И тут появился Станислав Арцишевский – Бешеный Стась.
До сих пор не представляю, какая нелегкая занесла этого полуполяка-полурусина в Бразилию. Но отчего ему пришлось бежать оттуда, я знал. Парень был честный, несмотря на то, что умел только две вещи: пить и стрелять из мортир. Но бить из пушек по безоружным индейцам и неграм он не захотел.
Так я снова вспомнил свою речь. И когда Станислав собрался домой, я почувствовал, что теряю брата. Веселого бесшабашного брата, который громко хохотал над тем, как я пытаюсь говорить по-русински с индейским акцентом.
Я получил от него всего одно письмо, уже из Гамбурга. Стась собирался в Краков.
А потом началась война.
Я достал сложенную вчетверо бумагу, полученную от брата Манолиса, чтобы присовокупить ее к своему маленькому архиву, но тут же передумал. Такое не стоит хранить, к тому же я помню донесение наизусть. Разве что еще раз пересмотреть, освежить в памяти.
«Как скоро показалась трава на поле, стали собираться хлопы на Киев, подступили к днепровскому перевозу в числе 1080 человек…»
Да, все верно. Помню. «…а в Киеве ждал их казак бывалый, некий мещанин киевский, с которым было все улажено».
«…а в Киеве ждал их казак бывалый, мещанин киевский Павло Полегенький, с которым…»
Буквы дрогнули, словно готовясь пуститься в пляс. Бред! Я просто забыл греческий!
«…казак бывалый, мещанин киевский Павло Полегенький, с которым было все улажено. По данному им знаку Киев обступили со всех сторон, началась на улицах злая потеха…»
Хохот за левым ухом. Бумага дрогнула, налилась свинцом…
– Вы что-то уронили, мой друг!
– Да-да, шевалье, сейчас подниму…
Я не сошел с ума. Это было. Было и есть, записанное неровными греческими буквами. Перо попалось слишком острое, в нескольких местах бумагу прокололи насквозь…
«…казак бывалый, мещанин киевский Павло Полегенький, с которым было все улажено…»
Павло Полегенький – Паоло Полегини. Таких совпадений не бывает. Тот, кто приказал выкинуть его имя из документа, хорошо это понимал. Но ведь сказано «сгинул»! Неведомо куда! Я же помню: «А брат Паоло неведомо куда сгинул…»
«…А брат Паоло, свершив сие, неведомо куда сгинул…»
«Свершив сие»!
А я еще удивлялся, что за странная фамилия – Полегини? В Италии такую и не встретишь!
…Жуки, тараканы и в особенности – клещи. А также люди – зарезанные, утопленные, сожженные заживо.
Брат Паоло Брахман, прозываемый также Джанарданой, взялся за дудочку.
4
Похлебку на этот раз варил брат Азиний. Я проглотил две ложки и позавидовал сьеру Гарсиласио, до сих пор пребывавшему в нетях. Шевалье оказался более стоек, но после десятой ложки все-таки не выдержал.
– Признаться, синьоры, у меня сегодня отчего-то нет аппетита. Не иначе, от качки.
– Неужели не вкусно, сын мой? – наивно осведомился наш попик. – Ибо приложил я немало стараний…
И вправду! Немало стараний требовалось приложить, дабы сотворить такое с обычной хамсой.
– Отменно, отменно, святой отец, – вздохнул шевалье, глядя куда-то в сторону. – Однако же должно оставить трапезу и для синьора де ла Риверо.
Вот уж не ожидал от него такой вежливости!
Дворянин!
– А-а вы? – повернулся ко мне явно расстроенный регент. – Мон… То есть синьор де Гуаира! Должно сохранять силы телесные, как и учит нас Святой Игнатий…
Я покачал головой, мысленно поклявшись в следующий раз лично заняться трапезой.
– Так ведь вкусно! – в отчаянии воззвал брат Азиний, погружая ложку в котелок. – Дети мои! Готовил я по рецептам обители нашей… О, синьор де ла Риверо! Наконец-то!
Я оглянулся. Сьер еретик стоял в дверях, имея вид задумчивый и несколько странный.
– Трапезничать! Трапезничать, сын мой! – возопил попик, и, схватив сьера римского доктора за руку, потащил к столу. – Вот и ложка! Сейчас молитву прочтем!..
Мы с шевалье переглянулись, но я не внял его молчаливому призыву.
Муки телесные, не менее мук духовных, ведут к просветлению.
В пытошную еретиков!
– Что вы играли, друг мой? – поинтересовался шевалье, когда я отложил гитару.
