Я понял, что вызов магам брошен…
Глава одиннадцатая.
Дед Ворон берет след, но магия бессильна перед штыковой лопатой
– Ну, я вас спрашиваю? – Епископ был зол, как все черти из преисподней, вместе взятые.
– Ну, вот… – отвечал Гамаюн.
– Непруха, – поддержал его Сирин.
Птенчики, получившие задание отследить нереала, который день не могли нашарить хоть тень канала, возникающего между нереалом и его создателем, поскольку канал между тульпой и породившим ее человеком, как правило, держится довольно долго.
Можно было, конечно, взяться за дело с другого конца – то есть, захватить этого самого создателя и двигаться к нереалу непосредственно от него. Однако Епископ не догадался вовремя узнать у Серсида по крайней мере имя и фамилию этого кретина.
Серсид, опрометчиво отправленный Епископом подальше от Таира, в самую столицу, до пункта назначения не доехал. Когда же с ним наконец связались телепатически, оказалось, что Таир успел это сделать раньше. И неизвестно, чем он припугнул своего неразумного ученика, а только тот был в полнейшей панике. Иначе, как в панике, невозможно проскочить мимо города Москвы и очутиться в населенном пункте с экзотическим названием Африканда. Причем по закону стервозности эта Африканда была отнюдь не на юге, не в Алжире или Марокко, а чуток не доезжая Мурманска. Серсид напрочь отказался общаться на все темы, включая погоду и политику. А, может, и не оказался, а был блокирован наглым мальчишкой – на таком расстоянии хрен чего поймешь…
Были еще каналы, по которым голодный инкуб добирается до своего донора…
– Если этот проклятый Таир раньше нас доберется до нереала… – проворчал Епископ так, что стало ясно – всем присутствующим тогда мало не покажется.
– Он точно так же потерял след, – осмелился встрять Алконост. – Епископ, вы знаете, сколько в городе инкубов? Все по крайней мере два раза в неделю вылетают подкормиться. Ночью то ни одного канала, то они прямо пучками болтаются!
– Пучок – пятачок, – сострил Сирин.
– Вот и нужно каждый канал проверять! Он же не может без подпитки! Ему же еще тульпу содержать! – выкрикнув это, Епископ задумался. Возможно, канал, связывающий нереала с донором, иного качества, чем те, по которым выходят на свои жертвы настоящие, не обремеменные тульпами инкубы…
– Я вот что думаю, – продолжал Алконост, – если ни намека на открытый канал, то, может быть, у нереала есть постоянный донор в очень тесном контакте? Нашел себе бабу и лег на дно? То есть, канал очень короткий, хотя и постоянно действующий…
– Ну-ка, ну-ка… – Епископ заинтересовался. – Ты хочешь сказать, мой птенчик, что длинный канал, через всю область, вы мне отследить беретесь, а канал в четверть метра для вас – невидимка?
– Это же только версия! Эта… гипотеза!… – завопил Алконост. – Он же не инкуб! Ему же, может быть, вообще теперь канал не нужен при сексуальном контакте!
– Гипотеза?…
Епископ крепко задумался.
Ох, не стоило ему торговать услугами инкуба прежде, чем нереал был изловлен и разобран на составные элементы. Ох, не стоило…
Но был над Епископом некто, кого он слушался еще более истово, чем слушались его самого толсторылые птенчики. Кто – и выговорить жутко…
И не то чтобы совсем уж потусторонняя сила…
– Послушайте, Епископ… – подал голос Гамаюн. – Может, связаться с инкубами?
– Так они тебе и скажут, где эта скотина спряталась!
– Что-нибудь им взамен предложить?
Епископ встал.
– Вот что, птенчики! Лярв вы уже мастерили и к каким-то тупым телкам подсылали! Не хватало только, чтобы вы связались с суккубами! Высосут, как… как…
Не найдя подходящего по силе сравнения, Епископ громко вздохнул.
– Дед Ворон куда подевался?
– На той неделе салоны обошел и к куме намылился, – доложил Сирин. – Опять Астралона гонял.
– Полтергейст будил?
– Не-е, там дом новый, полтергейст еще не заводился. Что-то другое попробовал. Послушайте, Епископ…
– Ну?
– Сегодня уже двадцать восьмое.
– Ну?
– Ну, это… Еще двадцатого полагалось…
– Что полагалось?!?
Имелся в виду оклад денежного содержания, положенный птенчикам как сотрудникам «Древнерусской школы ведической реабилитации» и выдаваемый ежемесячно пятого и двадцатого числа. Но всем видом Епископ показал – бездельники, неспособные отыскать в городе с полумиллионным населением одного- единственного нереала, будут сидеть на голодном пайке, пока не поумнеют.
И как показал!
Птенчики подхватились и вымелись из подвала на пандус, как если бы в них метнули огнем.
Епископ сел и пригорюнился.
Связаться с инкубами… Связаться-то он мог! Он знал, как их вызвать. Да ведь потом-то не отвяжешься! Заклинание, разработанное для подавления воли инкуба Таиром и украденное Серсидом, конечно, оружие – но сперва нужно его опробовать, а потом уж рисковать.
А полдюжины заклятых и полностью покорных инкубов – это власть над всем миром. Не сразу, конечно. Нет, не сразу. Но года через два – точно…
Любил Епископ мечтать. Особенно о том, что ему было не под силу. И все собирался попробовать технику коллажа – понавырезать из журналов картинок, составить сборный портрет всех своих желаний и заклясть его в стиле давней симпатической магии, основы которой сам же преподавал начинающим гадалкам и ворожеям. Но преподать – это проще всего, а вот поди закляни!…
Птенчики на пандусе первым делом закурили.
– Менты вон тоже Башарина еще не словили, а зарплата им идет… – проворчал Алконост.
– Всем зарплата идет…
– Вот сам бы эти каналы и отслеживал…
– Точно ведь однажды суккуб привяжется…
К пандусу подкатил грузовик с товаром для хозяйственного магазина, и птенчики даже с некоторой завистью принялись наблюдать за разгрузкой.
– Я Светке новый унитаз обещал, – вспомнил Сирин. – Опять не получится. И кафель тоже.
– Меня скоро в автосервис пускать перестанут, – пожаловался Гамаюн.
Очевидно, Светкина кафельная удача где-то на вселенских весах перевесила в этот день их совместную неудачу. Из-за угла выскочил маленький дедок и поспешил к лестнице, ведущей на пандус.
– Дед Ворон! Гля! – заметил его первым Сирин. – Во чешет! Стойте, Эфраим Яковлевич!
Он перекрыл рукой доступ к двери.
– Ща будет тебе Шанель с Диором! – окрысился дед, прекрасно знавший, что вносить свое амбре в помещение «Древнерусской школы ведической реабилитации» ему, мягко говоря, не рекомендуется. Епископ откровенно боялся, что амбре распугает ему самую надежную клиентуру, клиентуру-кормилицу, – дам бальзаковского возраста, посещающих оккультные курсы.
Но раз дед откровенно рвется к Епископу, значит, у него такая ценная информация, что правилами хорошего тона можно и пренебречь!
Дошло это до птенчиков не сразу, а когда дед Ворон разинул пасть и приготовился выдохнуть порцию бронебойной вони. Сирин, который как-то сдуру попал под залп и потом за полторы недели извел на себя четыре больших флакона туалетной воды, шарахнулся, и шустрый дед проскочил в подвал.
