-Я помню, - кивнула я. - Как ты сказал? Дважды семь, третий срок на исходе? Я не сразу поняла, о чем ты.
-Но догадалась все-таки?
-Возможно. Мама умерла, и это... - я коснулась лица, - произошло в мой четырнадцатый год. Сегодня мне исполняется двадцать один. Только не говори, что ты дух, и не вздумай болтать о наказании за мою гордыню, искуплении и прочей дряни! Я в это не верю.
-Я и не собирался, - сказал Рыжий. - И я вовсе не дух, можешь меня потрогать.
-Я тебя обоняю, а духи-посланники не должны вонять костром и... не знаю, даже, чем еще! - фыркнула я. - Ну что ж, надо закончить? Появился Рикардо, и желание сестры исполнилось окончательно, так? Она получила мужа, умного и обаятельного, сама стала блистать в свете не только красотой, если я верно поняла, а старшая злюка-сестра, уродина Жанна, сгинула с глаз долой. Но только, - я подняла взгляд на бродягу, - за желания ведь нужно расплачиваться, верно я понимаю?
Он молча кивнул.
-Кто-то исполнил мечты Аделин?
-Да. И я знаю, как это случилось.
-Как же? - я не стала спрашивать, откуда ему это известно. Если сегодня особенная ночь, то...
Рыжий помолчал, потом медленно произнес:
-Я скажу, но сперва припомни, хозяйка, не случилось ли чего-нибудь на твой седьмой год жизни?
Я глубоко задумалась, потом покачала головой:
-Право, не помню...
-А если подумать хорошенько? - он сощурил темные глаза. - Вспоминай, хозяйка. Ведь наверняка твой день рожденья отмечали, дарили тебе подарки, как положено? Может, кто-нибудь вручил тебе необычный дар? Или пообещал что-то? Я понимаю, ты была еще совсем мала, но дети обычно помнят такие праздники и подарки! Даже я вот помню, как на мой пятый год дед вырезал мне особенную свистульку - она звучит, как трель жаворонка, ни у кого из ребятни такой не было... - Рыжий похлопал себя по груди (в вырезе рубахи виднелся грубый шнурок) и добавил: - Она и теперь со мной.
Я молча уставилась в пол.
-Не помню...
-Хочешь, помогу? - негромко произнес он. - Не бойся, хозяйка, я тебе вреда не учиню...
-А ты не колдун, часом? - спросила я. - Хотя ты не сознаешься, даже если и так!
-Не колдун, - улыбнулся Рыжий. - Так, знаю кое-какие фокусы... Ну что, попробуешь припомнить?
-Почему бы и нет, - вздохнула я, а он вдруг поднес к самому моему лицу горящую свечу. - Ты что...
Он дунул на огонь, язык пламени полетел мне в лицо, и я, вскрикнув, отшатнулась и закрылась руками...
...Огонь полетел мне в лицо, я вскрикнула и вскинула руки, закрываясь от ревущего пламени, но оно не достигло меня, рассыпалось искрами, а огнедышащий человек отвернулся и снова поднес факел ко рту.
-Чего ты так испугалась, принцесса? - ласково спросил незнакомый юноша, склонившись ко мне. - Это просто фокусник. И уж будь уверена, если хотя бы искра попадет на тебя и испортит твой наряд... я уж умолчу об одеяниях твоих уважаемых родителей, ему не поздоровится. Впрочем, он напугал тебя, а потому ему не миновать плетей... Эй!..
-Стой! - я схватила его за руку. - За что это ты хочешь наказать его? Я сама виновата, что испугалась... В другой раз не буду бояться! Прикажи ему еще раз сделать так!
Отец рассмеялся, а Саннежи - ну конечно же, это был Саннежи, я впервые увидела его на празднике в честь своего дня рождения! - хлопнул в ладоши, и огнедышащий человек подбежал к помосту, где были установлены пышно украшенные родительские троны и сиденья гостей.
Огонь снова полетел мне в лицо, я почувствовала его жар, но на этот раз не двинулась с места. Отец всегда учил меня: если упала с коня или в воду, да хоть с забора - повтори, что собиралась сделать, иначе никогда не переборешь страх!
-И вовсе не страшно! - сказала я, вздернув нос, хотя сердце у меня билось, как птица в клетке, а отец расхохотался.
Ему вторил рослый седобородый мужчина в богатых одеждах - отец Саннежи, старый князь, наш гость.
