А поезд уже мчится, мчится. Все быстрей и быстрей.
В Дальний Бур я приезжаю утром. Городская больница у нас одна и мне сразу же удается найти отделение травматологии, справиться у дежурной медсестры об интересующем меня больном и даже поймать после обхода пациентов его лечащего врача.
— Да, есть такой. В восьмой палате — Егор Силин. А вы, собственно, ему кто?
— Я? — почему-то сомнений даже не возникает. — Друг.
— Понятно, — мужчина недоверчиво вздыхает, поправляя очки на переносице. — Один такой друг уже пришел к нему вот только что, так что вы там, девушки, не шалите. Помните, где находитесь.
— Скажите, что с ним? Как он себя чувствует?
— Сегодня значительно лучше. Да хорошо все с вашим другом, не переживайте! А то на вас лица нет. Парень в рубашке родился. Незначительные повреждения — ушиб мягких тканей головы, вывих плеча, трещина локтевой кости. Ему повезло, что на встречной полосе никого не было. Виновник ударом выкинул автомобиль на обочину.
— То есть в машину Егора въехали? Я правильно поняла?
— Правильно. Насколько я знаю, какая-то пьянь смяла весь бок. Хорошо, что пристегнут был. Думаю, уже завтра-послезавтра смогу отпустить парня домой.
— Да, слава Богу, что с ним все хорошо, — я на мгновение прикрываю рукой глаза. — Спасибо, доктор.
— Не за что, — похлопывает по моему плечу мужчина и уходит по коридору прочь. — Бегите уже, проведайте своего друга, а меня больные ждут…
— Настя?
В палате Егора девушка. Когда я захожу, ее ладонь держит его пальцы. При виде меня они оба отдергивают руки, но я успеваю заметить. Не чувствую обиды, только облегчение, что он жив и с ним относительно все в порядке.
— Здравствуй, Егор. Как ты?
Парень удивленно поднимается, и я вижу гипсовую повязку, наложенную на плечо и локоть. Широкий пластырь на лбу выше брови.
— Соня, выйди, пожалуйста, — просит он девушку, покраснев в щеках, но гостья не двигается, и я отзываюсь:
— Не нужно. Ты сможешь выйти? — спрашиваю, показывая Егору на дверь, и он отвечает:
— Да, конечно.
— Хорошо. Я подожду в коридоре.
Мы отходим в самый конец, к последнему окну, и я наконец-то могу поцеловать друга в щеку и искренне сказать:
— Слава Богу, ты жив! Я очень испугалась. Твой отец не захотел со мной говорить.
— Настя, там в палате… Это не то, о чем ты подумала. Она сама пришла.
— У нас маленький городок, Егор, я помню ее. Сонечка Лапина, ты когда-то был в нее влюблен.
— Когда-то, — хмуро поджимает Егор губы глядя на меня знакомым голубым взглядом. Грустным и безрадостным сейчас. Я вижу в нем сожаление и упрек, но не только они заставляет меня отойти. — Ключевое слово «когда-то», ты правильно заметила, — бросает тихо в сердцах. — Ты ко мне приехала?
— Да. Я обещала тебе разговор.
Однако мы оба не торопимся говорить, пока Егор не вздыхает. Начать всегда сложно.
— Значит, вот как, Настеныш, закончилась наша с тобой любовь? Горько.
— Прости, Егор.
— Не извиняйся. Сам виноват. Я ведь все чувствовал, но молчал. Ты права — ни к чему хорошему мы бы с тобой не пришли. Но каждый борется за свое счастье как умеет, вот и я боролся. Не получилось.
— Еще получится. У тебя обязательно все получится.
— Но я — не он. Не он, да?
Это тот важный момент, когда не спрятаться за недомолвкой. Не отвести взгляд и не промолчать. Раз уж я здесь, Егор достоин честного ответа.
— Да. Не он.
— Но почему, Настя? Почему?! Его ведь даже не было рядом! Все эти годы он не был с тобой.
Не знаю, что парень видит в моих глазах, но понимаю — то, что отражается в них, приносит ему боль.
— Был, Егор. Всегда. Каждый день. Каждую минуту был в моем сердце. Я пыталась, я честно пыталась забыть Стаса, но теперь знаю, что мне никогда не избавиться от чувств к нему. Я буду любить его или никого.
Губы Егора ломаются в улыбке, и эта улыбка близкого человека действительно полна горечи.
