зеленым ухом с розовой кисточкой на конце.
Черно-бурая лисица посмотрела на меня, потом на Ками… И, покрутившись на месте, обернулась обычной женщиной. Правда, четыре хвоста так никуда не делись и теперь интригующе торчали из-под подола рубахи, заставляя зрителей против воли додумывать дизайн штанов, который допустил бы такое надругательство над здравым смыслом.
Зато стало понятно, зачем по бокам рубахи разрезы.
Ногицунэ неторопливо направилась ко мне, а разноцветный лисёнок бодро засеменил за ней следом. Я поспешно вскочила на ноги, отряхивая джинсы от пыли.
– Ногицунэ знает, что такое умирать от голода, даже если это шутка, – доверительно сообщила мне лисица, пока Кайл у меня за спиной пыхтел, влезая в штаны. – Ногицунэ проводит Найту и глупого, глупого Ками в Приграничный город. Но Северный князь приказал беречь Найту, и поэтому Ногицунэ тоже пойдет в кафе.
– Вот и замечательно, – улыбнулась я.
Позже, уже у ворот, пока Ногицунэ разговаривала с охранником, я тихонько спросила у Ками:
– Слушай, а почему она превращается вместе с одеждой, а тебе раздеваться приходится?
Кайл сначала покраснел, как пятиклассник, которого затолкали в женский туалет, а потом сердито буркнул:
– Потому что она колдунья, вот почему. Стукнет мне четыреста лет – тоже буду вместе с одеждой превращаться. И только не надо меня подкалывать на эту тему, – поморщился он и вдруг добавил, как бы между прочим. – У лис очень хорошая память. Замечательная. Просто отпад.
– Намек поняла, – хмыкнула я. – Тема закрыта.
К счастью, нам не пришлось идти всю дорогу до Приграничного пешком. За охранной полосой Ногицунэ снова провернула трюк с превращением в огромную лисицу и с ветерком прокатила нас до города. Если честно, то мне до этого казалось, что огромные размеры – это просто морок. Но жесткая черно-бурая шерсть, в которую я цеплялась пальцами, была совершенно реальной. Конечно, жителей Приграничного не удивишь не только гигантской лисой, но и даже драконом, но все равно на улицах на нас оборачивались.
Ногицунэ бежала очень быстро. Меня даже укачало немного. Головная боль и тошнота, почти незаметные поначалу, становились все сильнее и сильнее. Я зажмурилась, чтобы прогнать неприятные ощущения.
Нити вспыхнули перед глазами, и внезапно я осознала, что быстрая езда здесь ни при чем.
Мне стало плохо потому, что налилась тревожным алым светом прочная связь, которая тянулась куда-то к окраине города.
Там, где кто-то пытался убить Айне.
Пальцы мои разжались, выпуская жесткую лисью шерсть. Защитный круг вспыхнул, активируясь – все одиннадцать контуров, любовно отлаженные в Академии. Я выдохнула… и соскользнула вниз, на булыжники мостовой, позволяя нитям увлечь меня к Айне.
Это было немного жутко – сознательно довериться своей силе. Не так, как тогда, в Заокеании, когда к попавшим в лапы к лостам Хани и Кайлу меня влек третий возраст эстаминиэль, требующий защищать тех, кого любишь. Нет, сейчас я осознавала все. Звон нитей, смягчивших падение, дорогу, летящую под ногами с сумасшедшей скоростью…
Даже оклик лисицы: «Ногицунэ запрещает Ками!»
И еще – чье-то учащенное дыхание за спиной и быстро отстающий топот лап.
Где-то на периферии зрения мелькали подтаявшие сугробы в палисадниках, голые ветки эльфийских яблонь и лед на бордюрах. Но я видела перед собой только одно – нить, которая все отчетливей наливалась алым.
Громыхнул взрыв – совсем близко, в сотне шагов.
Быстрее.
Быстрее.
Быстрее!
Мир стал черно-белым и до одури четким. Тревога и страх вдруг растворились, исчезли, как кубик сахара в кипятке, а время замедлилось.
В воздухе пахло горелой пластмассой. А там, впереди, куда вела меня нить, над домами висели клубы дыма.
Уже совсем близко…
Я рванулась туда, искажая собственные защитные контуры, вливая в них едкую, опасную тьму… и на всей скорости ворвалась в самую настоящую бездну.
Ревущий огонь, брызжущие из-под земли струи воды – плотные, острые, будто гибкие стальные лезвия… Вырванные с корнем деревья, хруст стекла под ногами и дым, дым, дым…
Справа, совсем рядом, словно разверзлась жадная пропасть, впитывающая в себя буйство энергий. Едва я успела коснуться ее нитью – и она ринулась мне навстречу, голодная, пустая…
…одушевленная…
Движение пальцами – и наперерез кайса, обвешанному пиргитовыми побрякушками, полетел обугленный остов дерева.
Искорка жизни в человеке потускнела. Я ухмыльнулась – если для кого-то не страшна магия, это не значит, что она не будет действовать на окружающие предметы.
Нить, ведущая к Айне, алая, словно раскаленная металлическая струна, требовательно дернулась. Я почувствовала вдруг с необыкновенной ясностью, что пророчица совсем близко. Десять, пятнадцать метров? За этим завалом? Или…
Я зажмурилась… и нырнула в хаос из водяных струй и дыма. На долю секунды показалось, что кожу словно кислотой окатили. Но родная, изменчивая магия тут же признала во мне свою – и струйки воды расступились.
– Наконец-то! – Айне, задыхаясь, вынырнула из дыма, вцепляясь мне в плечо. Я машинально поддержала ее. Рука коснулась чего-то липкого, теплого…
Меня прошибло ужасом так, что остатки транса слетели без следа.
– Боги, Айне… У тебя весь бок разодран… Ты кровью истекаешь!
Пророчица только поморщилась. Лицо у нее побледнело, как у покойницы, щеки стали впалыми, как от истощения… Только глаза словно сияли теплым янтарным светом – уверенные, спокойные.
– Не истеку. Если, конечно, мы все сделаем правильно, – Айне опустила руку и коснулась моего запястья. – Мне нужна твоя сила, Нэй. Луч и фокус, как в старые добрые времена. Клянусь, я тебе потом все объясню…
Я без колебаний сжала ее ладонь.
– Бери столько, сколько надо.
Айне усмехнулась – жестко, будто наотмашь по лицу ударила. В глубине сознания мелькнула мысль: хорошо, что эта усмешка адресована не мне.
– Я отучу их недооценивать силу эфемерата.
Струи воды вокруг дрогнули – и робко скользнули к нам, словно живые. Влага оседала на волосах, пропитывала одежду, перемешиваясь с кровью Айне. Повинуясь безмолвной просьбе пророчицы, я отпустила свою силу на волю, позволяя теням сливаться с водой, которой становилось все больше. Жидкий кокон становился все больше, и людям бы на нашем месте уже давно не хватало бы воздуха…
Но человеческого в нас осталось слишком мало.
Айне уже сияла вся целиком – мягким, чарующим светом, как будто из-за спины у нее били солнечные лучи, создающие колдовской ореол.
От меня волнами расходилась тьма – густая, как смоль, удушливая, непроглядно-черная.
Вода впитывала и впитывала нашу силу – изменчивая, непостоянная… А потом вдруг замерла – и ударила в небо сплошным потоком.
И стало очень-очень тихо. Только журчала река, текущая вверх.
На темно-синем небе – ни солнца, ни звезд.
Дым завис в воздухе рваными клочками. Айне медленно повела рукой, продолжая глядеть мне в глаза