-У тебя растет достойная наследница, мой друг! - сказал он. - Пожалуй, такой будет по силам объездить дикого жеребца, когда она немного подрастет!
-Однако не всякому наезднику окажется по силам обуздать такую норовистую кобылку, - в тон ему отозвался отец, и они переглянулись со значением, а Саннежи смущенно улыбнулся и подал мне руку, отводя от края помоста.
Я же повернулась и исподтишка показала язык Аделин, так прижавшейся к матушке, что ее почти не было видно в пышных складках праздничного королевского платья.
Только спустя годы я узнала, что это были настоящие смотрины: на родине Саннежи девочек сговаривают очень рано, но забирают в дом мужа, только когда его родители удостоверятся - выросла в самом деле достойная девушка. А то ведь и в уважаемом семействе может уродиться никчемная белоручка, которой лишь бы ворон считать!
-Ты очень смелая, - сказал он, сев подле меня. - И красивая. Счастлив будет тот, кто назовет тебя своей невестой!
-Аделин тоже красивая, - ответила я, кивнув на сестру, притаившуюся возле мамы. - А я вовсе не желаю замуж!
-Почему же?
-Мальчишки все грубияны, - ответила я, хотя из мальчиков своего возраста знала тогда только слуг, а они и впрямь не всегда могли похвастаться хорошими манерами.
-А как же я? - весело спросил Саннежи, и в его темных глазах заплясали огненные искры. - Разве я грубиян?
-Но какой же ты мальчишка? - удивилась я. - Ты взрослый мужчина!
-Принцесса видит суть вещей, - подал голос старый князь, - Саннежи в самом деле уже назван мужчиной.
-Я рад буду принять его в своем доме, - ответил отец. - Жанна? Что нужно сказать?
-А ты умеешь стрелять из лука? - жадно спросила я.
-Конечно, - ответил Саннежи и улыбнулся еще шире.
-А метать ножи?
-Несомненно. А еще я умею ловить диких лошадей арканом и объезжать их. И своего ловчего ястреба я взял птенцом из гнезда и выучил сам. Хочу еще добыть детеныша дикого лесного кота и натаскать на охоту...
-Тогда оставайся, - милостиво разрешила я, и взрослые опять рассмеялись, - но только если возьмешь меня на охоту, а то папа говорит, что еще рано!
-Уже нет, - улыбнулся отец. - С днем рождения, дочка!
Аделин смотрела на меня из складок маминого платья влажными от слез глазами. Ее день рожденья - сестре исполнилось пять - справляли недавно, ей надарили множество чудесных фарфоровых кукол и тонкой работы домиков для них, где даже золотая утварь была с ноготок размером, гору прелестных платьев, прекрасных книг с цветными гравюрами, уйму сластей, комнатную собачку, котенка и канарейку в клетке...
Отец подарил мне старинный кинжал, тогда сходивший для меня за меч (он и теперь был при мне), пару подрощенных охотничьих псов, а Саннежи - лошадь, маленькую кобылку, совсем молоденькую, двухлетку, очень норовистую. Ну да мне было не занимать упрямства, и, как ни ахала мама, увидев мои синяки и ссадины (рыжая лошадка отменно брыкалась и пребольно кусалась), я не сдалась до тех пор, пока не приучила Тви к себе. Тви - так на его родине называют лошадей: позови - никто и не догадается, что это человеческий голос, а не ветер посвистывает в траве и не птица кричит...
Тви уже не было. Лошадиный век короче человеческого, и, хоть некоторые кони доживают и до тридцати лет, моя рыжая кобылка уже ушла к самому первому своему хозяину, к тому, кто принял ее когда-то у матери, к Саннежи. У меня остался только ее последний сын - красавец Тван. Он был иной масти и изрядного роста, но того же нрава, и, хоть конюхов терпел, сесть на себя никому, кроме меня, не позволял...
-Хозяйка, - негромко окликнул Рыжий, и я увидела огненные искры в его глазах. Заснула я, что ли? - Ты что-то вспомнила?
-Да... - я отвернулась. - Мой седьмой день рождения. Праздник... Там я впервые увидела Саннежи... Наверно, именно тогда Аделин начала завидовать мне по-настоящему. Это я была сорванцом, а она - настоящей принцессой, это ей должен был достаться прекрасный принц, а Саннежи...
-Он хотел тебя, - просто сказал бродяга. - Не принцессу. Тебя, хозяйка.
