— Это парень, в которого стрелял Левит. Его зовут Мара Каниа. Я знаю его историю. У тебя есть о нем что-то новенькое?
— Его ищут уже месяц. Ты уверен, что это он?
— Да.
— Ты, должно быть, сильно ему досадил?
— Пат у него пуля в животе. Так он долго не проживет, а если выживет, то первое, что он сделает, это пришьет меня.
— Если мы сцапаем его, можно выяснить, кто за кем охотится и вообще, что происходит. Если он знает, что его разыскивают, то он не может обратиться к врачу, а если знает, умирает, то сделает все, чтобы добраться до тебя еще раз.
— Он просто не может за мной угнаться, я слишком быстро передвигаюсь.
— Он дождется тебя, Майкл.
— Как?
— Если он знает, что это за дело, то знает и место, куда ты рано или поздно придешь. Он будет ждать тебя там.
— А в промежутке?
— Я постараюсь добраться до него, и не так много щелей, куда бы он мог уползти. И я не подниму шума, если придется его пришить.
— Слишком много мертвецов и так висят на моей шее. А этот новый начальник старается лишить меня лицензии.
— А он в состоянии сделать это?
— Да.
Я повесил трубку, вытянулся на кушетке и заснул.
Проспал я почти три часа. Тяжелое, страшное забытье, почти без сновидений, и телефону пришлось звонить пять или шесть раз, пока он разбудил меня. Я поднял трубку.
— Майкл? — это была Велда. — Можешь со мной встретиться?
— Что такое, душечка?
— Можешь встретиться со мной на пару минут?
Мои пальцы невольно сжали трубку. Пара минут — простой ход. Это значило — беда, будь осторожен на случай, если кто-нибудь подслушивает. Я ответил весело:
— Хорошо, кисонька. Ты где?
— Рядом с Восьмой авеню, около «Зеленого бара Лью».
— Знаю. Будь на месте.
— И, Майкл, приходи один.
— Да, как обычно.
По пути я зашел к Пату Дратмену и взял 32-й автоматический, который он держал в столе. Потом взял такси и отправился к бару Лью. На улице слегка моросило, и огни реклам отражались во влажной мостовой. Это был один из тех вечеров, что обещают кровавую ночь.
Внутри бара пара пьяниц несла какую-то похабщину, в то время как телевизор на стене орал, не переставая. Маленький темный коридорчик вел в задние комнаты. И когда я решил туда войти, чей-то голос из-за спины посоветовал мне:
— Идите осторожнее, мистер.
Его руки были в карманах и их можно было достать с оружием или без. Но я пошел с ним вместе. Потом мы дошли до какой-то арки, где второй парень с отсутствующим видом изрек:
— У него с собой игрушки. Ты пощупал его?
— Давай сам.
Он знал, где искать мой 45-й, и тот оказался в его кармане.
— А теперь поехали, у нас машина.
Они привезли меня на Лонг-Айленд, где дома собирались сносить, чтобы построить фабрику. Машина остановилась, и они довели меня до дверей, ни на минуту не спуская с меня глаз. Уселись за стол. Велда сидела в кресле в конце стола. Простая шахтерская лампа погружала все в полумрак, тени бегали и переплетались на их лицах, придавая им потусторонний, нереальный оттенок. Я смотрел через их головы на Велду.
— Как ты, котенок?
Она кивнула. Самый огромный буркнул: Ты — Майкл Хаммер?
Я пошел напролом.
— А ты — Дел Пеннер?
Он стал серьезным.
— Он чист?
Оба у двери кивнули. Один достал мой 45-й. Ты слишком просто попался, Хаммер.
— В чем дело, Пеннер?
Ты послал ее разузнать все про меня. Зачем?
— Потому что кто-то наступает мне на пятки, парень. «Детская ручка» отдал концы, а ты, я слышал, на его месте. Мне не нравится, когда меня толкают. Что скажешь, Дел?
— Тебя не только толкают, тебя убьют, Хаммер. Говорят, что ты получил какое-то удостоверение и что для того, чтобы пришить тебя, нужно устроить большой шум. Не то чтобы тебя нельзя было пришить, но кому-то нужен большой шум. Ну ладно, зачем ты появился у нас?
— Значит, ты занял его место?
— Да. Дальше.
— Кто такой Декерсон?
Они переглянулись прежде, чем Дел решил ответить. Наконец, он нашел слова.
— Ты действительно кое-что слышал. Никто не знает, кто он такой.
— Ты эту комедию сам затеял?
— За это можешь ручаться. Когда эта девчонка начала тут пищать, я решил узнать причину ее писка. Я знаю все: и о комнате, и о Левите, и о Каниа. Тут он крутился с пулей в кишках. Она сказала, что ты приказал ей найти меня. Насчет тебя у меня пока нет никаких указаний. Но, как я уже сказал, когда кто-то шумит по моему адресу, я хочу знать — почему.
— Может быть, ты сделал кому-нибудь любезность?
— А что ты имеешь в виду?
— Ну, как «Ручка», который кому-то делал одолжение и со шел со своего пьедестала, чтобы умереть.
Тишина была гнетущая. Дел Пеннер просто уставился на меня, не до конца поняв, что я имею в виду.
— Предупреждаю, Хаммер, не поднимай возни вокруг меня.
Я думаю, что тебе платят тысяч пятнадцать в месяц. За десять процентов — скажем, тысяча пятьсот долларов — вы с девчонкой покойники, и никакой грязи на моем маникюре. Ясно?
Я положил обе руки на стол и наклонился к нему.
— А сколько стоишь ты, Дел?
Он уставился на меня. Потом его глаза вдруг стали очень светлыми.
— Пойдем, Велда. Ребята отвезут нас домой.
Они довезли нас до Манхэттена и тонкий буркнул:
— Вытряхивайтесь.
— Давай оружие.
— Это слишком хорошая штука для такого старого дурака.
Я оставлю его как сувенир.
Я приставил 32-й к его шее, а Велда перекатилась на сидении и нацелилась на второго. Он очень быстро достал 45-й. Облизав губы, хотел что-то сказать. Парень впереди молчал.
