- Почему они это делают? - спросил Амальфи Мирамона. - Разве ваши люди лишены желания выжить?
- Я вовсе не удивлен, - ответил Мирамон. - Они живут, придерживаясь стабильных ценностей. Они скорее умрут с ними, чем будут жить без них. Конечно же, у них есть побуждение к жизни, но оно выражает себя совершенно иначе, в отличие от вашего, мэр Амальфи. То, что они хотят увидеть уцелевшим, является теми вещами, которые они считают ценными и необходимыми для жизни вообще - и в этом проект мало что предоставляет им.
- А как насчет вас и Ретмы?
- Ретма - ученый; и это вполне достаточное объяснение. Что же касается меня, мэр Амальфи, то, как вы очень хорошо знаете, я давно уже являюсь анахронизмом. Я уже не разделяю основные ценности системы Он, как и вы - Новой Земли.
Амальфи получил ответ на свой вопрос, но теперь он сожалел о том, что задал его.
- Как вы думаете, насколько близко мы сейчас от места назначения? спросил он.
- Сейчас - уже очень близко, - невнятно ответил Шлосс из-за контрольного пульта.
За огромными окнами по-прежнему нельзя было ничего разглядеть, кроме всепоглощающей постоянной ночи. Если же вы обладали достаточно острым зрением и решились бы постоять около получаса снаружи, чтобы привыкнуть к темноте, то вы имели возможность разглядеть по меньшей мере пять галактик различной степени тусклости, ибо здесь, вблизи центра, плотность галактик была гораздо выше, чем где- либо во вселенной.
- Показания неуклонно понижаются, - согласился Ретма. - И есть еще что-то весьма странное: мы получаем слишком много энергии по всем местным источникам. Всю прошлую неделю мы постоянно снижали потребление энергии, и все равно выход ее продолжает подниматься - экспоненциально. Я надеюсь, что эта кривая не сохранит такой вид постоянно, иначе мы не сможем управлять машинами, когда достигнем цели.
- Неужели Закон Сохранения энергии отменяется в центре? - спросил Хэзлтон.
- Сомневаюсь, - ответил Ретма. - Мне кажется, кривая выровняется при приближении к вершине...
- Кривая Пирла, - вставил Шлосс. - Мы должны были это предусмотреть. Естественно, все, что произойдет в центре, сработает с гораздо большей эффективностью, чем где-либо еще, поскольку центр свободен от стрессов. Кривая начнет выравниваться, как только эффективность наших машин начнет приближаться к абстрактным понятиям физики - идеальный газ, поверхность без трения, абсолютный вакуум и так далее. Всю мою жизнь меня учили не верить в реальное существование этих понятий, но, похоже, нам удастся получить хотя бы смазанное представление о них!
- Включая и свободную от гравитации метрику пространства? обеспокоенно спросил Амальфи. - В какую же кашу мы попадем, если окажется, что спиндиззи не за что зацепиться?
- Нет, скорее всего, полное отсутствие гравитации невозможно, сказал Ретма. - Вполне возможно гравитационная нейтральность точки - но и только. А все потому, что все стрессы сбалансированы. Не может существовать такой точки во вселенной, которая гравитационно не напряжена.
- Предположим, спиндиззи отключатся, - сказала Эстелль. - После достижения центра мы ведь все равно никуда не отправимся.
- Да, - согласился Амальфи, - но все же мне хотелось бы сохранить маневренность, пока мы не увидим, что делают наши соперники - если они вообще что-то делают. Пока никаких признаков, Ретма?
- Пока ничего. К сожалению, мы не знаем, чего именно искать. Но, по крайней мере, поблизости нет ни одной перемещающейся массы, вроде нашей; и в действительности - никакой активности, несущей в себе отпечаток какого-нибудь плана вообще.
- Значит, мы их опережаем?
- Не обязательно. Если они уже добрались до центра, то очень возможно, проделывают там массы всяческих вещей, пользуясь маломощным экраном. Они наверняка бы уже засекли нас и предприняли бы какие-нибудь действия. Так что давайте предполагать, что мы их опережаем, пока приборы не сообщат нам об обратном; как мне кажется - это достаточно безопасное предположение.
- А сколь долго еще лететь до центра? - спросил Хэзлтон.
