Артем задумался. Он беседовал с пьяным и очень сердитым Маркизом. Тот его опознал с трудом. И может ли помнить Маркиз, как кого звали одиннадцать лет назад, если он фамилию родной тещи шесть раз подряд забывал?
– Могу я позвонить по межгороду? – спросил Артем Кареева, мотнув головой в сторону мобильника.
– Звони, если нужно.
– А во Францию? Это же дорогое удовольствие, а?
– Черенок оплатит, – спокойно сказал Кареев. – Если, конечно, по делу.
– Сам видишь… – пожаловался Артем. – В этом чертовом городе полно людей, которые знают, каких узлов навязали одиннадцать лет назад эти две красавицы, Катька и Инесса… У Маркиза вертело задницами штук десять девчонок и четыре парня! А теперь – ищи-свищи… Я имею только парижский телефон самого Маркиза.
– Ну так доставай его и звони, – буркнул Кареев. – А потом – Черенку.
Но Артем забыл свой походный дневничок с парижскими телефонами в гостинице.
– Понеслись, – решил Кареев. – Только Люсю все-таки домой завезем.
– Я с вами, – твердо заявила Люся.
– А какой с тебя прок? – не меняясь в лице, как бы удивился Кареев. – Ты уже все, что могла, сделала.
– Вы устали и перенервничали, Люсенька, – заехал с другого конца Артем. – Вам отдохнуть надо, выспаться, а мы тут, может, всю ночь носиться будем.
К тому же у вас завтра будет много хлопот…
– Каких еще хлопот? – удивилась Люся.
– Ну, похоронных… Это же вам придется всюду звонить, все заказывать?
Все вопросы решать? – тонко польстил Артем.
Люся исподлобья посмотрела на него и ничего не ответила.
– Тратим время, – заметил Кареев. – Понеслись. Устанет – сама домой попросится. Поймаем ей тогда такси.
Когда Артем поднялся к себе в номер, было уже около полуночи. Он сунул в карман куртки дневничок и задумался, глядя на толстую дорожную сумку.
Что-то часто он этим вечером задумывался о Востоке… подсознание о чем-то предупреждало… грех не послушаться…
Артем откопал на дне сумки свои настоящие японские нунчаки и сунул их сзади, под курткой, за ремень штанов.
Нунчаки были любимой игрушкой. Когда в моду вошло карате, Артем поставил сам себе очень смешную репризу, где мастерил нунчаки прямо на манеже из самых неподходящих предметов – из двух палок колбасы, якобы украденных из сумки у женщины в первом ряду, из разломанной метлы униформиста, и так далее… Он носился с воплем «Йа-а!!!» по всему манежу, вставал в дикие стойки, задирал униформу, но как- то после представления в гримерку пришел пожилой человек, поклонился на восточный лад и завел серьезный разговор о технике. Пришлось признаться – Артем отнесся к проходной репризе чересчур серьезно и в том городе, где ее готовил, ходил тренироваться к местному сэнсею. Гость похвалил, поругал, показал кое-что особенное. Потом, в Японии, Артем не удержался и купил боевые нунчаки. В Россию их провез в контейнере с клоунским багажом, зашитыми в ногу огромной куклы.
Конечно, ни в какие драки он лезть не собирался. Годы не те, чтобы корчить посреди ночной улицы Брюса Ли. К тому же он был уверен, что Кареев возит с собой какой-то ствол. Именно потому, что тот не хвастался оружием перед первым встречним, хотя обстановка вроде и располагала.
В последнюю секунду Артем вспомнил про пенталгин для Кареева и взял целую упаковку.
Когда Артем спустился, Кареев и Люся говорили о компьютерных фирмах. Но уже без диковинных словечек – обсуждали, где машины привозятся прямо в запрессовке, а где – местная сборка.
Артему стало интересно – есть у кудрявого дитяти молодой человек, или на уме только электроника.
– Домой ехать не надумала? – спросил он не то у Кареева, не то у самой Кати.
– Нет, держится, – серьезно ответил Кареев, но в голосе была явственная усмешка.
Артем сел в машину.
– Итак, Париж. Люсенька, приходилось вам по мобильнику из машины на скорости восемьдесят километров звонить в Париж?
– Мы в Бостон по мобильнику звонили! – гордо сказала Люся, обойдя, впрочем, вопрос о машине и скорости.
Артем набрал код и номер. Трубку взяла Маркизова теща.
– Пардон, мадам! – завопил Артем. – Бонжур, мадам! Месье Дубински, мадам!
Силь-ву-пле, месье Дубински!
Подумал и добавил:
– Бон суар, мадам.
– Это все? – поняв ситуацию, спросил Кареев.
– Не даются мне языки, хоть тресни, – пожаловался Артем. – В Японии был – только «аригато» выучил, спасибо то есть. Она вроде бы звать пошла…
Но к телефону подошла жена Маркиза. Видно, ей уже приходилось отвечать на безумные ночные звонки из России.
– Марк эвей! Марк из ин Эмэрика! – сообщила она.
– Сэнк ю! – отвечал выдающийся лингвист Артем. – Намбер, плиз!
И сунул трубку Люсе, в надежде, что компьютеризированный ребенок должен разуметь по- английски.
Люся вслушалась, попросила повторить, а Артем с авторучкой наготове смотрел ей в рот.
Номер по частям был продиктован, Люся извинилась и положила трубку.
– Это же Париж, – заметила она с неудовольствием, – а почему по-английски?
– Потому что артистов российского цирка, владеющих французским, можно сосчитать не то что на пальцах одной ноги, а на ушах одной головы, – объяснил Артем. – Ничего, они там уже привыкли. Ну, а в Америку позвонить можно?
Кареев, на кого он выжидающе посмотрел, пожал плечами.
– Да хоть в Антарктиду. Был бы прок…
Артем набрал и этот номер.
– Ну, старик, ты меня за шиворот поймал! – захохотал на том конце провода Маркиз. – Меня сейчас в аэропорт везут! Мы в Техас улетаем!
– Два вопроса! – взмолился Артем. – Помнишь Театр пантомимы и «Сказку джунглей»?
– Ну?
– Что там вышло между Катей и Инессой? Я знаю, что Катька со скандалом ушла, но с каким скандалом?
– И ради этого ты звонишь из России в Америку? С дурацким скандалом – у нее в сумке чей-то кошелек нашли, с немалыми деньгами. Весь коллектив встал против нее – я ее выгнал.
– Как ее фамилия?
– Чья, Катькина?
– Катькина!
– Постой… Арсеньева ее фамилия!
– Еще фамилии давай!
– Омельяненко! Гридман!
– Еще!
– Да что я тебе, компьютер? Не могу больше, прости…
– Гридман – это кто?
– Это Женька Гридман – помнишь, из волчьей стаи! Ты через неделю мне в Париж позвони и все объясни, понятно? Пока!
Артем долго смотрел на бибикающую трубку.
