Она подходит со спины и обвивает руками мою талию. Прикоснувшись голой грудью, игриво кусает за лопатку. Я стою в ванной комнате напротив зеркала и замираю с бритвой в руке, встречая ее пальцы на своем животе.
— М-м, какие твердые кубики у этого парня. Так вот вы какой, мистер Совершенство? Один, второй, третий… Завтрак для Эльфа, обед, ужин… десерт… — она целует мою шею, касается губами плеча. Поглаживая живот, пробирается пальчиками под резинку боксеров, и у меня в который раз обрывается дыхание.
— Настя, осторожно, — честно предупреждаю свою девочку, расплываясь в улыбке. — Мы проспали. Если ты опоздаешь в университет…
— И что же будет? — Эльф поднимается на носочках, чтобы куснуть меня за ухо.
— Пропустишь важную лекцию или какой-нибудь чертов коллоквиум.
— Пусть.
— Не сдашь зачет и отрастишь хвосты.
— Ничего, справлюсь.
— Будешь зубрить и не спать ночами.
— Подумаешь, — прижимается щекой к спине. — Кажется, не спать ночами входит у нас в привычку. М-м, я не видела тебя четыре часа, Стас, и ужасно соскучилась.
Ее признание заставляет меня нахмуриться.
— Ты со мной совсем не высыпаешься. Ничего не могу поделать с руками, они не равнодушны к синеглазому Эльфу. Может, их связать?
— Бесполезно, Фролов. Это я не равнодушна к тебе, особенно после душа. Ты пахнешь лесом, холодным туманом и ожиданием… Теперь я понимаю как Серый волк заманил в свои сети Красную шапочку. Сказки врут, волк не был страшным. Он был таким же сильным и красивым, как ты…
Шаловливые пальцы скользят по мне, легко царапают кожу, губы целуют, и я чувствую как наливаюсь желанием от этой игры слов и прикосновений. От того, что вижу в отражении зеркала — прикрытые длинными ресницами глаза и мягкие волосы, рассыпанные по плечам.
Мой Эльф оказалась смелой и отзывчивой в любви, жадной к ласкам, и я с удовольствием потакаю ей. На моих щеках и подбородке пена для бритья, но это уже ничего не меняет. Я хочу ее и знаю, что буду хотеть всегда.
— Ты доигралась, моя сладкая! — поворачиваюсь, чтобы поднять любимую на руки и со смехом, целуя, унести в спальню. — Черт с ним, с универом! Значит, будем зубрить!
Так непривычно видеть себя в костюме. Обычно мой удел — футболки, джинсы и кожаные куртки. Челка падает на глаза, и я убираю ее назад. Взявшись за лацканы пиджака, поправляю его на плечах. Улыбаюсь, представляя, как сейчас в нашей спальне собирается Эльф. С самого утра и до этой минуты Батя зорко следил за тем, чтобы я не совал к дочери нос, и мне не терпится ее увидеть. Настолько, что я сейчас едва ли думаю о себе.
— Вернись к людям, Стас! Навитаешься еще с Эльфом в облаках, у вас вся жизнь впереди! Давай, Витек, сфотографируй меня с Фролом на память, а то завтра никто не поверит, что мы знакомы.
Люков разворачивает меня лицом к Рыжему, обнимает рукой за плечи, и тот тут же делает общий снимок айфоном.
— Так, Илюха, держи жениха пока не очухался. А теперь я! — Витька передает телефон в руки друга, с чувством сгребает меня в охапку и скалится в объектив тираннозавром.
— Чего?! Хорош ржать, придурки! — прихожу в себя. — А ну отвалили!
Но я слишком люблю друзей, чтобы не дать им сегодня надо мной покуражиться.
— Терпи, Фрол! — смеется Люк. — Дай друзьям юности обеспечить себе безбедную старость. Кто ж виноват, что ты у нас теперь знаменитость. Это не наш с Рыжим портрет выставили в галерее самого Груно Лесовского на видном месте. Твой! Так что терпи.
До меня наконец доходит смысл сказанных слов, но Рыжего следом за Илюхой не унять.
— Бродяга! — хмурит он брови в объектив, включая съемку видео. — Мужик суровый и жесткий, как сама жизнь! Он отдал сердце королеве Эльфов пять лет назад, прошел семь кругов ада, и сегодня, наконец, падет к ногам возлюбленной, навек покоренный стихией любви! Да пребудет же с ним на веки вечные взгляд полярника и магия большого чувства!
