и больше никого не хочет... Дура! – вдруг заорал он. – Конечно, я ее убил! Что мне оставалось делать?! Я еще тогда надеялся, что тебя расстреляют за убийство, Данилов, но ты отмазался! Как всегда! Как всегда!
Он как будто призывал Данилова посочувствовать ему, и тот даже кивнул, выражая сочувствие.
– Я думал, что загоню тебя в карьер! Я полдня строил декорацию к картине твоего самоубийства! Ты притащил с собой сучку, и ничего не вышло! Но ничего. Ничего, – он глубоко вздохнул, как будто утешая себя, – сейчас все получится. Сейчас наверняка. Ну...
– Откуда ты узнал о доме?
– В один из моих приездов в Москву на одном приеме жена Кольцова при мне делилась с подругой восторгами по поводу дома, который им строит «талантливый архитектор Данилов», и назвала место. Я не мог допустить, чтобы ты выбрался из дерьма, но ждал, пока работа там почти закончится. Чтобы тебе больнее было! О том, что утром в субботу туда едешь, мне сказала Лида.
– Почему в тот раз тебя пустил охранник? И откуда ты взял телефон Катерины Солнцевой?
– С телефоном проще простого, Данилов! Ты же у нас все-е записываешь, как недоумок беспамятный! Я заходил к тебе на работу, как только ты получил этот заказ, и телефончик из книжечки списал!.. А пустил потому, что я ему, козлу, в переговорное устройство сказал, что ты меня прислал! По имени-отчеству тебя назвал, позвоните, говорю, ему на мобильный по такому-то номеру, проверьте, если хотите!.. Конечно, он не стал проверять!
– А янтарь? – спросил Данилов, весь подобравшись. – Зачем ты его утащил?
– Это не янтарь, – улыбнулся Тарасов, – это...
– Канифоль, – подсказал Данилов, – у тебя выпала из кармана канифоль, а у меня есть только один друг-скрипач. Ее обязательно надо было забрать. Все правильно.
– Давай документы, – приказал Тарасов, – что там у тебя есть? Права, паспорт. Давай.
Данилов медленно полез в нагрудный карман и вытащил толстый бумажник с правами и всеми автомобильными бумагами. Ему показалось, что шевельнулась створка окна, ведущего на крышу. Он посмотрел, но ничего не увидел.
– Теперь паспорт! Ну! Быстрей, Данилов! И шагай, шагай туда!
У каждого настоящего горца, вспомнилось Данилову, под плащом обязательно должен быть меч.
Под дубленкой у Данилова был зонт.
Самый обычный, складной автоматический зонт, забытый осенью в машине.
Левой рукой Данилов выхватил из-за ремня зонт и нажал кнопку.
Как в замедленном кино, он увидел изумленные глаза Тарасова, и распухающий купол зонта, ударивший ему в лицо, и увидел, как вздрагивает рука, сжимающая пистолет, и он конвульсивно дергается. Оглушительный звук бьет в уши, и Тарасов начинает падать назад, отчаянно перебирая ногами, и не может удержаться, и ничего не видит из-за зонта, закрывшего лицо, и какие-то люди бегут к ним, уже совсем близко, неожиданно близко, и Данилов смотрит только на Олега, зная, что больше уже ничего не будет.
Все. Конец истории.
Данилов шевельнулся, только когда почувствовал, что чьи-то руки оттаскивают его от края крыши.
– Андрей Михайлович, с вами все в порядке?
– Что?
В руках у него был зонт, который ему очень мешал. Данилов посмотрел на зонт и бросил его на крышу. Зонт завертелся, поехал, наклонился и остановился.
Охранник Дима, который был приставлен к Данилову еще в прошлую субботу, когда они остались одни на разгромленной даче, смотрел с сочувствием. Леша в кожаном пальто подобрал зонт, сложил его, скользя башмаками, заглянул вниз и присвистнул.
– Пошли отсюда, мужики! Нечего тут делать. Можете идти-то, Андрей?
– Могу, – ответил Данилов. – Наверное, нужно милицию вызвать. Объяснить как-то...
– Да уж мы сами, – сказал Леша, – без вас объясним. Пошли, пошли отсюда!..
– Нас Тимофей Ильич вызвал, – говорил Дима. Он шел и все время оглядывался, как будто боялся, что Данилов упадет. – Найдите, говорит, Данилова и помогите ему. Мы машину-то сразу нашли, у нас адрес был, а вот вас не сразу.
– Да, – согласился Данилов, – найти было трудно.
– Вы и без нас справились, – сказал Леша, – ничего. Обошлось.
– Обошлось, – согласился Данилов.
Он приехал в Кратово под вечер и остановил машину возле деревянных воротец, почти до половины засыпанных снегом. Чтобы въехать на участок, придется разгрести снег, а он только вчера обещал Марте, что не будет ни косить, ни рыть раненой рукой погреб.
Все-таки, видимо, придется рыть. Или одну ночь машина и за забором переночует?
Он толкнул тяжелую калитку, застрявшую в пазах, толкнул еще и открыл только с третьего раза. Окна в доме светились, прямоугольники веселого света лежали на сугробах и дорожках, и Данилов устало подумал, что там, внутри, должно быть очень тепло, и ему захотелось поскорее внутрь.
Однако, вместо того чтобы постучать в дверь, он почему-то уселся на узкое крылечко, подобрал полы дубленки и вернул на место упавший веник. Это слово напомнило ему что-то забавное, но он никак не мог вспомнить – что. Он долго и старательно шарил в карманах, искал сигареты. Карманов было всего два, но у
