— Кристина позвонила нам. Оказалось, что у Алекса редкая группа, и найти срочно донора не так просто, но ему повезло. Борька как раз подходит, — улыбнулась Ника и, подхватив меня под руку, повела к палате.
— Боря будет донором? — недоверчиво переспросила я. Не хотелось обижать Нику, но вспоминая его проблемы с алкоголем сложно было поверить, что он подходящий кандидат на переливание.
— Да. Я бы сама с радостью отдала свою кровь, чтобы как-то загладить вину перед вами. Хотя вы и простили, знаю, что все равно не вернуть вашего прежнего расположения.
— Ник…
— Ян, ты не волнуйся. Боря завязал с выпивкой. И он, и я уже давно не употребляли, так что для донорства подходим лучше других.
— Ты права, — грустно улыбнулась я.
— Видишь, какой плюс быть алкоголиком в завязке? Только позвонили, а мы уже готовы сдать кровь.
Глупая шутка, но я не смогла не рассмеяться. Я почувствовала искреннюю благодарность и Веронике, и Борису. Они оба начали жизнь с нуля, но груз прежних ошибок все равно давил. Этот поступок Бори важен не только для нас с Алексом, но и для него самого. Наконец, они с Никой смогут зажить с чистой совестью.
Навестить Серебрянского мне разрешили только к вечеру, правда, я наведалась к нему не одна. Мой бледный, замученный Алекс почти дремал, но улыбнулся, когда увидел нас с Анечкой.
— Привет, красавицы. Ян, что с головой? — повязку мне сняли, а рану обработали, но на лбу я получила ссадину бутылочным осколком и она была заклеена пластырем.
— Неудачная попытка со мной разделаться, — усмехнулась я и присела на стул рядом с Алексом, усадив Анечку на его койку.
— Мне не сказали, что ты пострадала. Илья говорил, что с тобой все в порядке, — он заволновался и попытался встать, но я его удержала.
— Даже не думай! Тебе надо сил набираться после переливания. Кстати, Борю надо поблагодарить. Они с Никой сразу приехали.
— Знаю. Я уже перекинулся с ним парой слов. Думаю, можем начать наше общение с чистого листа, тем более, что теперь к тебе могу не ревновать, — мужчина взял за руку Анечку, и она задорно засмеялась, отгоняя от нас все дурные мысли, — так с головой что?
— Уже все в порядке. Вера Ивановна ударила бутылкой, когда я повернулась к тебе, но она женщина слабая, поэтому особого вреда не причинила.
— Не ожидал, что она…
— Да. Илья рассказал, что она достала яд в клинике, где работает. Это вещество идет на омолаживающие уколы, но в больших дозах смертелен. Мы были на волосок от гибели.
— Странно, что меня не убило. Я съел столько ее булочек, — нахмурился Алекс, и напомнил, каким вечно серьезным был до нашего знакомства. Я заулыбалась своим воспоминаниям, но он этого не понял, — что такого веселого я сказал?
— Ничего, просто хмуришься, как раньше, — усмехнулась я, — а не умер ты потому, что Вера Ивановна плохо учила в школе химию. Яд, которым она пыталась нас отравить, белковый. При высокой температуре он разрушается, а твоя секретарша добавила их в горячие булочки, еще и в духовке подержала какое-то время. Вынь она их на десять минут позже, тебе вообще ничего бы не было.
— И тогда мы бы не узнали, что она работала на Абрамова. Я должен найти Виктора и объясниться, — решительно заявил Алекс, и тут я его поддержала.
— Завтра после полиции я наведу справки.
— Ты идешь в полицию? Для чего?
— Учитывая новые обстоятельства нашего дела, я должна снова дать показания. Тебя тоже вызовут, но позже. Пока ты на стационаре.
— Хочешь сказать, завтра меня не отпустят? Отосплюсь ночку и завтра буду, как огурчик.
— Не спорь. После отравления и переливания ты должен находиться под присмотром врачей. Тем более, больница неплохая, а ты тут не один, — я подмигнула племяннице, и она довольно хлопнула в ладоши, словно понимая, что теперь будет не одна.
