– Я уже написала Его Королевской Милости, написала в сенат. Дядя Густав обещал помочь, и тетка Ирена тоже обещала…
У меня оказался целый легион родичей. Как я успел понять, все они уже успели перессориться, пока пустовало княжье кресло.
– Ты – глава рода! Сейчас такое время, сам видишь… Дядя, я же говорила, не трогай кувшин, тебе нальют!..
Сзади послышалось хмыканье. Урожденный шляхтич, стоявший за моим креслом, не выдержал.
– Ты что, хочешь вернуться к твоим езовитам? Думаешь, Черный Папеж не знал о том, что с тобой хотели сделать?[31]
Мой покойный брат так и умер схизматиком. Анна-Станислава росла католичкой, но иезуитов не любила – как и все в Республике. Еще полгода назад я бы, наверное, обиделся.
– Да и не ты был им нужен, дядя! Ты что, езовитов не знаешь? Им нужны были наши земли, наши замки, наши посполитые…
Может, и так. А может, просто все удачно совпало. Я – на небо, немыслимое богатство Горностаев – Обществу.
Аллилуйя!
– И вообще, сейчас мы закончим обедать и пойдем в твои покои. Надо решить одно важное дело. Имей в виду, его можешь решить только ты!..
Я содрогнулся.
Покои действительно оказались покоями. Шелк на стенах, яркий ворс персидских ковров – под ногами. С темных парсун мрачно поглядывали щекастые и усатые предки.
Здесь тоже было кресло, даже не кресло – трон. Золоченая спинка, резные подлокотники.
Я присел прямо на ковер.
– Дядя!
Я поглядел на ближайшую парсуну. Усач со сверкающей орденской цепью на шее сделал вид, что меня не замечает.
– Ну, раз ты так…
Она присела рядом, вздохнула.
– Надо привыкать, дядя Адам! Я сама до двенадцати лет босиком по Горностайополю бегала. Теперь и тебе придется…
– …Изучать арабский, – кивнул я. – И еще – птиц. Говорят, они клюют клещей.
В последнем, впрочем, я не был уверен. Но должен же кто-то этих клещей жрать!
…Черная Книга надежно спрятана в Вильно. Там же – страничка, переданная мне киром Афанасием. Это – для начала. Потом – арамейский, чтобы перечитать «Зогар». И, конечно, надо найти Полегини. Теперь я знаю, как с ним разговаривать!..
И еще – звезды. Может, покойный Алессо Порчелли был все-таки прав?
Аль-Барзах – Промежуточный мир, обитель ангелов, ключ к Грядущему…
– А батюшка персидский учил, – вздохнула Анна-Станислава. – Говорят, все мы, Горностаи, немного странные. Батюшка в последние годы ни разу из дому не выходил. А ведь не хворал!
Зато мне довелось попутешествовать за двоих! Или даже за весь род сразу.
– Ты знаешь, дядя, что ты, как глава рода, возглавляешь семейный суд? По привилею круля Жигимонта Старого ты верховный судья во всех наших землях.
…Сын ягуара наряжается судьей. Действо об Илочечонке, явление пятнадцатое…
– И кому надо отрубить голову?
Ап! Язычок прикушен, но, кажется, поздно. В ее глазах – ужас.
– Дядя! Не надо! Пожалей ее, пожалуйста!
На миг мне стало плохо. Ничего себе, пошутил!
– Это и есть твое «важное дело»?
– Да…
Анна-Станислава кивнула, задумалась.
– Это… Это непростое дело. Я перечитала привилей. Там сказано, что тебе… то есть главе рода подсудны не только посполитые, но и мещане, если преступление совершено не в пределах города, где действует Магдебургское право.
– Погоди! – взмолился я, но кнежна мотнула головой.
– Слушай! Шляхтичи, само собой, судятся своим судом на сеймиках. Но каждый шляхтич имеет право также обратиться к твоему суду, и ты не можешь ему отказать. Особенно это касается родичей. В этом случае твой суд выше сеймового…
…У гуарани тоже было что-то подобное. Приговор можно было обжаловать у великого духа Тупи. Те, кому грозило путешествие в пасть каймана, так и поступали.
