-Так не бывает, - улыбнулась я сжатыми губами. - Наш брак был выгоден, вот и все. Саннежи просто следовал приказу отца. Юноша в четырнадцать лет не мог влюбиться в девочку вдвое моложе себя. Позже, когда я подросла, дело другое, но...
-Не обманывай себя, хозяйка. В отблесках того праздничного огня он увидел, какой ты станешь всего через несколько лет, и все решил для себя. Думаешь, ему не предлагали других невест? - неожиданно серьезно произнес Рыжий. - Да еще каких! И родовитых, и умных, и красивых, и покорных... Никого он не пожелал. Знаешь, почему он почти все время проводил у вас?
-Почему же?
-Саннежи отрекся от права на престол, - помолчав, ответил бродяга. - Он сказал: не могу разорвать душу надвое, легче умереть. Не могу остаться дома и не думать каждый миг, что с моей нареченной. Не могу быть с ней и не беспокоиться, что деется сейчас на родине... Отец понял его и отпустил. Он знал, как Саннежи любил тебя... У князя есть еще трое младших сыновей, Деллерен правит теперь, род всяко не угаснет. А...
-Откуда ты это взял?! - вскричала я, вскочив на ноги. - Ты придумал это! Не могло такого быть, никогда бы он так не поступил... Ну скажи... скажи, что это неправда, иначе...
-Иначе - что? - спросил Рыжий, глядя на меня в упор. - Скажешь, что это ты убила его? Нет, хозяйка, не ты. Ты его ранила - гордостью своей и злостью, но он любил тебя по-настоящему и понимал, почему ты так поступаешь. Он сумел бы сладить с тобой, если бы ему хватило времени. Говорю тебе - Саннежи отказался от прав на престол. Он, при всей своей гордости, стал бы твоим консортом, если бы ты позволила. А ты бы позволила, ведь так? Ты бы передумала в последний момент, и он разорвал бы помолвку с Аделин...
-Я не знаю... - я закрыла лицо руками. - Что толку теперь говорить об этом, если его уже нет? Никого больше нет...
Тяжелые руки легли мне на плечи, я повернулась и уткнулась лицом в грубую куртку. От бродяги пахло... бродягой. Дымом костра, осенней прелью, сухой и мерзлой травой, почему-то железом, конским потом, псиной и им самим, конечно.
Пусть так. Я не могла плакать, но не хотела, чтобы он видел, как у меня дрожат губы.
В последний раз меня так обнимал отец. Да, верно, это было на похоронах Саннежи, и там очень похоже пахло гарью и металлом, свистел холодный осенний ветер, а улетающие лебеди проводили моего князя, уходящего в небо вместе с дымом погребального костра, печальным криком. Помню, мне показалось, будто в белом клине прибавилось лебедей, но, должно быть, мне просто попали в глаза брызги морской воды, и зрение замутилось...
-Ну, будет, хозяйка, - негромко сказал он и усадил меня в кресло. - Ты права, былого не воротишь. Твой князь ушел за горизонт, но он запомнил тебя сильной и смелой, вот и не подводи его, слышишь?
-О чем ты?
-Бежать надо, - серьезно ответил Рыжий. - Одевайся да поскачем прочь отсюда, - серьезно ответил он.
-Но... что потом?
-Видно будет. В прошлый раз я говорил: 'ночные короли' недовольны происходящим. Так и есть. Они помогут, чем смогут, когда доберемся до них, - Рыжий ухмыльнулся. - А еще я нашел несколько верных людей, они ждут нас в горах. Кое-кто тайные тропы знает, уведет подальше, а там уж и станем судить-рядить.
-А почему я должна тебе верить? - негромко спросила я. - Ты сказал - ты не подсыл, но чем ты это докажешь? Откуда мне знать, что ты говорил правду? Кто на самом деле вложил в твои уста эти речи, заставил нарассказать легенд затворнице, истосковавшейся по новостям? Я уеду из поместья... и где окажусь? Исчезну? Или...
Рыжий молчал.
-Откуда-то ты прознал обо мне и Саннежи, - продолжила я, - но это мог и помнить и Арнольд, герольд, ты же сам сказал, что напоил и расспросил его. Уж об отречении Саннежи он должен был знать наверняка! А я... Что мне остается? Остаться здесь и ждать, пока сестра умрет очередными родами, а за мной пришлют? Бежать в никуда одной? Бежать с тобой, все время думая о том, что ты можешь оказаться врагом или слугой врага? Этак я и в самом деле сойду с ума!
