эстаминиэль, – он чарующе улыбнулся Айне. Но лично я поостереглась бы оставаться наедине с расточителем подобных улыбок… из чувства самосохранения.
– Прядь волос поможет нам найти «бездну», из которой вылезла Древняя, – пророчица смотрела поверх Ксилева плеча, но видела явно не окутанные алой дымкой осины вдоль аллеи. – Но это не главное. Главный трофей – один из пленников. Не кайса. Ученый – Оливер Краузе.
– Тот, второй? Который до сих пор не просыпался? – уточнил князь. – И чем же он нам будет полезен? Сдаст еще несколько групп?
Улыбка Айне стала безжалостной.
– Нет. Ногицунэ, скажите, – внезапно обратилась она к маленькой женщине, тихо сидевшей, сложив руки на коленях. – Это правда, что вы умеете вселяться в людей?
Лисица подняла на нее глаза – черные, блестящие, как пластмассовые пуговицы, и по-звериному непроницаемые, словно само понятие человеческих чувств было для нее непостижимо.
– Ногицунэ не умеет вселяться в человека, – улыбнулась она краешками губ. – Но она может стать голосом за его плечом, тенью разума, и советовать человеку так, что он посчитает речи Ногицунэ своими мыслями.
Айне в последний раз повертела листик в пальцах, а потом мягко накрыла его ладонью.
– То есть, – медленно начала пророчица, – вы все-таки можете… шпионить за человеком? Делить с ним разум так, чтобы никто не догадался об этом, даже сама жертва?
– Ногицунэ может, – лисица склонила голову. Волосы шелковым текучим потоком перелились на бок, красновато отблескивая на солнечном свету. – И Ногицунэ знает, о чем хочет попросить ее хитроумная Айне. Ногицунэ станет душой человека Оливера Краузе и будет рассказывать о каждом его шаге. Он – важная особа, этот человечек? Ногицунэ интересно.
Я на мгновение представила себе, на что способна эта маленькая темноволосая женщина с повадками шустрого зверька, и меня дрожь пробрала. Телепата – любого телепата! – можно было обнаружить и защититься от вторжения, нашлись бы только силы… Но этому вкрадчивому могуществу противопоставить было нечего. От него веяло древней, мистической жутью, сравнимой разве что с вмешательством Вечных.
– Важная особа? – глаза Айне сверкнули насмешкой. – Вовсе нет. Но Краузе – ученый. Слишком многие его друзья примкнули к союзу Академии, Кланов, Замка и Пределов. Инквизиция не рискнет потерять еще одну светлую голову… Конечно, в трогательную историю чудом выжившего ученого не слишком поверят, но посчитают, что достаточно будет проверить его на ментальные воздействия и изолировать. А дальше… – голос Айне стал глубже и ниже, постепенно лишаясь эмоций. С нами сейчас говорила не равейна – пророчица. – Лишь боевые группы действуют независимо друг от друга. А ученые знают всё и работают только на одного господина, первого среди равных… Уже не инквизитора и не Древнего по отдельности, а существо иного порядка. Одна душа в двух телах, один разум… О, нет, мы не станем обезглавливать эту гидру, – Айне рассмеялась тихим, полубезумным смехом. – Она отрастит себе другие головы. Лучше мы постепенно растерзаем само ее тело, отщипывая по кусочку так, что через три года не останется ни одной боевой группы, ни одной «бездны». Тогда-то и придет время раздавить голову.
Айне шевельнула сжатыми в кулак пальцами, будто перемалывая что-то, а когда раскрыла ладонь, на столешницу цвета лесного ореха просыпались алые ошметки, в которых нельзя было уже узнать ломкий осиновый листочек.
Я осторожно потянулась через стол и коснулась бледных дрожащих пальцев, словно впитывая их трепет и пылающий жар.
– Айне… – прошептала я, глядя в ее глаза, но чувствуя себя так, будто смотрю на солнце. – Очнись, пожалуйста…
Он вздрогнула, резко втянула воздух, почти со всхлипом… и медленно выдохнула.