— Только ради Анечки! — ответил Алекс, притягивая к себе малышку.
Меня недолго продержали в участке, благодаря Илье. Его же я попросила помочь разыскать бывшего помощника Алекса, чтобы извиниться за несправедливые обвинения. Друг обещал найти контакты Виктора, и я со спокойной душой помчалась в больницу к моим самым дорогим людям. Первым делом я пошла к Анечке, но не обнаружила племянницу в палате.
— Простите, а ребенок, который здесь лежит, на процедурах? — спросила я у молоденькой медсестрички, убиравшей бокс.
— Девочка? Она с отцом, — ответила девушка.
— Простите, с каким отцом?
— Молодой мужчина сказал, что Аня его дочь, и забрал ее. А что?..
Медсестра побледнела, а я была готова ее разорвать на месте. Перед глазами возникла пелена, и я уже не соображала, что делаю. Схватив ее за руки, я начала трясти девушку, требуя ответа, кто забрал малышку. Тысяча мыслей, одна страшнее другой, проносились в голове. Если Анечку похитили люди Абрамова, чтобы меня шантажировать? А если ей навредят?
— Куда этот человек унес моего ребенка? Куда, отвечай же?!
— Не знаю… Он сказал, что выйдет в сад подышать воздухом, и потом вернет девочку. Простите, я думала, это ее отец, — всхлипывая, проговорила медсестра, но ее жалкий вид меня не тронул.
— А документы почему не спросила? Ты в курсе, что у Ани нет отца?
— Я… я… не знаю. Он казался таким радушным. И девочка к нему тянулась.
— Казался… Думать надо! И это хорошая клиника?!
Я не желала терять время с медсестрой, когда моя Анечка могла быть черт знает где. Пулей вылетев из бокса, я стала набирать телефон Горячева. Руки тряслись, не попадая на клавиши. Вызов. Есть… Но короткие гудки. Черт! Сама того не замечая, я прибежала к палате Алекса. Сейчас он был мне нужен, как никогда. А у Ильи снова занято.
— Алекс, наша Анечка…
А наша Анечка задорно смеялась, глядя на то, как Алекс ходит по столу игрушечным медвежонком. Хотелось и плакать, и смеяться! Радоваться и задушить Серебрянского. Но главное, что малышка не пропала, правда, начать я решила с хорошей взбучки.
— Какого черта?! Я прихожу, а ребенка нет! Ты хоть представляешь, что я надумала?
— Родная, но ты сама хотела, чтобы я присмотрел за Анюткой, — весело заявил Алекс, кажется, совершенно не понимая, из-за чего я злюсь. Он смотрел на меня такими удивленными глазами, что если бы не малышка, я точно чем-нибудь бы запустила в нахала.
— Алекс, но я не знала, что ты ее забрал! Медсестра сказала, что… Подожди. Ты сказал, что ты отец Ани? — и, как роса жарким летним утром, злость моментально испарилась.
— Да, — серьезно ответил Алекс и отодвинул стул рядом с собой, — иди сюда.
Я послушно прошла в палату и села рядом с Алексом. Почему-то я смущалась смотреть ему в глаза и просто отвела взгляд, но Серебрянского не устроило такое положение дел.
— Милая, посмотри на меня, — я подняла взгляд и тут же почувствовала, как щеки розовеют, — ну, чего ты?
— Не знаю. Я не была уверена, что ты хочешь стать отцом для Ани, — честно созналась я.
— Малышке нужна семья, а кто может заменить ей родных родителей, если не мы? К тому же, я давно мечтаю о ребенке, а Анечка… Я уже ее полюбил. Да и разве мог не полюбить? Она так похожа на тебя!
— Но мы не знаем, кто ее родной отец. Тебя это не смущает?
— Я знаю, кто ее мать и кто ее тетя, а остальное неважно. Да и какая разница, чья в ней кровь? Родители те, кто растят и воспитывают.
— Ты прав… — на глаза навернулись непрошенные слезы, но я легко их смахнула и улыбнулась, — значит, теперь мы мама и папа?
— Да, и должны решить, какую правду скажем Анечке, когда она подрастет. Не думаю, что ей стоит знать все подробности своего происхождения.
