- Выходит, что я еще и виноват, - краснеет от ярости полковник. - Ну уж нет. Я это дело так не оставлю.
Он срывается и бежит к берегу. Матросы, под руководством Натальи Сергеевны, тащат с катера ящики с пробами и складывают их на песке. Таня подходит к отцу и обнимает его.
- Опять шумишь, тебе волноваться нельзя.
- Как плавание? Ты себя хорошо чувствовала?
- Прекрасно. Я все же дочь моряка.
- Иди домой, мать волнуется.
- Сейчас выгрузим все это хозяйство и я уйду.
Она кивнула и повернулась ко мне.
- До встречи, Иван Дмитриевич.
Она уже на берегу помахала мне рукой.
Наш воспитатель военных душ по лягушачьи раздвинул свои губы.
- Хорошая девушка. Пора уже за муж выдавать, как ты думаешь, Валентин Александрович.
- Давно пора. Да вот все никак. Школа, институт, работа и ноль внимания на мужиков. Но я надеюсь..., - он скосил на меня глаза.
- Иван Дмитриевич, как поход? - спрашивает воспитатель теперь меня.
- Хреново. Опять лодку упустили. Несколько моих матросов из-за этого полковника получили чесотку. Врач, говорит, что пока серьезных заболеваний нет, все могут находиться на своих местах.
- Пусть для профилактики сходят в госпиталь, мало ли какая там зараза. Ваш молодой врач еще и может ошибиться.
- Хорошо.
- А вот с подводной лодкой вы, честно говоря, обосрались. Вас еще, Валентин Александрович прикрывает и мне кажется, нужно было в такой ситуации караван остановить любым путем...
- Кто мог подумать, - встревает Танин отец, - Как-никак, таможня и пограничники Архангельска проверили суда, а мы могли бы остановить их только с ведома руководства или в экстренных случаях.
- Так что, выходит противник под брюхом любого судна и к нам пролезет и от нас уйдет, а мы будем только рот разевать.
- Нет... Конечно всегда найти можно выход, но какой. В данный момент ни один из командиров катеров выхода не нашел.
- Выход есть... - говорю я. - Надо учесть все наши ошибки и когда завод проводит испытания новых подводных лодок, договорится с пограничниками и таможней придержат крупные суда в портах.
- Ну во, видишь, - говорит воспитателю командир базы, - выход есть и без международных осложнений.
- Тогда в чем дело, ловите наглеца..., я пойду на катер, поговорю с экипажем.
Воспитатель косолапо пошел к трапу.
- Ну, а ты сейчас куда? - спрашивает меня командир базы.
- Писать отчет и домой.
- Завтра утром зайди ко мне в штаб.
- Есть.
Эта неугомонная Таня, вечером опять встряхнула меня.
- Какие то вы, мужики, не доделанные. После работы спать, да спать.
Она ходит по комнате и осторожно собирает и складывает разбросанные вещи. Хозяйка в этот раз даже не будила меня, а просто открыла ей дверь в мою комнату.
- Как ты здесь очутилась? - я неохотно поднимаюсь с кровати.
- Так, пришла и спрашиваю Варвару Семеновну, а этот... спит... Там мир переворачивается, а он дрыхнет.
- Что же там... еще произошло?
- Нас сегодня пригласили в гости. Судя по всему, сегодня большая пьянка. К Марии Николаевне из Африки приехал муж.
- Он сюда прибыл служить?
- Ты заметил, что на стоянке кораблей тебя сегодня приветствовал мой папа и воспитатель?
- Заметил.
- А вот начальника штаба не было. Он вещи собирает, его переводят на Каспий. Вместо него назначается муж Марии Ивановны.
- А мой начальник, командир дивизиона, прибыл?
- Час назад пришвартовался, обещал тоже придти. Плотников пока дежурит в море.
Я одеваюсь в парадный китель.
- Ну что же пошли.
Муж Марии Николаевны с удивлением разглядывает Таню.
- Таня, не может быть? Я же тебя не видел пять лет. Укатила в институт такой девчонкой с косичками, а теперь распустилась, как цветок. Привет, Татьяна.
Он целует ее в щеку. Мария Ивановна дергает его за рукав.
- Это у нас новый командир катера, Иван Дмитриевич.
- Здравствуйте.
Он отстраняется от Тани и крепко пожимает мне руку.
- Слышал о вас. Я рад, что будем служить вместе.
- Гришка...
Сзади меня подталкивает мой командир дивизиона Курицын, он только что вошел вслед за мной. Муж Марии Ивановны обходит меня и они обнимаются. Таня тащит в комнату, где уже гости начинают рассаживаться за столом. Все по прежнему. Стол ломится от бутылок водки, картошки, многочисленных блюд с рыбой и нарезанной колбасы. Столом руководит наш главный воспитатель, который распихивает гостей по скамейкам.
- Эй, голубки, - он завет нас рукой, - садитесь вот сюда в угол.
Нас заталкивают за стол и я чувствую, как ко мне притиснулось горячее бедро Тани. Все с шумом расселись.
- Эй, внимание. Сегодня мы празднуем новое назначение одного из боевых товарищей. Я хочу его, от имени присутствующих, поздравить и выпить первый тост за нового начальника штаба, - пытается перекричать шум воспитатель и высоко поднимает свой стакан.
Дружно опрокидываются стаканы и мужчины, и женщины принимают горькое пойло внутрь. Таня тоже смело хлебнула водки, потом с отвращением поставила стакан на скатерть.
- Не могу.
- Заешь чем-нибудь, - подсказываю я.
Стол начинает разогреваться. После первого тоста, пошел второй, третий... Начались разговоры... Сидящий недалеко, командир дивизиона, согнувшись ко мне, пытается тихо говорить.
- Иван, что там у тебя с медиками?
- Ничего. Пошли с ними в Мензинскую губу, а там напоролись на ядовитые отходы. Своих аквалангистов, полковник, начальник экспедиции, сразу загубил и для продолжения опытов решил использовать моих ребят. Я их не дал...
- Правильно сделал.
- Но тут эта история... с подводной лодкой, наше командование во всем обвинило полковника. Мол лодку упустили из-за него.
Мезенцев размышляет.
- Наверно мы что то сделали не так. Конечно лодку сами... виноваты. Я слышал, что у тебя матросы немного в этих отходах... испачкались и заболели?
- Было дело. Пока они еще не так пострадали, но подцепили что то похожее на чесотку.
- Пожалуй мы тебя раскрутим с этой стороны, а не с лодки...
- Серьезное дело?
- Похоже, медики накатали бумагу до Москвы. А нам нужны более серьезные аргументы, чтобы отбиться.
Поднимается уже знакомый, по первой попойке, мичман-выпивоха Беляков, и предлагает тост за дам-с.
