел руками. — Увы, я знаю далеко не все. Возможно, твои рассуждения не лишены рационального зерна, и университет в таком случае, как говорит Валлиус, скушает то, что есть на кухне. А может, и нет.
— А что будет с университетом без ректора? — поинтересовалась я. — Рон мне когда-то что-то объяснял, но я не помню.
— Поначалу — ничего. А потом он взорвется из-за хаотично двигающейся силы. Буквально в пыль превратится. И возможно, даже вместе с людьми.
Я смотрела на Арманиуса, открыв рот и хлопая глазами.
— Вы шутите?
— Нет. — Он усмехнулся. — Ты же знаешь, что домов без фундаментов не бывает. Ректор для университета — как фундамент. Если его долго не будет, университет самоуничтожится. Любая сила созидательна, но, если у нее нет вектора, она становится разрушительной.
— Вектора-ректора, — пробормотала я, потрясенная новостью, и Арманиус засмеялся.
Чуть позже меня ждала еще одна исключительная новость. У нашего с Байроном подопытного после экспериментов с родовой магией начал стабильно светиться контур. Асириус так обрадовался, что готов был по воздуху летать, но я его жар остудила, заявив, что сегодня надо начинать восстанавливать больного хирургическим путем. Байрон был зол — он хотел продолжать эксперименты, — но я решительно воспротивилась.
— Если помедлить с хирургией еще, контур уже не восстановится. Да, сейчас он светится, но может погаснуть в любой момент, и тогда все. Пока больной не прошел точку невозврата, прогресс обратим.
— Надо сделать его необратимым.
Я закатила глаза.
— Надо. Но не с этим подопытным. Этого срочно отправляй на восстановление.
Байрон упрямо поджал губы, и я пригрозила:
— Иначе я сейчас к Мортимеру пойду.
Услышав имя собственного начальника, Асириус едва до потолка не подпрыгнул. Конечно, сразу представил, что заведующий с ним сделает, если узнает, как он хочет подвергать риску чужое здоровье.
— Ладно. Тебе виднее, — процедил в итоге Байрон, сверкнув злым взглядом, развернулся и пошел по направлению к операционным.
Вот так-то лучше.
Вечером я вышла из здания госпиталя и попала под снег. Он валил с неба в таком количестве, что окружающее пространство было почти не разглядеть. Поэтому я даже вздрогнула, когда прямо передо мной вдруг оказался до боли знакомый магмобиль.
Защитница, а я и забыла, что обещала его высочеству прогулку по оранжерее…
Что ж, возможно, это и кстати. Настроение у меня на нуле — в основном из-за Арманиуса, конечно, — но вдруг уникальные растения помогут его поднять?
Магмобиль медленно подрулил к императорскому дворцу, остановился, и мне помогли выйти наружу, а потом проводили к оранжерее. Путь к ней лежал через заснеженный парк, красивый настолько, что он казался иллюзорным, вышедшим прямиком из сказки.
Сказки… Опять я вспомнила о том, что именно там и очутилась, когда Арчибальд решил за мной ухаживать. Как же называется эта сказка, где принц влюбляется в бедную служанку? «Замарашка», что ли… В итоге, конечно, принц на ней женился, но что было с ней потом? Не отправил ли он ее через полгодика на кухню посудомойкой?
Я фыркнула и покачала головой. Нет, Арчибальд так не сделает. И дело не в нем. Я-то смогу быть счастлива среди подобных парков? Дворцовых интерьеров? Среди людей, бросающих на меня косые взгляды, думающих о моем происхождении и при этом вынужденных называть меня «ваше высочество»?
Защитница, это все совершенно ужасно.
— Прошу, — сказал слуга, прикасаясь ладонью к огромному сияющему куполу. Секундой спустя в куполе образовался проем, и слуга под руку ввел меня внутрь.
Здесь было лето, и от резкого перехода из холода в тепло у меня даже слезы на глазах выступили. Хотя лето — это не совсем подходящее слово. Большие деревья с толстыми стволами и крупными зелеными листьями, цветы повсюду, и удивительные птицы ярких расцветок, создающие целую какофонию из разнообразных звуков.
Потрясающе.
— Снимите пальто, айла, иначе станет слишком жарко. Я провожу вас к принцу.
Я послушалась, и через пару минут мы уже шагали по широкой каменной дорожке вглубь оранжереи. Я с интересом оглядывалась, изучая представленные растения. Возле каждого стояла табличка с надписью, и кое-какие названия я даже слышала — использовала ингредиенты для своих препаратов. Порошок из болотной толстянки, например, отлично способствует повышению иммунитета. А сок синелистного дуба уменьшает воспаление и неплохо помогает при нагноениях…
В конце концов слуга привел меня на небольшую площадку, в центре которой стояла беседка из светлого дерева.
— Добрый вечер, Энни, — улыбнулся мне Арчибальд. Он находился внутри беседки — сидел в окружении подушек и пледов.
Выглядело все это очень уютно, но особенно уютным моему голодному желудку показался накрытый стол.
Прогулка, значит?.. Вот хитрец.
— Вечер? — произнесла я задумчиво. — А здесь так светло…
— Здесь магически поддерживается день восемнадцать часов в сутки. Энни?
Я вздохнула и покосилась на слугу, но оказалось, что он уже ушел и оставил меня наедине с принцем.
— Здравствуй, Арчибальд, — сказала я, заходя в беседку, и не смогла не улыбнуться в ответ на его радостную улыбку.
— Я решил, что тебе не повредит поесть после рабочего дня, — пояснил принц. — Так что сначала чай и угощение, а потом прогулка. У одного из сотрудников как раз смена закончится, он обещал выделить нам час на экскурсию.
Замечательно, конечно, но жаль, что я удлинила кому-то рабочий день…
Я села, и только Арчибальд начал разливать по чашкам чай с потрясающим запахом, как у меня завибрировал браслет связи. Я посмотрела на экран, и внутри все похолодело. Со мной пытался связаться Велмар Агрирус.
