получившейся свежатинки, демон вывел свою компанию из зала.
— Отморозок! — весело сообщил Арох, когда они оказались достаточно далеко от чутких острых ушей членов Совета.
— Скажи мне что-нибудь, чего я о себе не знаю, — усмехнулся демон.
— Братцы! — Коган, оказавшись между друзьями, обнял их обоих за плечи. — Я ваш на весь день!
— И мы! — хором добавили ламий и воительница.
— Мы с Волком сегодня нарасхват, — прокомментировал Альтис.
— Мое инкогнито раньше времени не раскрывать! — скалясь, предупредил Арох. — Наведем смуту и беспорядки в этом чудесном уголке!
— Любимый инструмент — чужие нер-рвы, — промурлыкал, довольно щурясь, демон. — Чужие жи- изни — любимая игрушка…
Эрхан только вздохнул, понимая, что его развлекаться не возьмут.
Его действительно не взяли — отвели к отцу. Арох выдал некромантам и Эрхану браслеты с личным гербом. Никто не смел теперь тронуть гостей правящего дома, а тем более личных гостей самого Арэна Белого Волка.
Сам же Белый Волк в сопровождении верных друзей ехал по городу на своей белой лошадке под приветственные крики молодежи. Вместо обычных светлых тонов город запестрел разными красками: изумрудной, красной, черной. Последний цвет мог выглядеть странно, если бы рядом не было одного с ног до головы затянутого в черное демона. Арох не любил эльфийское племя, но… Но кажется, своим рождением надломил неизменные устои этого общества.
— Пора навестить моих «родственничков». — Арох многообещающе усмехнулся. — Areshlnielite желает нанести несколько визитов вежливости.
— Пока без крови? — приподнял бровь Альтис.
— Это как получится.
И «визиты вежливости» были нанесены!
Ничто в мире не распространяется с такой скоростью, как слухи. Новость о герое и его друге, которого иначе чем сыном Кошмара трудно назвать, облетели город со скоростью молнии. Их встречали с преувеличенной вежливостью, насквозь пропитанной страхом и ненавистью. Арох и Альтис развлекались с изобретательностью двух шутов, которые обладали ну очень черным чувством юмора. Друзья, наблюдавшие весь этот спектакль, замучились сдерживать истеричные всхлипы дикого хохота.
Хотя не все боялись Белого Волка и Белого Пламенного! Некоторые искренне восхищались ими обоими.
— Кажется, я еще и спровоцировал междоусобицу, — хмыкнул Арох, выйдя из последнего поместья.
— Им полезно, — сказал Альтис.
— Не спорю, — ответил Арох и покосился на друзей, пребывавших в радостном настроении. — А им полезно развлечься.
— Развлечься и нам не помешает, — довольно улыбнулся Альтис. Сощурился, взглянув в потемневшее небо. — Поехали к тебе, я устал уже веселить всех окружающих.
— Ага… — Арох протяжно зевнул. — И я устал…
Но стоило им вернуться, как примчался гонец из дворца и вручил Альтису конверт с личной печатью правительницы. Уже предчувствуя, что его ждет, Альтис вскрыл письмо.
«Ты явился не вовремя, опять накуролесил, запугал моих подданных и посеял смуту! Ты даже не представляешь, какой ты мерзавец и как я зла на тебя! Лучше тебе было совсем не появляться мне на глаза! Жду тебя на нашем условном месте. И лучше тебе не знать, что тебя ждет, если посмеешь не прийти!
Повелительница правящего рода Дома Светлых
И размашистая, полная завитушек подпись.
Альтис сжег письмо щелчком пальцев, быстро переоделся, привел себя в порядок и отправился в сторону дворца.
Задержать в воротах его не посмели. Но вместо того чтобы пройти к главному входу, Альтис пустил къяра рысью по темным аллеям в обход белого замка. К востоку лежал старый, неухоженный парк. Сюда не допускались посторонние, даже садовники. Никому не было позволено нарушать здешний пусть несколько хаотичный, но своеобразный порядок. В центре стояла часовня, где давно не было ни одного посетителя.
