Сил спорить не было, и я молча проводила взглядом Малу, Стаса и Илью. Алекс подошел ко мне и, улыбнувшись, погладил по голове ребенка.
— Поздравляю, тетушка, — ласково сказал он, — она очень на тебя похожа.
— На Риту, — возразила я.
— На вас обеих. Побудь тут, мы скоро вернемся. Люблю тебя, — он легко коснулся моих губ своими, словно опасаясь перейти грань целомудренности при ребенке, и пошел за остальными.
***
Из-за двери доносились громкие голоса Малы, Стаса и Ильи, Алекс, кажется, молчал. Я не вслушивалась в то, что они говорили, думая лишь о маленькой девочке, такой родной и любимой, о существовании которой каких-то полчаса назад я и не подозревала. У Аннушки была всего одна игрушка — вязаная куколка, которую она трепетно прижимала к себе, но все же иногда отрывая от груди, показывала мне.
— Милая моя, скоро я заберу тебя домой. У тебя будет столько игрушек, сколько захочешь, — проговорила я, усаживая девочку к себе на колени и целуя в макушку.
У меня не было опыта общения с маленькими детьми, да и вообще я не очень хорошо в этом разбиралась, но казалось странным, что в таком возрасте Аня все время молчит. Она была слишком спокойной для годовалого ребенка.
— Анечка, ты теперь будешь жить в России. У нас много интересного, я буду водить тебя по Москве, у тебя будут друзья, а хочешь, заведем кота…
Красочным калейдоскопом проносились перед глазами картинки нашего будущего. Вот я укладываю малышку спать. У нее будет самая красивая детская. Бледно-желтая. Говорят, для детей этот цвет в интерьере полезен. А вот мы с ней на детской площадке, она лепит куличик, а хулиганистый мальчишка его рушит, и Аня со слезами на глазах бежит ко мне.
— Не плачь, Анечка. Мы сделаем новый, а Кирюша просто позавидовал. Не сердись.
А вот я веду ее в школу. Банты больше головы, а из-за полуметровых гладиолусов малышку не видно, и Алекс никак не может найти удачный ракурс, чтобы заснять ее так, чтобы было видно личико. По вечерам мы секретничаем, и Анечка признается, что ей нравится Федя из параллельного девятого «Б». Я не замечаю как, но мы собираем нашу девочку на выпускной. Ей полезно развеяться после успешно сданных ЕГЭ. Теперь она почти студентка, с такими баллами ее точно возьмут. Моя Аня повзрослела совсем незаметно и выходит замуж. Красивое белое платье, туфельки на тонкой шпильке и фата. Как бы я не упрашивала ее не торопиться, она меня не послушала и через пару месяцев сообщает, что ждет малыша. И я уже бабушка.
Возвращаясь в реальность, я вдруг поняла, что уже давно улыбаюсь. Неужели здесь, в маленьком румынском городке, я, наконец, нашла счастье? Не просто надежду, но и уверенность в светлом будущем? Но улыбка сходит с лица, от осознания, что в этом будущем нет Риты. Мала до сих пор разговаривала с мужчинами, но мне не нужно их ждать, чтобы понять, что именно она им сообщила. Если бы моя сестра была жива, никогда бы не оставила ребенка.
Комментарий к 33 Глава
Друзья, большое спасибо, что читаете! Впереди остались 2 финальные главы, так что на следующей неделе работу завершу.
========== 34 Глава ==========
Румыния — красивая страна Юго-восточной Европы. Бескрайние Карпаты с полноводными горными реками, кристально чистые озера, величественный Дунай, изливающий свои воды в Черное море, опоясанное песчаными пляжами. Но для меня Румыния — страна, где обрела вечный покой моя родная сестра Рита. Стоя на ее простенькой могиле, глядя на то, как мои слезы исчезают в ссохшейся земле, я дала клятву всегда заботиться о Ритиной дочери, стать для нее другом, советчиком и новой матерью.
