утверждаю, что эта женщина убила леди Лауру! Ты уверен, что виновата моя сестра! А правду знает только Господь бог! Я правильно говорю?
И она повернулась к сэру Арчибальду.
Старик, бывший в молодости лихим турнирным бойцом, должен был понять, к чему она клонит!
– Да, это так, – вымолвил лорд Блокхед.
– Ну так пусть он и рассудит! – Люс было очень трудно говорить, обращаясь сразу к обоим лордам, сидевшим на разных концах длинного стола. – Я вызываю на поединок вот эту леди, и если победит она – делай с моей сестрой и со мной все, что захочешь. А если победа будет моя – ты сделаешь все, чтобы эту леди судили и наказали, а нас с сестрой отпустишь восвояси!
Тут все мужчины в зале, включая лорда Блокхеда, расхохотались.
– Поединков между женщинами не бывает, – отсмеявшись, сказал сэр Арчибальд, и сказал довольно громко. – А если бы даже были, кто допустит такой поединок между безродной девицей и знатной леди?
Люс улыбнулась – старец умел-таки отличать мужчин от женщин, даже когда женщина успешно притворяется драчливым пажом.
– Ведь ты, мерзавка, дерешься, как самый свирепый разбойник из Шервудского леса! – завопил и лорд Блокхед, окончательно установив для себя пол Люс. – Я не допущу смерти невинной женщины!
– Не допусти сперва собственной, – слегка придушив его, напомнила Мэй.
– Я смогу постоять за себя, лорд! – вдруг вмешалась леди Кэтрин. – Дай мне оружие – и я проучу эту тварь.
– Молчи, леди!… – полупридушенно захрипел на нее лорд. – Не женское это дело!…
– Я даю слово, что ни жизни, ни даже здоровью леди Кэтрин ничто не угрожает! – заявила Люс. – На ней не останется ни царапины, но все вы поймете, что убийца – она!
– Как ты это сделаешь? – заинтересовался сэр Арчибальд.
– – И в чем же тогда заключается Божий суд? – язвительно спросил лорд Блокхед. – Правый побеждает, виновный погибает – вот что такое Божий суд!
– Цель суда – узнать правду! – отвечала Люс, но не ему, а сэру Арчибальду, как более толковому собеседнику. – И если виновный сам скажет ее, то цель достигнута. Богу нужна не гибель грешника, а его раскаяние! А убивает пусть ноттингемский палач!
– Разумно, – одобрил сэр Арчибальд. – Я тоже всегда так считал. Но если грешник добровольно выходит на такой суд, то надежды на раскаяние, согласись, красавица, мало. Если грешник готов убить противника, то какое же тут раскаяние?
– И все же я прошу Божьего суда, сэр Арчибальд! – Люс посмотрела долгим взглядом в глаза старику, радуясь, что в них – не тупое упрямство лорда Блокхеда, а даже некоторое лукавство. – Позвольте – и вы не пожалеете…
– Ну, сэр Эдгар, нам ничего другого не остается, – сказал сэр Арчибальд. – Они обе хотят сразиться. Как ты смотришь на то, добрый сэр, чтобы это произошло в трапезной? Все мы будем свидетелями, а ты – судьей поединка.
– Я согласна! – торопливо присоединилась Люс. – Пусть достопочтенный лорд Блокхед будет судьей!
Тот задумался. Это, видимо, был первый случай, чтобы разбойник из Шервудского леса признал его феодальное право быть судьей на своих землях, да еще добровольно покорился этому праву, невзирая на приставленный к горлу судьи кинжал. И лорд решил, говоря языком юридическим, создать прецедент.
– Будь по-твоему, негодная девка! – постановил он, и Люс порадовалась, что из «созданий» ее произвели в «девки». – Если высокородная леди согласна снизойти…
– Согласна! – воскликнула леди Кэтрин. – Я убью ее, мой друг, клянусь святым Патриком!
И леди, рванувшись, опустилась на одно колено и подобрала свой длинный кинжал, который у нее выбила Люс.
