Серафим ответил не сразу.
– Да ведь я с рождения в храме живу. Папа у меня священнику прислуживает в алтаре, мама на клиросе поёт, она на регента выучилась.
– На регента? – удивился Денис. – Это ж королевское что-то. По истории.
– И по истории, и в церкви. Регент – руководитель в хоре. Репетирует с певчими.
– А чего там поют?
– Каноны поют, антифоны, разные молитвы, – пояснил Серафим. – Я, знаешь, как по всему этому соскучился! Сам бы пел, да нельзя. Запрещают. Про себя пою, что помню.
– Что, в церкви музыка клёвее, чем рок?! – не поверил Денис.
– А ты рок любишь? – заинтересовался Серафим.
– Ну… когда время есть, слушаю. Не фанат, ясно. А слушать-то ещё что? Не попсу же девчачью. Ну, хип-хоп. И тому подобное.
– А ты бывал когда-нибудь в церкви?
– Ну, раз и заглядывал когда. С мамой. Давно. Отец как ушёл, так мы и не ходили.
– А чего?
– Того. Отец алименты едва капает, мама на трёх работах пурхается, чтоб жить более-менее.
– Ты ей помогаешь?
Вопрос для Дениса неожиданный. Как тут помогать? На работу, что ли, ходить? Он неприязненно покосился на своего сокарцерника. Вот ведь умеет этот клещ поповский под кожу залезть, вопрос тупой задать, чтобы в ступор ввести.
– Чем я тебе ей помогу, интересно? – проворчал Денис.
– Могу перечислить, – охотно предложил Серафим. – Готов?
– Всегда.
Денис отвернулся к стене. Учить вздумал, проповедник поповский! Очень надо! Тут этих проповедников в каждом углу сарая под названием «жизнь». Помереть со скуки можно.
А Серафим вспоминал все виды работ по дому и перечислял их, глядя с недетской серьёзностью на белоручку Дениса. Тот, казалось, был ошеломлён, узнав, как сильно он мог бы помочь маме, если б удосужился немного призадуматься.
Но ведь Enterу думать некогда было. Он в иной мир грузится изо дня в день. «Enter» – и в полёте! Ну, какой силач сможет с небес в болото вонючее плюхнуться? И приземлиться трудно, и разорвать нити, и на поверхность выплыть, и из пропасти вылезти.
Для виртомана болото, паутина, пропасть – и есть реальная жизнь. Из неё всегда хочется исчезнуть, чтобы поглотиться «небесами» – игрой. Игра – тот же наркотик. Он дарит наслаждение. Он опасный, как наркотик: он зверь, ласковый с теми, кто ему подчиняется, и разъярённый с теми, кто пытается избегать его заманчиво-обманчивых ласк и обещаний.
Попробуй откажись! Силы-то где взять?
Серафим Кедринский внимательно выслушал запальчивую тираду Дениса Лабутина. Когда тот замолчал, тяжело дыша и часто мигая, Серафим сказал:
– Верный вопрос. А ответ не знаешь, что ли?
– Я просто так спросил, – замкнулся Enter.
– Чего просто так-то?
