Полька вынуждает его купить машину.
Светлые залы с высокими окнами были уставлены автомобилями – практически на любой вкус. Очаровательные француженки «Рено», солидные скандинавы «Вольво», важные и лукавые англичане «Лендроверы». Некая декорация располагалась за стендом «Вольво» – озеро и лесок, наклеенные на стене, фонтанчик, изображавший ручей, искусственная елочка с искусственной белочкой, какая-то ерунда. Но от этой ерунды у Троепольского вдруг легче стало на сердце, и захотелось на это озеро с елочкой и белочкой, и чтобы непременно именно в этой сверкающей машине, и с пошлой корзиной в багажнике, полной бубликов, яблок и сыра, и чтобы не думать ни о чем, а только радоваться свободе – и машине, и корзине, и белочке…
– Простите, пожалуйста, а какого класса машину вы хотите? – Это дама спросила. Молодой человек отступил, подчиняясь ее молчаливому приказу, данному, кажется, бровями.
– Вот такого, – ответил Троепольский и простер руку к белочке, озеру на стене и сверкающей «Вольво». Полина Светлова в отдалении тихонько хмыкнула и отвернулась. Собака Гуччи с настороженным интересом оглядывалась по сторонам и сучила лапками в воздухе. Полина пошлепала ее по голой заднице.
Дама оглянулась на звук и сказала любезно:
– Какая милая собака!
– Спасибо. Мне тоже нравится.
Дама отвернулась от Польки и продолжала с той же решительной любезностью:
– Меня зовут Екатерина Владимирова. Компания «Муса-моторс». Могу я предложить вам посмотреть… еще одну машину?
– Мне нравится эта. – И он опять простер руку в сторону «Вольво».
– И все-таки давайте посмотрим.
Троепольский покорился. В конце концов, очевидно, что эта дама больше понимает в машинах, чем он сам, а он привык доверять профессионалам.
– Сюда, пожалуйста.
Еще один просторный зал, полный света, искусственной зелени и супердорогих игрушек, неизвестно почему называемых «средствами передвижения», раздвижные двери, и навстречу им поднялась шикарная блондинка, что-то из разряда Леры Грековой.
– Леночка, – сказала дама негромко, – покажите нам «Ягуар», пожалуйста.
– Конечно, – отозвалась та, и Троепольский замер.
Он никогда не видел таких машин. То есть, наверное, видел, но ему всегда было наплевать на них, и он искренне считал, что автомобиль – куча полированного железа на колесах – не может ни волновать, ни занимать его.
Это было длинным и гладким, со странной, немного опасной мордой, с блестящими боками и словно прищуренными глазами.
Троепольский отвел взгляд и посмотрел снова.
Вокруг все молчали.
В спицах колес горело невесть откуда взявшееся солнце. Дикий зверь усмехался с капота прямо ему в лицо. Он потрогал ладонью холодный и гладкий бок.
Переживание неожиданно оказалось слишком сильным.
– Вы можете сесть в него, – из-за спины предложила дама. – Лена, откройте машину.
– Она открыта, Катерина Владимировна.
Троепольский потянул на себя выпуклую ручку, и открылось богатое и просторное нутро, отделанное кожей и деревом. Троепольский немного помедлил прежде чем сесть, – так волновался.
Он посидел, положив руки на руль, – почему-то ему страшно было будить это, вставлять ключ, заводить мотор, слушать, как он работает. Страшно и еще немного стыдно, что он так волнуется.
– Как называется эта машина?
– «Ягуар Эс-тайп Эр», – бодро сообщила блондинка. – Мощность четыреста лошадиных сил. Разгон до ста километров в час пять целых четыре десятых секунды.
Но Троепольскому было наплевать на разгон. Он еще посидел, справляясь с собой, потом выбрался наружу и спросил, стараясь не смотреть на Полину:
– Можно… купить эту машину?
– Вы больше не хотите ничего посмотреть? – осведомилась дама. – Вот есть еще «Ягуар»…
– Нет, – перебил ее Троепольский и улыбнулся, извиняясь, – спасибо. Мне хотелось бы именно эту. Можно это как-то устроить?
– Ну конечно, – уверила дама. – Оформление займет какое-то время, разумеется.
– Разумеется, – весело согласился Троепольский. Он уже почти справился с собой. – Большое спасибо, мне понравилась… эта машина.
Все время, пока подписывали бумаги, пили скверный кофе, ждали каких-то нужных людей, без которых дело не двигалось, Троепольский думал только об этой машине. Она стоила бешеных денег и, наверное, была абсолютно не практична во всех отношениях, но какое это имело значение!
В ней были шик, и мощь, и английская добропорядочная сдержанность, и власть, и еще что-то трудноопределимое – ветер дальних странствий, запах бешеной скорости, серая лента шоссе, цветущий вереск на обочине, низкое небо и уверенность в том, что ты победил.