– Я в порядке, – улыбка Айне была болезненной и слегка сумасшедшей, но все-таки человеческой. – Не волнуйся за меня, Нэй. Пророки часто бывают слегка… ненормальными. Но у меня все под контролем. Так… на чем мы остановились? – она нахмурилась, словно заставляя себя сосредоточиться на том, что происходит сейчас, а не на том, чему еще только предстояло случиться. – Ногицунэ, вы начнете подготовку в течение ближайшего часа. Я помогу вам создать иллюзию воспоминаний для Оливера Краузе – не зря он уже два дня видит именно те сны, которые выгодны нам всем. Найта, Максимилиан и Корделия отправятся к «святым вратам», из которых вышла та Древняя. Для этого вам понадобятся ее волосы, – она легонько подтолкнула ко мне гладкую прядь, скрепленную посередине металлической заколкой. – Просто положите несколько локонов в воду… Лучше всего использовать какую-нибудь чашу из стекла. Работает это как компас: показывает направление в физическом пространстве. Если потянуться через твои «нити», Нэй. – взгляд пророчицы стал острым и неприятным, – то ты рискуешь свалиться в «бездну». Слишком сильна связь, да и от таких, как ты, есть своеобразная защита. Когда найдете «бездну», то разрушите ее материальное воплощение.
– С помощью моей крови? – уточнила я со вздохом, уже зная ответ. Кажется, мне опять придется денек отлеживаться, восстанавливая силы. Это вам не шакаи-ар позволить утолить голод – гораздо более затратная штука.
– Разумеется, – кивнула пророчица, машинально растирая в пальцах остатки листа. – Уничтожите вы ее примерно около восьми вечера. Постарайтесь подгадать время поточнее – без семи минут восемь было бы идеально… – Максимилиан фыркнул и пробормотал что-то про луну с неба. – Ну, это чтобы выдуманные воспоминания Краузе и реальность совпадали, – если бы я не знала Айне так хорошо, то ни за что бы не догадалась, что она сейчас смутилась. – Словом, постарайтесь, а там посмотрим. Когда все будет готово, зовите нас с помощью амулета, – она выудила из кармана и положила на стол такую же «ракушку», как та, с помощью которой Ками вызвал подмогу два дня назад. – Мы доставим на место инквизитора…
-… подсадную утку… – хмыкнул Ками и, кажется, схлопотал пинок под столом от Ногицунэ, сохранявшей безмятежное выражение лица.
– Через час после разрушения «бездны» к ней переместится один из наблюдателей – для проверки, – продолжила тем временем пророчица. – Уходите заранее, позвольте им беспрепятственно забрать своего бесчувственного коллегу. Вот и весь план, собственно… Да, кстати, чуть не забыла, – спохватилась она. – Потом надо будет прощупать память того кайса, которого пожалела Нэй. У него найдется информация о приблизительном местонахождении одной из групп, в которой работает его старый друг. Если мы сумеем выйти на ее след, то отведем подозрения от Краузе. Руководству Ордена временно станет не до найденышей, – улыбнулась она. – Итак, есть ли у кого-нибудь возражения?
Максимилиан, который вообще-то считался главой группы, но, похоже, с удовольствием позволял пророчице командовать, обвел всех собравшихся пристальным взглядом, наверняка не брезгуя и телепатией.
– Все согласны, – произнес он наконец, лениво жмурясь. – Просто какое-то идеальное взаимодействие, даже скучно становится. Впрочем, нет дураков – с пророками спорить, – криво ухмыльнулся князь. – Так что…
– У Ногицунэ нет возражений, но есть просьба, – внезапно подняла голову лисица, до этого едва ли не дремавшая на столешнице. – Ногицунэ будет все время спать и не сможет заботиться о Ками Кайле. Но лисята не должны отсиживаться в норе – они должны учиться хитростям и премудростям… А у кого учиться, если не у тех, кто рукою своей обращает настоящее в легенду? – голос ее наполнился мёдом и патокой. – Могущественный Северный князь будет учить и защищать кицунэ Ками Кайла, пока Ногицунэ спит – таково условие Ногицунэ.
В моей голове мгновенно промелькнули тысячи образов, жутких, пугающих… Сражения с Древними, «бездна», смерти и кровь… Мы с Максимилианом переглянулись – совершенно механически, кажется, на одних инстинктах. А потом одновременно и одинаково решительно заявили:
– Я согласен!
– Ни за что.
Кажется, мне удалось совершить невозможное – по-настоящему удивить Максимилиана.
– Почему, малыш? – от неожиданности, не иначе, он сбился на старое обращение, которого мне не приходилось слышать уже довольно давно. – Это вполне разумная просьба. Ками Кайл еще слишком мал, чтобы пробелы в обучении потом легко было бы заполнить. Пока лисенок остается с нами, он поддерживает