— Ты говоришь так уверенно… А он, Настя? Что чувствует он? Что будет с тобой, если снова разобьешься о тот город? Вернешься ко мне?
Я качаю головой.
— Нет. Не жди меня, Егор. Ты достоин счастливой жизни и настоящей любви. Я не вернусь.
— Это невозможно без тебя.
— Однажды тебе станет мало того, что я рядом, и ты захочешь большего — чувства, ответа в глазах. Я смогу быть с тобой, но не играть, пока не задохнусь и возненавижу. Неужели ты сможешь довольствоваться таким счастьем?.. Егор, пойми — я не твоя. Я всегда была его. Всегда. Если Стас однажды разлюбит меня — Насти Матвеевой просто не станет, вот и все. И все же я люблю тебя — как друга, как брата, как дорогого сердцу человека. Возможно, ты мне не веришь, но это так! И очень прошу простить.
Мы долго смотрим друг на друга, то ли действительно прося извинения, а то ли прощаясь. Когда на талию ложится рука, я не могу ее не узнать и вздрагиваю всем телом.
Небритый, колючий, с упрямыми скулами и потемневшим серым взглядом. Так похожий сейчас на того мальчишку, которого я встретила в доме мачехи пять лет назад.
— Стас? — я с изумлением восклицаю, поворачиваясь к парню, непонятно каким образом оказавшемуся здесь в больнице, в моем городке. Еще не успеваю сделать шаг, а он уже обхватывает мои плечи жадной рукой, притягивает к себе и целует в висок.
— Настя…
— Мы поговорили, — сухо бросает Егор. — Не смотри волком, сам слышал.
— Слышал. Если бы не твой перелом, друг детства, я бы тебе сейчас сам что-нибудь сломал. Ты давно должен был ее отпустить, если любил. Я забираю свою девушку и не надейся, что верну. Она моя.
Как бы мне ни хотелось смягчить для Егора свой уход, он все равно получается вот таким — скомканным и без оглядки.
— Я больше не хочу, чтобы ты у кого-нибудь просила прощения за то, что хочешь жить своей жизнью. Так, как чувствуешь. Пожалуйста, Настя, пообещай это мне, и я больше тебя ни о чем не попрошу.
Попросит. Еще о многом попросит, я сама так хочу, но все равно соглашаюсь.
— Обещаю.
Мы стоим на ступенькам больничного крыльца и обнимаемся так, словно не виделись вечность. А может, так и есть.
— Я говорил, Эльф, — шепчет он в мои волосы, — что тебе не сбежать от меня, а ты не верила.
— Значит, это был ты? Там, на перроне — ты?!
— Да. Мчался за тобой, но все никак не мог догнать.
— Ты с ума сошел, Стас! Я же сказала, что вернусь!
— Я не могу без тебя. Это как сдохнуть. Пожалуйста, больше никогда не отключай телефон.
Ну, вот. Снова попросил, а говорил…
Мы возвращаемся домой через два дня. Стасу все любопытно, и я показываю ему наш небольшой городок. Могилы мамы и бабушки, школу, где училась, дом, где жила, университет… Ему все ново и интересно, а больше всего интересна я, и меня это очень устраивает.
30 (Эпилог)
Эпилог
POV Стас
Она волнуется. Очень. Это видно по тому, как прямит напряженные плечи, как хмурит брови и поправляет волосы. Как вздыхает, поглядывая на дверь аудитории, прижимая к груди папку с презентацией своего проекта Экспоцентра. Я смотрю на нее со стороны и не могу не восхититься своим Эльфом.
Интересно, видит ли кто-нибудь еще, какие живые и необыкновенно чистые у нее глаза? Какая гибкая талия и высокая грудь? Какая она у меня нежная и красивая в новом платье и на каблуках.
Да, знаю, я влюбленный дурак, но наблюдать за своей девушкой в кругу ее однокурсников, где полно парней, приходится острым взглядом.
— Настя, — я обнимаю Эльфа, мягко привлекая к себе за талию, — перестань волноваться. Ты много работала, у тебя все получится. Выдохни, слышишь, — целую ее в лоб. — И соберись! Не дай конкурентам обойти твою неуверенность.
— Думаешь? — она поднимает лицо и с сомнением вздыхает. — Ох, Стас, если бы можно было путешествовать во времени, я бы закрыла глаза и открыла, когда уже все позади. Говорят, декан пригласил всех ведущих архитекторов города. Даже Брагинский будет. О Дмитрии Ясминове я вообще молчу.
