– Какая Анжелка?
– Ляпина Анжела из полиции нравов… Подозревает, что я на самом деле проституцией здесь занимаюсь в особо извращённой форме…
– Вы – проституцией? – выпучил глаза Понсиано.
Бабулька недовольно хмыкнула.
– Здешние девки ещё не так маскируются, – сухо сказала она.
– Но ваш возраст…
– Действительно, Анискин, – вздохнула Вера Игнатьевна. – А никакой не идальго и не кабальеро. Впрочем, как раз такие слова и убеждают меня в вашей искренности. Эти мозги не могут лгать. Пошли, Анискин. Хвосты мы сейчас обрубим.
Вера Игнатьевна быстро спровадила следы пиршества в урну, бросила: «За мной! Дистанция десять шагов! Быстро!»
Сеньор Понсиано неуклонно следовал за странной бабулькой по безлюдным ночью лабиринтам Домодедова, спускался по лестницам, поднимался в одиночку на лифтах (Вера Игнатьевна показывала номер этажа на пальцах), потом наконец остановился – проводница скользнула в женский туалет, жестом приказав ему ждать.
Да, пустовато было в бесконечных коридорах, потому и преследователей он сразу определил: они, бедные, словно запнулись, но сразу же опомнились. Мужчина среднего роста в сером фланелевом костюме и такой же кепке слишком поспешно последовал вперёд. Весь его багаж состоял из чёрного и безобразно раздутого портпледа с золотой нашлёпкой. Дама же в форменном халате уборщицы поставила ведро и ни с того ни с сего начала яростно стирать шваброй видимую только ей грязь.
Сеньор Давила не любил полицию нравов: ловить и лупить надо только сутенёров! А уважающий себя мужчина сам выбирает – кого, когда, где, каким способом и сколько раз. Да и как эта крашеная толстая тётка смеет подозревать его нежданную благодетельницу в аморальном поведении? Что за порядки в этой России?
– Чего встал? Пошли быстрее!
Знакомый голос принадлежал совершенно незнакомой женщине элегантного возраста и вида в безупречном бежевом костюме, в скромной, но дорогой шляпке из английской соломки, в туфлях на шпильках. Очки в золотой оправе, скупо, но умело наложенный макияж…
– Да, да, да! Не удивляйтесь! А если у вас появятся замечания насчёт возраста, я брошу вас на растерзание медведям! Вперёд, дедуля! Нас ждёт край света!
– Но как же мы туда доберемся?
– Спокойно! В те времена, когда гражданская война казалась неминуемой, умные люди организовали подпольную систему перевозок – нечто вроде «подземной железной дороги» для негров в США перед их заварушкой. Там и дальнобойщики, и рейсовый транспорт… Внесена была даже предоплата!
– Так ведь не случилось у вас никакой гражданской войны!
– А мы им об этом не говорим…
ГЛАВА 19
Маленькие собачки движутся по жизни весьма целеустремленно – они чётко знают, куда и зачем семенят. Такое создаётся впечатление. Тогда как представители крупных пород в отсутствие хозяйских приказов кажутся бестолковыми и потерянными.
Чуня, благодаря размерам, тоже казался бестолковым и потерянным – он кружил по двору, то и дело наведывался в крольчатник, заглядывал к поросятам, на которых грозно рычал, словно подозревая их в преступных связях с ночным посетителем. Своё следствие он вёл активно, но бессистемно.
Зато Дядька оказался въедливым и занудным дознатчиком. Сперва он проверил и прозвонил всю электропроводку, включил генератор в подвале и убедился в его дееспособности, даже лампочки осмотрел с пристрастием. Потом принялся за разумных свидетелей – выспрашивал мельчайшие подробности барселонского затемнения и взлома музея. Его интересовало всё – слухи, сплетни, поведение живого пламени, тактика полицейского кордона, имена самых активных А-глобо, даже тексты бунтарских песен. Особенно утешили его речи бабки Канделарии.
– Всё совпадает, – туманно подытожил Дядька. – Дюк, ты сразу потерял сознание?
Герцогу Блэкбери было стыдно вспоминать ночь, но пришлось:
– Мистер Турков, вы не представляете! Эта штука вращалась перед нами, как колесо с чёрными спицами! Руки, ноги, голова! Это, несомненно, было человекоподобное существо. Потом этот… это… оказалось у меня за спиной, и холодные, мокрые, липкие… А дальше я ничего не помню…
– Вращение стробоскопа может оказать гипнотическое действие, – сказал Турков. – Значит, это не шок от страха? От неожиданности?
Леди хотела что-то добавить, но Сергей Иванович жестом утишил её.
Все трое сидели на веранде за банкой домашнего кваса, все трое кутались в махровые банные халаты, почему-то камуфляжной раскраски.
– Да нет, – уверенно сказал Дюк. – Какая неожиданность? Я сразу понял, что здесь то же явление, что и в Барселоне. И про холодные лапы помнил. Мистер Турков, да я в Кении от носорога не бегал!
– На баобабе просидел! – успела встрять Лидочка.
Дядька показал ей кулак и продолжал допрос:
– А два часа обморока имели место. У тебя в родне эпилептиков нет? Не обижайся, но в древних
