Джуд подавила неуверенный смешок, но, попытавшись вывернуться, оказалась прижатой к нему еще сильнее.
— Эйдан…
— Совсем немного понервничать, — прошептал он и нежно куснул ее за подбородок. — Ты дрожишь, — еще одно прикосновение, нежное и дразнящее. — Не бойся, я просто хочу вызвать твой интерес, а не испугать до смерти.
Ему удавалось и то, и другое. Сердце бешено колотилось в груди, вызывая звон в ушах. Пока он медленно прокладывал на ее подбородке дорожку из легких покусываний, руки Джуд оказались зажаты в ловушке из твердой стены мужской груди. И она ощущала себя сказочно слабой и женственной.
— Эйдан, ты… Это… Я не думаю…
— Это прекрасная, очень хорошая идея. Давай не будем думать целую минуту.
Он поймал ее нижнюю губу — большую и изумительно мягкую — и легонько зажал зубами. Она приглушенно стонала, ее глаза подернулись дымкой и потемнели. Стрелы чистого безрассудного желания пронзили его естество.
— Господи, ты такая сладкая, — он оторвал руки от плиты, и его пальцы заскользили по плечам Джуд. Теперь, прикасаясь к ней там, где ему хотелось, он занялся ее ртом. Пробуя на вкус, смакуя и наслаждаясь
И хотя девушка уже была во власти своего завоевателя, целуя, он продолжал и дальше лишать ее дыхания. И зашел немного дальше, чем намеревался.
Она трепетала, вызывая в его сознании образы вулкана — вот-вот начнется извержение; шторма — еще секунда и на горизонте появится цунами. Ее руки все еще были прижаты к груди Эйдана, но пальцы, то отчаянно разжимали, то сжимали ткань его рубашки.
Она слышала его шепот, но не могла разобрать ни слова — ничего кроме голоса собственной страсти. Его рот, такой горячий, такой искусный, его тело, такое твердое, такое сильное. Его руки, словно бабочка, касалась ее лица своими легкими крылышками. И все, на что она была способна — отдавать, отдавать и еще раз отдавать, а новая, пугающая, неизвестная ее часть требовала — бери!
А когда он оторвался от нее, мир словно покачнулся и выплеснул ее на берег.
Он все еще держал руки на ее лице, ждал, когда она откроет глаза, придет в себя. Он хотел только попробовать, насладиться моментом. Увидеть. Понять. Но его намерения превратились в нечто, что он уже не мог контролировать:
— Ты позволишь мне взять тебя?
Ее огромные глаза были полны смущения и удовольствия, и он уже готов был опуститься перед ней на колени. И плевать ему на то, какое впечатление он произведет своими словами.
— Я…что?
— Поднимись со мной наверх и прими меня в свою постель.
— Я не могу. Нет. Это абсолютно безответственно.
— У тебя есть кто-то в Америке, с кем ты связана отношениями?
— Отношениями? — ее мозг отказывается работать. — О, нет, ничего такого, у меня нет никого, с кем бы я была связана отношениями. — Внезапный блеск глаз Эйдана вернул ушедшее было напряжение. — Но это не значит, что я буду… Я не сплю с едва знакомыми мужчинами.
— Сейчас мне показалось, что мы знаем друг друга очень хорошо.
— Это всего лишь физическая реакция.
— Ты чертовски права, — и он опять поцеловал ее.
Жестко и чувственно.
— Мне нечем дышать
— Ты знаешь, у меня с этим тоже небольшие проблемы, — хотя это и противоречило природным инстинктам, проснувшимся в нем, он делал шаг назад. — И как же мы поступим в этой ситуации, Джуд Франциска? Проанализируем на интеллектуальном уровне?
Порой в его голосе можно было услышать веселые ирландские мелодии, но он также мог и глубоко ранить, как сейчас.
Джуд чуть не передернуло от неприятного ощущения, и она распрямила плечи.
— Я не собираюсь просить прощения за то, что не прыгнула с тобой в постель. И если предпочитаю действовать на интеллектуальном уровне, это только мое дело.
— Тебе всегда нужно быть такой… все анализирующей?
— Да.
Он остановился, измерил ее взглядом прищуренных глаз, и, к еще большему смущению Джуд, откинул голову и захохотал:
— Черт возьми, Джуд, если бы ты закричала и запустила бы в меня чем-нибудь, мы бы могли устроить прекрасную драку и закончить ее на кухонном полу. И, честно говоря, я не знаю как ты, чувствовал бы себя более чем удовлетворенным.
Она позволила себе тихий выдох:
— Я не кричу, не швыряю предметы и не дерусь.
Он поднял бровь:
— Никогда?
— Никогда.
В этот раз веселье проявилось в нем гораздо быстрее, это была улыбка — вспышка юмора и вызова:
— Спорим, я смогу изменить это.
Он шагнул к ней, отрицательно покачав головой, когда она попятилась. Он поймал прядь волос и потянул за нее:
— Давай поставим на твой локон…
— Нет, — нерешительно улыбнулась Джуд. — В азартные игры я тоже не играю.
— Твоя фамилия Мюррей, а ты рассказываешь, что не играешь. Ты позоришь кровь своих предков и сородичей.
— Меня так воспитали.
— А я все-таки поставлю на твою ирландскую кровь, — разглядывая девушку, Эйдан покачивался на каблуках. — И я думаю, лучше вернуться к тому, с чего мы начали. Прогулка под дождем освежит мою голову и наведет порядок в моих мозгах.
Она успокаивала себя, пока он снимал с вешалки свою куртку, а потом произнесла:
— Ты не сердишься?
— С чего? — его взгляд был как удар хлыста — резкий и напряженный. — Ты имела полное право сказать «нет». Я прав?
— Да, конечно, — Джуд закашляла, чтобы прочистить горло. — Но большинство мужчин в подобной ситуации были бы до сих пор рассержены.
— Я — не большинство мужчин. Ты со мной согласна? И, кроме того, я хочу обладать тобой и буду. И это не обязательно должно произойти сегодня.
И он послал ей еще одну улыбку, пока она стояла с раскрытым ртом, а потом направился к входной двери:
— Думай об этом и обо мне, Джуд Франциска, все время, пока вновь не ощутишь мои руки на своем теле.
Когда за ним закрылась дверь, она не сдвинулась с места. И хотя девушка думала о сказанных словах, и о нем самом, и обо всех лаконичных, презрительных, великолепных ответах, которые ей следовало дать, но больше всего она думала о том, каково это было побывать в его объятиях.
Глава 7