– Ирландцы – они все бешеные… – послышался из-за кресла голос Мэй.
– Ты не знаешь, леди, как она сражается… – пробурчал лорд. Но яростную леди было уже не остановить.
– Эй, люди, убрать стол, освободить место! – командовала она. – Посыпать пол свежим тростником, пусть впитывает кровь! Прогнать псов!
Она размашисто шагала по трапезной, и длинное платье, облегающее в талии и бедрах, билось о ноги, вихрилось и пенилось у колен.
Люс внимательно наблюдала за соперницей, лишь чуть согнув в коленях ноги, когда стол, на котором она стояла, поволокли к стене.
– Долго ли мне еще держать лорда? – спросила Мэй. – Я полагаю, судья не может выносить решение с кинжалом под горлом. Это было бы неэтично.
– Отпусти, – сказала Люс. – А кинжал дай мне. Он такой же длины, что и у леди. Думаю, другого оружия для поединка не понадобится.
– Что-то кажется мне, что у нее кинжал отравленный, – заметила Мэй, не торопясь все же отпускать лорда.
– Очень может быть, – согласилась Люс. – Но я надеюсь, что никогда этого не узнаю доподлинно. Отстриги-ка, Мэй, кусок вон того гобелена, если лорд не возражает, и другой такой же для леди. Надо же нам чем-то обмотать левые руки, чтобы отбивать удары.
Но Мэй не двигалась.
– Пусть даст слово, что стража не сделает нам с тобой ничего плохого, – потребовала она. – А то я отпущу его, а он сразу даст сигнал лучникам на наружной галерее.
И она мотнула подбородком вверх – туда, где узкие окна действительно выходили на галерею вокруг замкового двора. Из этих окон трапезная простреливалась прямо-таки великолепно.
Лорд сердито засопел.
– Такое слово даю я, – грозно глядя на него, объявил сэр Арчибальд. – И если кто-то вмешается в Божий суд, то скоро ему придется давать объяснения самому Господу богу. Эту процедуру я беру на себя.
Люс улыбнулась старому крестоносцу. И порадовалась, что первое впечатление не обмануло – на старика можно было положиться.
Мэй оставила лорда в покое и дважды полоснула ножом по гобелену.
– Может быть, пока вы деретесь, мне пойти за Марианной? – негромко спросил юный поэт. – Сейчас все сбегутся в трапезную. Никто не захочет пропустить такой поединок! Я думаю, что и часовые с галереи будут следить через окна. Так что я смогу спокойно вывести вашу сестрицу.
Люс настолько предвкушала успех своей затеи, что еле настроилась внимать голосу разума.
– Но я добьюсь ее освобождения и так, – твердо сказала она, добавив по въевшейся привычке: – добрый сэр.
– Сдается мне, что мой милый братец так просто ее не отпустит, – прошептал юноша. – Я-то его не первый день знаю. Отравить человека он не способен, а сыграть злую шутку – вполне. Не может быть, чтобы он ничего не затеял.
– Хорошо, ступайте, – и Люс отдала ему связку.
Мэй проводила поэта взглядом и вздохнула.
– Смотрю и не верю, что это действительно он, – сказала Мэй в ответ на вопросительный взгляд Люс.
– Готовы ли бойцы к поединку? – торжественно возгласил лорд Блокхед.
– Я готова! – откликнулась, выходя на середину трапезной, Люс.
– И я! – с этими словами леди Кэтрин, не дожидаясь сигнала, набросилась на нее, как ураган.
Уклонившись от первого броска, Люс успела заметить, как поморщился сэр Арчибальд. Очевидно, старик знал давние ритуалы, связанные с Божьим судом, и страстно желал соблюсти их. Но тем не менее он неподвижно сидел в своем кресле, напоминая источенную стихийными бедствиями, но все еще несокрушимую замковую башню.
Леди была крупной, высокой дамой, и даже длинное платье не сдерживало ее стремительности. Люс несколько раз увернулась, проделала обманное движение, кинулась в глубокий выпад и рассекла кинжалом
