— Какой в этом прок? Я ведь уже не преподаю… Кэсси отвернулась.
Возможно, парню, который упал с колеса обозрения, действительно повезло, но у Кэсси дела обстояли все хуже и хуже.
К тому моменту, как ее извлекли из канавы и поместили в машину «скорой помощи», посеревшее лицо Кэсси исказилось отболи. Фельдшеры тут же начали измерять ей давление и ставить капельницу.
— Встретимся в больнице, — сказал Мэл Б.Т. — Позвони миссис Билдербэк и предупреди, что мы возвращаемся.
— А если дороги по-прежнему закрыты?
— Ты же слышал, что сказала администратор в мотеле. Все в порядке — и на западе, и на востоке. — Мэл с подозрением взглянул на приятеля. — Что-то я не пойму… Ты же хотел, чтобы ко мне вернулся здравый смысл?
Б.Т. понурился; вид у него был глубоко несчастный.
— Даже животные не всегда оставляют следы… Я узнал это пять лет назад, когда участвовал в проекте по борьбе с болезнью Лайма. Олени, например, иногда оставляют множество знаков своего присутствия, а иногда — ни одного!
Фельдшер собирался уже захлопнуть двери.
— Подождите, я с вами! — крикнул ему Б.Т. Залезая в машину, он обернулся.
— Есть только один, на сто процентов верный признак того, что олени где-то рядом. Не догадываешься?
Мэл покачал головой.
— Волки.
«И так Сам Господь даст вам знамение…»
Мэл ждал тягач без малого час. Сначала он сидел в машине, поставив отопление на максимум, а потом выбрался наружу и подошел к «хонде».
«Волки, — вспомнил Мэл слова Б.Т. — Хищники. «Ибо, где будет труп, там соберутся орлы», Евангелие от Матфея, глава 24, стих 28».
— Дьявол тоже ссылается на Священное Писание, когда ему это выгодно… — сказал Мэл вслух.
Трещина на лобовом стекле продолжала увеличиваться; на ней появились две новые веточки, которые ползли от центра в противоположные стороны.
Это уж точно знак.
«Мне было десяток знамений, — сказал себе Мэл, — метели, закрытые дороги, гололед, снежные заносы, — но я решил не обращать на них внимания».
«Только слепой не поймет, что все это значит», — сказал проповедник на радио. Вот он, Мэл, и был слепцом… Взял в голову, что желтая стрелка и закрывающиеся за спиной дороги — сигнал того, что он движется по верному пути, а призыв «Кому на запад!», который получила Кэсси — подтверждение извне.
— Все это ровным счетом ничего не означает, — устало пробормотал Мэл.
В сгустившихся сумерках приехал тягач, и к тому времени, как они вытащили машину Кэсси на дорогу, наступила почти непроглядная темнота.
«И это тоже знак», — подумал Мэл, следуя за тягачом. Такой же, как туман, заблокировавший дорогу грузовик и вывеска «Нет свободных мест» в окнах мотелей. Один и тот же знак, означающий: «Ты допустил ошибку. Остановись. Возвращайся домой».
Тягач уехал далеко вперед. Мэл прибавил скорость, но прямо перед ним тащился очень медленный пикап, а правую полосу заблокировал еще более медленный кемпер. К тому времени, как Мэл добрался до автомастерской, механик уже вылез из-под «хонды» и стоял рядом с машиной, сокрушенно качая головой.
— Вал заклинило, и в результате полетела передача, — сказал он, вытирая руки о масляную тряпку. — Ремонт обойдется тысячи в полторы, не меньше, но лично я не стал бы вкладывать сюда даже половину этих денег. — Механик сочувственно похлопал «хонду» по капоту. — Боюсь, старушка, это конец пути!
Конец пути. Конец пути…
— Так что вы решили? — спросил механик.
Махнуть на все рукой. Прийти в себя. Вернуться домой.
— Это не моя машина, — пояснил Мэл. — Надо спросить хозяйку. Она сейчас в больнице.
— Что-то серьезное?
В памяти Мэла всплыла скорчившаяся в сорняках фигура Кэсси, в ушах снова зазвучал ее голос: «Все это ровно ничего не значит…»
— Нет, — почему-то солгал он.
— Вы ей передайте, что я прикину стоимость ремонта, но лучше всего получить страховку и на этом успокоиться.
— Ладно, передам.
Мэл достал из багажника чемодан Кэсси и вытащил из-под пассажирского сиденья зеленую дорожную сумку. Под дверную ручку кто-то засунул скрученный трубочкой ярко-желтый флаер — рекламную афишку парка развлечений. «Должно быть, его оставил парень из грузовика», — подумал Мэл и невольно улыбнулся. Из нарисованной на афишке трубы вылетали слова «Приидите, приидите все!». Под трубой размещалось изображение колеса обозрения, а вокруг были разбросаны надписи: «Чудесные фонтаны с живой водой!», «Оседлай морского дракона!», «Попкорн, мороженое, сахарная вата!», «Лев и ягненок в одной клетке!»
Мэл, не мигая, уставился на афишку.
— Если она решит продать автомобиль на запчасти, я дам ей четыре сотни, — донесся до него голос механика.
Лев и ягненок. Колеса внутри колес. «Ибо Агнец… будет водить их на живые источники вод».
— Что вы такое читаете? — поинтересовался механик, выходя из-за машины.
Разделительная полоса, усыпанная набивными игрушками — медведями, львами и красными драконами; аттракцион под названием «Падающая звезда», зеркала… «Теперь мы видим как бы сквозь стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу».
Механик заглянул Мэлу через плечо.
— А, этот сумасшедший парк аттракционов! У меня в витрине тоже висит их реклама!
Реклама. Вывеска. Знак. «Итак Сам Господь даст вам знамение». Вот уж действительно, самый обычный знак. Как надпись «Сиамские близнецы». Как символ мира на тыльной стороны ладони малыша. «Ибо младенец родился нам… и нарекут имя Ему: Чудный, Советник… Князь мира».
Знак, на покрытой шрамами руке паренька.
— Если она захочет, чтобы я стоимость ремонта прикинул, то пусть заранее предупредит, — бубнил механик, но Мэл уже не слушал.
Он вперился в флаер невидящим взглядом. «Загляните в Преисподнюю!», «Прокатитесь на карусели!»
«Так видел я в видении коней…» — пробормотал Мэл и неожиданно расхохотался.
Механик вытаращил на него глаза.
— Не вижу ничего смешного: машина только на запчасти и годится… Вы как думаете, что хозяйка решит?
