— Что за фирма?
— «Гарнетт и сын».
— Ее владелец — двоюродный брат этого самого графа, то есть близкий родственник. Так что независимой ее назвать никак нельзя — тебе так не кажется?
У Бэрда на щеках появились темные пятна.
— Мне тоже так казалось, но я об их родстве не знал. Я не изучал родословные нашей знати. Что ж, теперь потребую аудиторской проверки.
— Я скажу тебе, в какую фирму лучше всего обратиться, а пока поеду по делам. У меня возникли кое- какие мысли по поводу «ЭйБиСи индастриз». Вечером заеду к Джоанне, мы обговорим все конкретно — возможно, даже время и место венчания, — и я позвоню тебе. Так что готовься.
Он ушел, а Джулиус, проводив гостя, вернулся в гостиную, развел огонь в камине и сел напротив, наблюдая за пляшущими языками пламени. Тайлер ничего не спросил о приданом Джоанны. Все знает или оно его попросту не интересует? В принципе, он очень богатый человек, но и очень богатые люди считают деньги…
Подъехав к клинике, Ник быстро взбежал по лестнице, не дожидаясь лифта. Заглянул в ординаторскую, где толстый важный врач сообщил ему последние новости. Ник был так рад, что даже не пытался скрыть свое эйфорическое настроение. Единственное, что несколько сбивало его радужный настрой, — то, что Джоанна в любой момент может вспомнить их ночь и тогда все его планы рухнут. Зайдя в палату, осторожно посмотрел на нее. Джоанна сидела в кресле, делая вид, что читает книгу. Лицо ее было безмятежным, никаких признаков возвращения памяти не было, и Ник вздохнул с облегчением. Сел на подлокотник, касаясь ее руки бедром, и дождался, когда она, не выдержав, подняла голову и посмотрела прямо на него.
Ласково погладив ее по голове, как ребенка, Ник сообщил:
— Я поговорил с твоим лечащим врачом. Он сказал, что через пару дней, если все будет в порядке, тебя выпишут. При условии, что за тобой будет кому присмотреть. Что скажешь?
Она поболтала ногой с таким напряжением, будто делала очень важное дело. Рассеянно проговорила:
— Поеду к девчонкам. Там теперь мой дом. Да и если что понадобится, они помогут.
Ник непроницаемо заявил:
— Не получится. Я забрал у них твои вещи. Ты поедешь ко мне. Сначала сюда, а потом, когда мы определимся со свадьбой, в Лондон. Только не знаю, стоит ли сразу ехать в дом в Челси, ты наверняка захочешь что-то переделать в нем по своему вкусу. Наверное, придется немного пожить в моей лондонской квартире. В принципе, она достаточно большая.
Отшатнувшись, Джоанна хотела возмутиться его своеволием, но в голове застучали какие-то отвратительные молоточки и она с трудом спросила:
— Почему ты все решаешь за меня?
По ее побледневшему лицу и сузившимся зрачкам Ник понял, что ее терзает жуткая боль, быстро встал и нажал на кнопку вызова дежурной медсестры. Та тут же пришла. Померив больной давление, сделала укол и попросила Ника уйти. Тот подчинился, но перед уходом крепко поцеловал Джоанну в губы и негромко попросил:
— Подумай хорошенько, дорогая, где и в чем ты будешь венчаться… — И услышал вслед восторженный вздох немолодой медсестры, явно вспомнившей свои молодые годы.
Вечером, дождавшись десяти часов, он позвонил домой. Трубку взял отец. Известив его, что все хорошо и что купчую на завод он оформил, немного помедлил, давая знать, что сейчас последует сногсшибательное сообщение.
— Я встретил удивительную девушку и хочу жениться.
Отец отнесся к этому благодушно.
— Прекрасно. И когда вы планируете провести прием в честь обручения?
