— Если это произойдет, ты никогда больше не увидишь Дайану. Кори потеряет Стивена, своего лучшего друга. Черт, ты даже не сможешь навестить могилы своих родителей! Или хранить их фотографии. Тебе придется расстаться со всем, к чему ты привыкла, со всеми воспоминаниями, связанными с твоим детством.
Эмили судорожно вздохнула. Ей было нечем дышать.
— Но если твоей безопасности ничего не будет угрожать? Мы могли бы остаться здесь навсегда.
Мы могли бы…
Джеймс не дал ей договорить.
— Я не стою такого риска. Ты сама хороню знаешь, черт подери, что тебе не нужно подвергаться опасности из-за такого человека, как я.
— Это нечестно, — с жаром возразила Эмили. Неужели ты ждешь, что я разлюблю тебя и позволю уйти из моей жизни?
— Может быть, нет. Но ты живешь не в сказке, так что задумайся над моими словами. Подумай, что будет лучше для Кори.
— Почему ты так говоришь?
— Потому что ты можешь пострадать из-за меня, объяснил он. — До сих пор все, чего я хотел, — чтобы ты любила меня, приняла меня таким, какой я есть, и простила меня за преступления, которые я совершил.
Но сейчас на карту поставлены более важные вещи твое будущее и благополучие твоего брата.
— Ты сказал, что банда не причинит ему вреда.
Ты уверял меня, что он в безопасности.
— Так и есть. Но что будет с ним, если меня убьют? Что он почувствует, если однажды киллер всадит мне пулю в спину?
Эмили снова задрожала.
— Не говори так, прошу тебя!
— Почему? Черт подери, ты же прекрасно знаешь, что это может случиться! — Джеймс поднялся со стула и испытующе посмотрел на нее. — Прошлой ночью ты очень плохо спала. Почему ты стонала и металась в постели всю ночь?
Эмили отвела глаза. Он проследил за ее взглядом. Огненный шар солнца пламенея клонился к горизонту.
— Я беспокоилась.
— О чем?
— О тебе, — призналась она.
— Потому что меня пытаются убить?
— Да, — тихо сказала она и провела ладонями по юбке. Джеймс понял, что у нее вспотели ладони. Ведь я только вчера все узнала. Неужели ты думаешь, что в ту ночь я могла спать безмятежным сном невинного младенца?
— Нет. Конечно, нет. — Ему хотелось обнять Эмили, крепко прижать к себе и забыть обо всем остальном. Но он не может. Жизнь продолжается, и на свете всегда найдутся люди, с которыми придется бороться. — Нам нужно не встречаться некоторое время.
В глазах Эмили вспыхнул гнев.
— Почему? Чтобы ты мог спокойно уехать из города? Исчезнуть без следа, ничего не сказав мне?
— Я не уеду, — твердо сказал Джеймс. Райдер обвинил его в трусости, и ему предстоит доказать инспектору, что это не так. Он не скроется от женщины, которую любит всей своей преступной душой.
Но было бы низко воспользоваться любовью Эмили к нему. — Я знаю, что, если мы останемся вместе, ты наполнишь радостью и добром мою жизнь, но разве ты можешь сказать то же самое обо мне?
— Джеймс…
Он не стал слушать ее протесты.
— Иди домой, Эмили. Навести друзей, поболтай с коллегами, перелистай семейный альбом, положи цветы на могилу твоих родителей, — Джеймс умолк, чтобы придать особый вес своим словам. — А потом представь свою жизнь без всего этого.
Эмили поежилась, и он почувствовал, какое потрясение она испытала.
— Ты хочешь, чтобы я представила, будто кладу цветы и на твою могилу? Мне нужно подумать об этом?
— Ты уже… — тихо произнес Джеймс, когда Эмили отвернулась, чтобы скрыть слезы, — ты уже думаешь об этом.
Кори трусил рядом с Эмили, держа по букету цветов в каждой руке. Он, конечно, не понимал, почему сестра грустит уже целую неделю, но не отходил от нее ни на шаг. Они со смехом рассматривали старые фотографии, на которых он был запечатлен младенцем. Сейчас они пришли на кладбище, где были похоронены родители.
Эмили не видела Джеймса больше недели, но каждую бессонную ночь она проводила в мыслях о нем, вспоминая слова, которые он сказал ей на прощанье. Она повторяла себе, что у нее нет никаких сомнений. Ее не пугает мысль о том, что ей, возможно, придется покинуть Силвер-Вулф, и будущее, в котором Джеймс займет постоянное место, не страшит ее. Но мысль о том, что бандиты хотят убить его, не давала ей ни минуты покоя, преследуя, как навязчивое привидение.
Кори поднял голову и посмотрел на нее, и Эмили коснулась его плеча.
— Это здесь, — тихо сказала она. Остановившись у двух мраморных надгробий, она подумала, какое впечатление произвел бы Джеймс на ее родителей.
Ее возлюбленный. Бывший заключенный. Человек, который когда-то был членом преступной организации.
— Они могут нас видеть, Эмили?
— Кто? Мама и папа? — Она опустилась на колени и почувствовала холод мрамора. Что, если преступники будут пытать Джеймса? Что, если он умрет от потери крови? — Да, Кори, могут. Они наблюдают за нами с небес, — сказала Эмили брату, подумав, что родители смотрят, как она борется за мужчину, которого любит.
Кори положил цветы на каждую могилу и взглянул на небо.
— Они могут видеть нас только здесь?
— Нет. Они видят нас, где бы мы ни были.
— Даже если я плохо веду себя?
Эмили ласково улыбнулась.
— Ты всегда хорошо ведешь себя. Разве нет?
— Не-е-ет. Иногда я плохой. В последний день перед каникулами я обозвал дурой Сузи Лири, а потом мы со Стивеном бросили бумажные полотенца в унитазы, хотя мы знали, что этого делать нельзя, потому что от этого они забиваются.
Не зная, как реагировать на признания брата, она молча посмотрела на него. Ветерок шевелил его золотистые волосы, и россыпь веснушек сияла на курносом носу.
— Почему же ты обозвал Сузи Лири дурой?
Кори состроил рожицу.
— Потому что я нравлюсь ей.
— Так, как мальчики нравятся девочкам?
— Угу. Это глупо.
— Когда ты подрастешь, это не будет казаться тебе глупым. Ты почувствуешь, что это даже приятно, сказала Эмили. Приятно? Она вынула ромашку из букета, положенного на могилу матери, и подумала о Джеймсе. — Когда ты увидишь Сузи в следующий раз, тебе придется попросить у нее прощения.
Кори недовольно поморщился.
— А что нам делать с унитазами? Тоже попросить у них прощения?
Эмили отрицательно покачала головой, и они расхохотались. Она знала, что в этот момент, когда они так по-детски глупо смеются, их родителям тоже становится весело.
— Пойдем? — предложила Эмили, когда они несколько минут молча посидели у дорогих им могил.
