— Петь, почему у тебя телефон отключен? Снова скажешь, что аккумулятор сел? Я уже устала звонить! Ты вообще собирался меня искать или нет? Мы же договорились уехать вместе! Лучше бы нашел, вместо того, чтобы тут с незнакомыми девушками…
— Марин, это Настя. Настя Матвеева, помнишь? Она училась с нами в десятом классе.
— …разговаривать не пойми о чем. Так мы едем или нет?
— Марина?
Я тоже вместе с бывшим одноклассником смотрю на девушку, которой, кажется, отказал слух.
Помнит. Ну, еще бы. Я уверена, что она меня не забыла. Но взгляд переводит не сразу, словно ей требуется время, чтобы вспомнить мое имя и осознать, кто перед ней.
— Эм-м, Петь, мой папа, он ждет нас…
Боже мой, как хорошо, что я готовилась произвести впечатление на декана и теперь могу легко развернуться на тонких каблуках, взметнув в повороте шелковой юбкой и длинными волосами. Этот цирк с внезапной потерей памяти неприятен мне, как неприятна сама девушка, в отличие от ее парня. И я говорю Петьке, что ухожу. На прощание касаюсь рукой его запястья, обещая:
— Ничего, этот провал в памяти у твоей девушки я переживу. Я постараюсь быть, Петь. И подруга — тоже!
— Это она о чем? — слышу ревнивое за спиной, но мне уже совершенно все равно, что именно Збруев ей ответит.
20
— Это она о чем? — слышу ревнивое за спиной, но мне уже совершенно все равно, что именно Збруев ей ответит. Я долго выздоравливала и сумела вычеркнуть этого человека из своей жизни однажды и навсегда.
Даша Кузнецова — будущий юрист. Моя подруга изучает право и когда-нибудь надеется стать успешным адвокатом и настоящим воином в борьбе за права женщин и детей. Я ловлю ее у выхода из учебного корпуса сразу же после лекции по «Юридической психологии» — бледную и очень взволнованную, и снова повторяю, что, конечно, у меня всегда найдется для нее время.
Сегодня у Дашки первое ответственное задание, косвенно касающееся ее будущей профессиональной практики. С легкой руки ее матери, известного в городе доктора психологии, ей предстоит, как волонтеру, провести один час в беседе с трудными девочками-подростками из интерната для детей с девиантным поведением, и она с утра забросала меня эсэмесками и звонками с просьбой своим присутствием поддержать в ней моральный дух и боевой настрой.
«Ну, пожалуйста, Настееен! Это же особенные подростки! Одна я точно буду заикаться, мычать и вообще опозорюсь перед детьми нафиг! На какое тогда доверие с их стороны я смогу рассчитывать? Они же радары, похлеще радиоволновых, каждый импульс ловят!»
Я не хочу оставлять подругу одну и еду с Дашкой. Воспитанники на деле оказываются совсем юными девчушками — двенадцати-тринадцати лет, поначалу колючими и осторожными, но у Кузнецовой талант располагать к себе людей, слушать и находить правильные ответы, и вместо часа мы проводим с детьми почти четыре. А я еще и умудряюсь с ними рисовать. Совершенно измотанные их откровенными историями и нежеланием отпускать нас возвращаемся домой, бредем по центру города с мороженным в руках, праздно болтая о своем, пока вдруг не встречаем знакомую Дашке компанию студентов.
Это парни и девушки с ее курса, сегодня пятница, и молодые люди настойчиво зовут нас в клуб.
— На-асть, пошли, а? — снова канючит Кузнецова, когда я говорю, что настроена ехать домой. — Часик посидим и по домам! Никто не говорить о целой ночи, но танцы и немного алкоголя — это то, что нам с тобой сейчас нужно! Ну, На-асть!
Мне тоже хочется немного развеять голову, чужие судьбы все еще живы в памяти, и я соглашаюсь, однако беру с Дашки слово, что вечер в клубе не продлится долго. Субботнее утро, конечно, щедрое на сон, но у меня слишком много обязательств перед собой.
— Ты не представляешь, Лаптев, скольким людям не хватает веры в себя. И как порой важно, чтобы кто-то в этом мире тебе поверил и выслушал. И заметь, Ромочка, я сейчас даже не о психологической помощи говорю! Только о сочувствии и внимании, улавливаешь?
Мы сидим с компанией Дашки в модном клубе «Бампер и Ко» и потягиваем мохито. В кои-то веки я слегка пьяна, слегка расслаблена и вполне довольна жизнью.
— Кузнецова, не надоело? Выдохни! — смеется полноватый парень, обнимая подругу за плечи. Подмигнув мне, кивает в сторону танцпола: — Лучше пошли, потанцуем, а? Твоя подруга снова меня продинамила. Так и закиснуть недолго, барышни! А это в наши планы совершенно не входит!
