– Причащается, – согласился отец Григорий и вздрогнул на громкие голоса ребят, заворожено слушавших священника и подобравшихся к нему поближе:
– А мы тоже хотим! Нельзя? Мы все крещёные, но ни разу не причащались? Это как будет?
– И мы ничё не знаем?
– И в церковь не ходим!
Отец Григорий развёл руками:
– А как же вас причащать, если вы не знаете, чем и зачем?
Мальчишки переглянулись, и самый смелый Артём заканючил:
– Ну, пжласта! Мы потом у Дениса книжки возьмём и почитаем!
Священник сожалеюще вздохнул, однако отрицательно покачал головой.
– Нет, пока не могу вас причастить. Но могу побеседовать с вами о Боге, о вере, показать церковь, нашу воскресную школу, познакомить с нашими мальчишками и девчонками из детского филиала «Пересвета». Может, вы захотите и в летний лагерь к нам попасть. У нас там интересно: мы ходим в походы, занимаемся историческим фехтованием на мечах, поиском следов войны. Старикам и одиноким в деревнях помогаем. Даже кино снимаем, участвуем в детских кинофестивалях, в фотоконкурсах, в проектах. В общем, если придёте, скучать не придётся. Думайте.
У мальчишек загорелись глаза.
– Мы придём! – авторитетно пообещал Артём. – И своих ещё притащим.
– А там на байках можно кататься? – спросил его сотоварищ.
– Знаешь, буквально в прошлом году мы сделали трассу по старым отвалам слюдяных шахт, и самые умелые из взрослых и старших ребят «Пересвета» уже попробовали её освоить, – признался отец Григорий.
Байкеры восторженно завопили.
– Класс! Мы придём!
– Сперва залечите раны, – предупредил отец Григорий. – А то к велосипедам наш тренер вас не допустит.
– Мы залечим! – заверили его мальчишки. – А потом причастите?
Небесный с готовностью кивнул.
– Конечно. Я думаю, что даже раньше.
И поднялся.
– Ну, Денис, готовься. Сейчас я тебя исповедую. Ребята, вы можете нас ненадолго оставить?
Его тут же послушались, хотя, конечно, любопытство так и сочилось из быстрых глаз.
Оставшись наедине с батюшкой, Денис внутренне задрожал. Неторопливые движения отца Григория, который облачался, раскладывал на столе икону, подсвечник со свечой, Евангелие, крест, ковчежец, доставал лжицу и крошечную чашу, в которую надо было налить кагор, а так же просьба принести горячую воду в стакане и чистую ложку немного успокоили Дениса. Молитвы он слушал со вниманием, хотя почти ничего не понял.
В какой-то момент отец Григорий предложил ему исповедоваться. Сердце Дениса застучало. Он молчал целую минуту и был рад, что его не торопили. Наконец, он начал с самого главного, боясь до полусмерти, что его осудят и посмеются над ним. Однако в глазах Небесного он увидел лишь внимание и сочувствие. От этого он сперва вдруг расплакался, а потом рассказал всё, что помнил и за что ему было стыдно.
Он удивился, что, когда отец Григорий накрыл его голову епитрахилью и прочитал