Моя сестра прожила короткую жизнь, полную боли и несчастий. Молоденькой девочкой она попала в лапы нелюдей, которые продали ее в румынский бордель, где одному Богу известно, что с ней делали. Три года ада закончились так неожиданно, как все началось. Облава. Аресты. Свобода. Мнимая свобода.
После разгрома борделя, он просто-напросто перешел другому владельцу, который вернул себе часть девушек, что там работали. Моей сестре повезло. К моменту, когда этот человек начал «охоту» на прежних сотрудниц, Рита со своей подругой-коллегой попала в дом пожилой женщины Малы.
Много лет Мала помогала молоденьким девочкам, что вырывались из страшного капкана. Правда, к ней попадали самые безнадежные случаи. Женщина рассказала, что за свою жизнь похоронила более двадцати девушек. Удивительно, но если бывшая рабыня борделя оказывалась у Малы, ее не трогали. В Румынии люди суеверные, а Мала слыла среди них ведьмой, поэтому старуху не злили.
Рита, в отличие от подруги, была практически здорова, во всяком случае, по меркам ее ситуации. А вот второй девушке повезло меньше, и через пару недель она умерла. Рита и Мала похоронили ее на небольшом поле, где покоились и другие подопечные старушки, которых не удалось спасти.
Моя сестра мечтала вернуться домой. Она часто рассказывала о младшей сестре, которая погибла по ее вине. Именно так думала Рита, не надеясь, что я могла выжить после пыток Егора. Не имея паспорта и других документов, выехать за границу она не могла, а попытки связаться с представителями власти, чтобы те помогли добраться до российского посольства, ни к чему не привели. Другим ударом стало то, что девушка оказалась в положении.
Понимая, что она беременна, Рита хотела уйти от Малы, ведь та не могла прокормить и ее, и ребенка, но старушка никуда не пустила. Из-за отсутствия качественной медицины, после всего того, что делали с Ритой, ее здоровье начало ухудшаться. Ее поили травяными отварами, мазали самодельными мазями, давали какие-то настои, но все было тщетно. Местный доктор только разводил руками и советовал молиться.
Роды были тяжелыми. Анечка никак не могла появиться на свет, и Рита мучилась около суток. Когда она узнала, что родилась девочка, то тут же решила назвать ее моим именем, мечтая, таким образом, обрести невидимую связь со мной. К сожалению, радость материнства продлилась недолго, через неделю у Риты началась горячка и моя сестренка умерла. Новорожденная Анечка осталась сиротой, и единственный, кто мог о ней позаботиться — Мала.
Пожилой женщине было тяжело управляться с новорожденным, тем более что из-за плохого слуха, она не всегда подходила к ней, когда та плакала. Денег также было немного, поэтому, чтобы прокормить ребенка, Мала стала сильно ужиматься, отказывая себе во всем, кроме самого необходимого. Женщина хотела найти ребенку другую семью, где бы о малышке заботились лучше, но это не удавалось. Была и другая серьезная проблема, заставившая Малу скорее искать для Аннушки родителей — ее собственное здоровье. К своим семидесяти семи годам силы стали покидать женщину, и она почувствовала приближение смерти.
Возможно, не просто так местные жители считали Малу ведьмой. Старушка призналась, что чувствовала, что за Анечкой придут, и была уверена, что это будут хорошие люди. Единственное, чего боялась, что сама не застанет этот день. Но тут в дверь постучали мы. Стоило Мале меня увидеть, как она сразу догадалась о моем родстве с Ритой. Именно поэтому она отвела меня к племяннице.
Мала с болью в сердце отдавала ребенка, понимая, что никогда больше не увидит малышку, к которой прикипела всей душой. Она заботливо сложила вещи Аннушки: распашонки, ползунки, чепчики и платья, которые шила из своих вещей и вязала на выменянную за козье молоко шерсть. Чтобы как-то радовать девочку, Мала смастерила ей куколку, с которой Аня не расставалась. Я пообещала сохранить эту игрушку в память о женщине.