- Наверное, несколько месяцев, - ответил Ретма. - Если мы правы, предполагая, что кривая на своей вершине имеет горизонтальный вектор.
- А необходимая аппаратура?
- Последняя установка будет готова к концу недели. И мы сможем начать отсчет, как только прибудем на место... при условии, что научимся обращаться с оборудованием, работающим в десятки и сотни раз эффективнее без того, чтобы взорвать что-нибудь в процессе. Поэтому, нам лучше всего начать практиковаться сразу, как только будет подготовлена вся система.
- Аминь! - пылко произнес Хэзлтон. - Могу я воспользоваться вашей логарифмической линейкой? У меня имеется несколько подготовительных упражнений, так что лучше бы начать сразу же.
Он покинул комнату. Амальфи в замешательстве посмотрел наружу, в ночь. Он уже предпочитал, чтобы Паутина Геркулеса оказалась там, раньше их и, соответственно, произвела бы какие-нибудь выстрелы; неопределенность в соединении с совершенно неизвестной природой их противников - оказалась гораздо более раздражительной, чем открытая битва. Но пока этому ничем нельзя было помочь; и если планета Он действительно первой прибыла на место, это давало всем им довольно значительное преимущество...
Единственная защита, которую Амальфи удалось придумать и соорудить наспех для планеты Он, полностью зависела от того, действительно ли Он находилась в метагалактическом центре, позволяя почти мгновенно использовать число слабых результирующих сил для производства сильных возмущений - эффект 'лютик против Сириуса', охарактеризованный Боннером. И в этой области он обнаружил, что Мирамон и совет ониан странно несговорчивы, даже пассивны, словно установка защиты для целой планеты оказалась слишком сложной концепцией для их понимания - в это весьма трудно было поверить, с тех пор как Амальфи впервые встретился с ними, дикарями, по колено в грязи и жестокости. Если он все еще не понимал их, ему не удалось бы улучшить свое понимание даже за несколько оставшихся месяцев; по крайней мере, Мирамон полностью согласился с тем, чтобы Амальфи и Хэзлтон руководили онианскими техниками при сборке электронных приборов, с виду представлявших собой мешанину деталей и проводов, собранных таким образом, что было возможно легко протестировать их и, внести необходимые изменения.
- Некоторые из них, - сказал Хэзлтон, с унылым уважением разглядывая скопление проводов, линз, антенн и металлических зерен, - должны оказаться довольно эффективны в случае необходимости. Я только бы хотел знать, какие из них окажутся таковыми.
В этом, к большому сожалению, и заключалась вполне уже предопределенная ситуация.
Но стрелки указателей, фиксирующие стрессы и потоки в пространстве вокруг планеты Он, продолжали падать; а те, что указывали на эффективность работы онианского оборудования - неуклонно поднимались. 23 мая 4104 года указатели обеих установок неожиданно подскочили до крайних высот, их зашкалило, а планета неожиданно задрожала от ужасного, оглушающего рева спиндиззи, заработавших выше пределов возможного. Рука Мирамона мелькнула на пути к главному ручному переключателю так быстро, что Амальфи не смог определить, он ли это или Отцы Города отключили энергию. Скорее всего и Мирамон не знал этого; энергию он отключил на чистом подсознании.
Рев смолк. Тишина. Уцелевшие взглянули друг на друга.
- Ну что ж, - произнес Амальфи, - совершенно очевидно, что мы прибыли на место.
У него было приподнятое настроение - совершенно нерациональная реакция, но он не стал медлить, чтобы попытаться проанализировать ее.
- Похоже, что так, - сказал Хэзлтон, не моргнув. - Но, черт возьми, что произошло с указателями? Я могу еще понять, что локальная аппаратура сошла с ума - но почему то же самое сделали и указатели для внешнего пространства, вместо того, чтобы упасть до нуля?
- Мне кажется - это шум, - ответил Ретма.
- Шум? Какой шум?
- Для работы указателя тоже требуется какая-то энергия - немного, но все же. Соответственно, указатели потребления энергии отреагировали столь же дико, как и сами машины, из-за того, что работали на пределе своей эффективности, и поскольку, никаких входящих сигналов для регистрации не оказалось, они зарегистрировали сигналы, вызванные их собственной работой.