Альтис отпустил къяра, приказав исчезнуть и не показываться, пока не позовут. Постоял, вдыхая пьянящий запах лета и теплой ночи. Ветер тихо шелестел в кронах, ночь пела о чем-то своем, неземном. Звезды ярко горели в бархате неба. Шуршала трава под ногами. Часовенка выглядела заброшенной. Но это была лишь видимость. Стены здания образовывали правильный шестиугольник, по самую островерхую крышу заросший вьюнками и лианами. Цветные витражи вместо обычных окон.
Демон толкнул мягко открывшуюся дверь и оказался в тепле и уюте небольшой ухоженной комнаты. Золотоволосый смерч втащил его за во?рот внутрь, захлопнул дверь… Не дав опомниться, эльфийка обвила свои тонкие руки вокруг его шеи и поцеловала с такой обжигающей страстью, что если в голове демона и были мысли, то их напрочь вышибло. Но через миг, оторвавшись от его губ, она с размаху залепила ему звонкую обжигающую пощечину.
— Сукин сын! — рявкнула она. — Сорок лет! Где тебя, паршивец, носило сорок лет?! Как ты посмел уйти?! Я ждала тебя! Я искала! Я боялась за тебя! А ты взял и пропал без вести! Бросил меня тут одну, скотина! В самое пекло, я еле выкарабкалась! Ты слышишь, поганец? Я сама выкарабкалась из той задницы, в которую отправилась по твоей милости! Сорок лет!..
— Тридцать шесть, — вздохнул демон.
— Что?.. — не поняла эльфийка.
— Тридцать шесть, — повторил Альтис. — Тридцать шесть лет и два месяца, Колокольчик.
Сильтарина успокоилась столь же внезапно, как взъярилась. Эта женщина всегда была такой — вспыльчивой, не стесняющейся в выражениях, и настроение у нее менялось мгновенно. Она совсем по- другому поглядела на демона. Со смесью вины и сожаления.
— Ты считал месяцы?..
— И четыре дня, — негромко добавил Альтис.
— Ал… — Она подошла, обняла его, спрятала лицо на груди в черном шелке рубашки.
— Я не по своей прихоти отправился в Тартог, Силь, — виновато сказал демон. — Я бы не бросил тебя добровольно, ты же знаешь. Но жрицу, помогавшую прийти в этот мир, убили. А потом кто-то перекрыл мне силу, которой делились твои волшебники. Меня подставили под удар. А тебя предали, владычица.
— Я знаю, — тепло взглянула она. — Они боялись тебя. Боялись больше, чем чего-либо еще. Поэтому и подставили подножку, ударив в спину, как только представился случай. И сейчас из-за своего предательства боятся в два раза сильней.
Злая усмешка скривила тонко очерченный рот:
— Ты же не думаешь, что я этим не воспользуюсь?..
— Не думаю, — с улыбкой ответила эльфийка. — Знаешь, а я ведь полагала, что ты ушел раньше срока из-за нашей ссоры…
— Я никогда бы так не поступил! — возмутился Альтис. — Неужели ты считаешь, что какая-то ссора могла заставить меня нарушить данное слово?
— Иногда я забываю о том, что ты бессмертный, — призналась прекрасная женщина.
— Да ты об этом хоть когда-нибудь помнила? — не сдержал смешка Альтис. — Или я давал тебе повод вспомнить?
— Знаешь, а человеческий облик тебя не слишком изменил, — сказала Сильтарина, коснувшись тонкими пальчиками седого виска. — Я даже удивлена тому, что сразу тебя не узнала.
— Да ну? — усмехнулся Альтис. — А я считал, что неузнаваем в плену плоти.
— В плену?.. — приподняла бровь эльфийка.