Это же Рыжий, и удивляться его патетике бесполезно. Остается только сцепить зубы у отобрать у друга телефон:
— Витек, по шее давно не получал?! Доиграешься!.. Черт, это Мегера постаралась! Мы с Настей только вчера узнали. Думали этому Груно рисунок для разбора на мастер-классе нужен. Кто же знал, что так получится.
— Да ты не смущайся, Фрол! — улыбается Бампер. — Ты не представляешь в каком восторге осталась Карловна. Все успокоиться не могла, когда тебя узнала. Ну, мы с Илюхой и нашими девочками рванули посмотреть. Хорош же, чертяка! — Витька на правах старшего друга треплет мне волосы, — Чего скромничаешь!
Действительно, чего? Тем более в такой день. И я, наплевав на все, счастливо улыбаюсь друзьям.
— Так это не я. Это все моя Настя!
— Кстати, Стас, — между прочим замечает Рыжий, отсмеявшись, пряча айфон в карман. — На днях Лом в клуб заезжал, тебя спрашивал.
— Саня? — я удивляюсь, уже успев позабыть о недавнем сопернике уличных гонок. — Зачем?
— Реванша хочет. Он спортбайк новый купил, обещает сделать тебя на нашей трассе. Просил посодействовать. Ты с некоторого времени стал недоступен для бывших приятелей.
Я знаю, что Рыжий хитрый лис, но мне не нужны друзья лучше. И жизнь на острие — не нужна.
— Нет, Витек. Шли Лома к черту. Скажи, что Фрол свое уже отъездил и приз получил. Большего ему не надо.
Они с Люком переглядываются, и я понимаю, что проверку прошел.
— Что ж, Стас, вот это я понимаю разговор, — протягивает мне руку Илюха, одобрительно хлопая по плечу. — Повзрослел мужик! Свадьбу справим, а там пришла пора серьезными делами заниматься.
Я нахожу мать на кухне. Нарядная и собранная Галина Фролова стоит возле окна и курит в форточку. Задумчиво смотрит во двор. Я подхожу к ней, обнимаю за плечи и она тут же накрывает мою руку теплой ладонью.
Сколько себя помню, эти руки всегда были теплыми. Порой тяжелыми для непослушного мальчишки, но неизменно ласковыми и справедливыми.
— Ты обещала Бате бросить курить еще прошлой зимой. И вот опять.
— А я и бросила, сынок, — тушит она сигарету о пепельницу. — Это так, от волнения затянусь иногда. Не говори Грише, ругать будет. Не хочу его расстраивать.
— Не скажу.
— Ровно пять лет назад Настя вошла в этот дом. Мне кажется в тот день даже погода была вот как сегодня. Ты помнишь? У нас были гости и мы не знали приедет Гриша или нет.
— Конечно, — отвечаю, вместе с матерью глядя на тихо пролетающий за окном снег. — Я снова нагрубил Вере, и ты прогнала меня из-за стола.
— Да. Я помню этот день так же хорошо, как тот, когда родила тебя и мне впервые показали сморщенный, хныкающий комок. Тогда я снова испытала чувство, когда видишь ребенка и знаешь, что он твой и ты не можешь его не любить. Понимаешь о чем я говорю?
— Понимаю, мам.
— До сих пор не верю, что это почти случилось. Что вы оба выросли и пришли друг к другу. Как же я боялась, что помешала, разлучила. Ты был как смерч. Мне казалось моих рук не хватит удержать тебя. Но я надеялась на время и на ваше чувство. Мы оба с тобой полюбили нашу девочку с первого взгляда. А сегодня я счастлива, по-настоящему счастлива, как может быть счастлива мать.
Она поворачивается и смотрит на меня, мягко касается ладонью лица.
— Стаська, ты всегда был только моим сыном. Я знаю, что у тебя в груди бьется преданное сердце. Смотри, береги свое счастье, сынок. Будете вы с Настей счастливы, а значит, и мы с Гришей рядом с вами.
Я привлекаю мать к себе, целую в щеку, убирая большим пальцем скатившуюся слезу. Мне всегда было за что уважать эту женщину.
— Мама, я люблю тебя. Я действительно твой сын. Все будет хорошо, слышишь? Это только начало и очень скоро вы с Батей станете еще счастливее, чем сегодня. Во всяком случае мы с Настей абсолютно в этом уверены.
Кажется, я озадачиваю мать и она с тревогой взглядывает на меня, упираясь руками в плечи.
— Что?!
А я смеюсь:
— Спокойно, госпожа директор! Все только в планах! Ну а сейчас прими от своего Стаськи цветы, ты заслужила, — мягко вкладываю ей в руки букет, прежде чем выйти во двор в ожидании своей невесты.