Но мы не киснем. Мы танцуем с Дашкой, иногда с ребятами из компании, но в основном сидим и слушаем музыку. Я до сих пор не рассказала о встрече с Петькой, не желая расстроить ее раньше времени, и когда она сама в разговоре вскользь упоминает о бывшем однокласснике, я сознаюсь, что сегодня видела его в университете. И Марину Воропаеву тоже.
Подруга молчит и грустнеет на глазах, как уже бывало однажды, и я не выдерживаю:
— Даша, — спрашиваю, не отпуская ее взгляд, — и все-таки, что между вами с Петькой произошло? Почему вы не вместе? Ну не верю я, что Збруев мог вот так запросто переболеть симпатией к тебе. Взять и на ровном месте влюбиться в Воропаеву. Понимаю, что мы были очень молоды и все возможно, но сегодня он не выглядел таким уж счастливым. И уж точно помнит тебя, можешь мне поверить, независимо от того, какой статус их отношений написала Марина.
— А толку-то, что помнит? — опускает глаза Дашка. Вздохнув, отпивает коктейль. — Все, ушел поезд, Настя, даже свистка не слышно. Он теперь с другой и точка. Не хочу о нем говорить!
И все-таки Кузнецова говорит, когда я уже не надеюсь услышать ответ. Рассказывает о прошлом, по-прежнему пряча глаза, так, словно я могу осудить ее за то, чего еще не знаю.
— Я сама виновата. Глупая была. Кто же знал, что все так обернется. Только что уж сейчас крылышками обожженными махать, делая вид, что я белая и пушистая, а Збруев гад. Это неправда, Настя. Все не так.
— А как же?
— Понимаешь, Петьке вот не дала, когда дело до секса дошло, все казалось, что не настоящая любовь у нас с ним. Детская, смешная. А какому-то придурку, что показался старше и опытнее — так запросто. Даже не поняла, как все случилось. А он, сволочь, на следующий день даже имени моего не вспомнил. Просто пьяная вечеринка и очередная глупая девчонка, развесившая уши. Я потом так ревела, что хотелось себя убить.
Петька тоже был на той вечеринке, видел с кем ушла. До последнего за руки цеплялся, а я… помню, тогда еще подумала: что же он в драку из-за меня не лезет, если так сильно любит? Дура! Подвига захотелось, проверить чувство! Он ведь тоже с Маринкой с той ночи и вечеринки.
Дашка неожиданно улыбается, как будто прячет за улыбкой боль.
— Он ненавидел меня, я это чувствовала. И сейчас ненавидит, а ты говоришь…
— А если извинишься?
— А смысл, Матвеева? Чтобы вновь все вспомнить и пережить заново?.. И потом, они с Воропаевой пара, это я получила по заслугам. Как подумаю, что наделала, такой грязной себя чувствую. Поверишь, Настя, короткий секс из упрямства и боли, а уже два года расхлебать не могу. Они-то, парни, вешаются, и я вешаюсь в ответ, но как до дела доходит — перемыкает. Словно знаю, что с ними все будет так же, как в первый раз, и не хочу повторений. Пусть хоть Петька будет счастлив, раз уж не я.
Еще одна новость, от которой отнюдь не становится легче. Да, наворотила дел Дашка — не расхлебать. Я замолкаю, не зная что сказать в ответ, отчаянно жалея в душе девушку.
— Эй, Лаптев, чего заскучал? Пошли, что ли, потанцуем! — подруга деланно смеется и утаскивает парня на танцпол, а я все никак не могу прийти в себя от ее признания.
Как глупо и как невероятно больно за них двоих, за хороших ребят, что так и не стали близкими людьми. Это же Дашка и Петька, мои верные друзья из той прошлой жизни, которая оставила раны и в моем сердце тоже, и я неожиданно понимаю, что заново пропускаю забытую боль сквозь себя, вызывая в памяти воспоминания.
Мне нужен воздух. В дорогом и модном клубе «Бампер и Ко», где этим вечером полно молодежи, мне вдруг становится жизненно-необходимо почувствовать клочок свободы. Сделать хоть какое-то движение в устоявшемся вокруг меня вакууме относительного спокойствия навстречу собственной судьбе. Рваный вдох, чтобы не задохнуться. Это ощущается как непонятный вызов, отозвавшаяся из глубины души тоска, непролитыми слезами толкнувшаяся в грудь, и я встаю и направляюсь к выходу. Иду мимо танцпола, между танцующими парочками, освобождая себе путь руками, мимо длинной стойки бара, игнорируя чужие голоса и приветливые смешки, собираясь то ли сбежать, а то ли совершить какую-нибудь глупость.… и вдруг останавливаюсь, увидев перед собой Стаса.