-Клятве ты, должно быть, не поверишь? - негромко спросил он, и я покачала головой. - Страшно никому не доверять...
-Все, кому я верила, умерли, - ответила я. - Ты что делаешь?
Рыжий распахнул куртку, дернул завязки на воротнике рубахи, и я невольно попятилась - левое плечо его было покрыто замысловатыми рисунками, какие накалывают себе моряки. Но у тех они обычно черные от жженой пробки или синие от чернил, а у Рыжего сложная вязь светилась тусклым золотом. Мне показалось даже, словно под кожей у него продета золотая нить, которой вышито неведомое послание.
Он вынул нож и провел острием у самой ключицы, там, где начиналась загадочная вязь, и приложил руку к царапине.
-Смотри, - сказал он, протянув мне окровавленную ладонь. - Не бойся.
Я смотрела, как зачарованная: узор под кожей шевельнулся, вспыхнул ярче и вдруг... начал расплетаться, и тонкие золотые нити побежала по пальцам Рыжего, словно следовали за током крови.
-Сейчас...
Он выдернул из так называемого букета стебелек осота, ветку крапивы, размял между пальцами, а потом как-то так ловко сплел с этими самыми нитями, что вышел тонкий жгутик, который Рыжий и свил у меня на запястье.
-Эту нитку можешь разорвать только ты, - сказал он, завязав узелок и оборвав концы.
-И что случится? Ты умрешь?
-Нет, не умру, - серьезно ответил Рыжий. - Это вовсе не для того. Это просто оберег - почувствуешь, если мужчина против тебя умышляет, ну...
-А если вдруг женщина? - прищурилась я, вспомнив придворных сплетниц.
-Тьфу ты... - он мотнул рыжей головой. - Тут я ничего поделать не могу. Чему научили, то сделал. Ну уж будто ты наглую бабу не огреешь топором ровно так же, как мужика?
-Так-то оно так, но речь у нас шла вовсе о другом, - напомнила я, разглядывая странный браслет, на удивление похожий на золотой. Помню, в детстве мы с Аделин плели венки, и такие вот жгутики из травы тоже плели... - Откуда мне знать, что ты сделал, что это за вещь? Почему я должна верить тебе?
-Я не хотел этого делать... - покачал головой бродяга. - Да только иначе ты не поверишь. А, ты и этак не поверишь!
-Ну, говори же!
-Князь Саннежи знал одну твою стыдную тайну. Ты сказала ему, не матери и не отцу, и это он объяснил тебе, что ты вовсе не умираешь, что это в порядке вещей, и велел все же пойти к матери. Помнишь?
-Откуда ты... - я почуствовала, как заливаюсь краской.
-Огонь, - Рыжий протянул руку, и огонек с фитиля свечи перескочил ему на руку, затанцевал на костяшках пальцев, как монета у ловкого фокусника. Такого я еще никогда не видала, даже у того фокусника! - Он помнит то же, что Саннежи, ушедший в небо с дымом. А я умею разговаривать с огнем. Я могу рассказать, когда и как он в первый раз поцеловал тебя...
-Замолчи! Я все равно тебе не поверю, - прошептала я. - Ты мог узнать об этом от кого-то из слуг, наших или княжеских. Мог подслушать... А мог вызнать иначе.
-Скверно жить, не веря никому, верно? - спросил он после паузы.
-Да. Но лишиться жизни, доверившись бродяге с большой дороги, еще хуже.
-Значит, не рискнешь? Останешься ждать гонцов от своего зятя?
-Нет. Что мне терять?.. Тебе незачем везти меня к каким-нибудь бандитам, рискуя собственной шкурой: выкуп за меня если и заплатят, то огнем и сталью, сам ведь говоришь, что Рикардо не церемонится с разбойным людом. 'Ночные короли'... они всегда блюдут выгоду и не тронут меня. Отдать меня лихим людям на поживу ты не отдашь: что проку? Будто мало кругом девиц красивее и доступнее... - Я перевела дыхание. - Если я нужна кому-то, кто умышляет против Рикардо, скажем, как знамя, как законная наследница престола, я рада буду помочь ему, а там уж сама разберусь... Ну а если ты посланник Рикардо, и если он получит меня, я придумаю, как убить его, оказавшись рядом!
Показалось мне, или свечи вспыхнули ярче?
-Вот это другой разговор, хозяйка, - серьезно сказал Рыжий. - Ты сказала, у тебя есть мужское платье. Одевайся да возьми смену одежды, и поживее! Коней уж я оседлал... Твой - караковый жеребец с белой проточиной на лбу?