Следующие слова сына повергли его в настоящий шок:
— Прием по случаю нашей свадьбы, отец, будет через две недели…
В пятницу Джоанну выписывали из клиники. Приехавший за ней Ник вежливо поблагодарил проконсультировавшего его врача, особо упиравшего на необходимость прекращения интимной жизни хотя бы на пару недель, пока не пройдут мучившие девушку головные боли, подхватил ее сумку, засунул в карман выданные ему лекарства и бережно вывел Джоанну на улицу. Сощурившись от непривычно яркого света, она повертела головой, выглядывая брата. Не увидев его, скованно поинтересовалась:
— Ты не знаешь, где Джулиус?
Ник удивленно хмыкнул:
— Разве он тебе не позвонил?
Джоанна разочарованно протянула:
— Нет… Но он мог звонить, когда я спала. Тогда я попросту не слышала звонок. Лекарства, сам понимаешь…
Ник утешающе покивал головой.
— Да, конечно. Я об этом не подумал. Он поехал в Озерный край. Покупать то поместье, о котором тебе говорил. Чем оно ему так приглянулось?
Джоанна знала, чем приглянулось это поместье брату, но почему-то ей очень не хотелось говорить об этом как снег на голову упавшему жениху. Поэтому она сказала:
— Возможно, это его очередная великая идея. А может, что-то и получится. Не знаю…
Ник искоса посмотрел на Джоанну. Она что-то скрывала или, вернее, не договаривала. Но давить на нее он не стал. Захочет — расскажет сама. Ему, в принципе, все равно, чем собирается заниматься ее великолепный братец. Бережно усадив невесту на заднее сиденье, он сел рядом, кивнул водителю и ободряюще сжал ей руку. Машина плавно тронулась с места и быстро покатила к центру города.
Приехав к своему дому через пятнадцать минут, он с тревогой посмотрел на Джоанну. Казалось, он от нее чего-то напряженно ждал, и она поняла, что именно здесь все и произошло. Залившись краской смущения, скованно призналась:
— Извини, но я ничего не помню…
К ее удивлению, он, казалось, был даже рад, услышав подобное.
— Это ерунда. Все равно мы с тобой через пару дней поедем ко мне в Лондон. Так что нет смысла что-либо вспоминать.
Его легкомыслие не понравилось Джоанне, и она попыталась протестовать:
— Зачем мне ехать с тобой в Лондон? Я вполне могу остаться и здесь.
Выйдя из кабины и распахнув перед ней дверцу, Ник сердито отрезал:
— Нет, не можешь! За тобой нужен присмотр, а как я смогу это сделать, ежели ты будешь в Ливерпуле, а я в Лондоне? Я не могу здесь больше оставаться, у меня слишком много дел. Я и так пробыл здесь гораздо дольше, чем мог.
Джоанна растерялась. Его слова прозвучали так, будто в этом была виновата исключительно она.
— Но ведь я тебя вовсе не держу… — Произнеся это ломким голоском, она поняла, что еще немного — и она заплачет от странного, болезненного чувства, внезапно затмившего разум.
Вспомнив слова доктора, что амнезия действует на больных угнетающе, она решила, что это просто приступ нормальной в подобных случаях меланхолии. Ник, не обращая внимания на ее бледность, вынул из багажника сумку и быстро пошел вперед, сделав приглашающий взмах рукой. Джоанна молча поплелась за ним, больше не пытаясь возражать. Он был слишком уверен в правильности своих поступков, чтобы у нее хватило сил сопротивляться.
Открыв дверь в комнату, которая показалась ей совершенно незнакомой, Ник хмуро пообещал:
— Устраивайся здесь, дорогая. Обещаю, что тревожить тебя не буду. Как бы мне этого ни хотелось…
Зазвучавшая в его голосе страсть задела ее тайные струны, и она внезапно подумала, что не отказалась бы оказаться с ним в одной постели. И тут же в душе возник непонятный шквал болезненного
