– Щас ты у меня помрешь, – пригрозил голос, но как-то так, что Катя нисколько не испугалась, потому что поняла, что убивать ее он не станет. Вот тот, который был сзади, действительно шел затем, чтобы ее убить. Она знала это точно.
– Мне туда нельзя, – стараясь быть очень убедительной, выговорила она, – меня там убьют. Хорошо, что калитка была открыта, я и не надеялась.
– Кто тебя там убьет? – насмешливо протянул голос. – Кому ты нужна, мочалка драная? Давай вали отсюда!
– Мне нельзя, – повторила Катя. – Меня убьют.
– Значит, туда тебе и дорога, – мрачно заключил голос. – Отойди с дороги!
Он куда-то делся, взревел мотор, и потоки света странно подвинулись и сместились. Машина, поняла Катя. Он сел в машину и собирается уезжать.
Я не могу тут остаться. Как только спасительные фары и сердитый голос скроются за поворотом снежной дороги, тот, кто шел за ней столько времени, непременно ее убьет.
Свет словно сконцентрировался и пригвоздил ее к лиственничному забору, она оказалась в середине желтого круга. Машина выпрыгнула из темноты и остановилась. Распахнулась дверь.
– Вы кто? – неожиданно близко спросил изменившийся голос. Был насмешливый и громкий, стал осторожный.
Катя сунула в карман заледеневшую руку.
– Довезите меня… куда-нибудь, – жалобно попросила она, – до булочной. А там я сама. Только не бросайте меня, пожалуйста, не бросайте здесь!.. Он меня убьет.
– Катерина Анатольевна?..
Оттого, что он произнес ее имя – вместе с отчеством! – она чуть не упала в обморок.
– Я… я вас не знаю, – пробормотала она. Собака все лаяла, и свет бил ей в глаза. – Вы… кто?
– Как вы здесь очутились?!
Он подошел, хрупая снегом, и остановился на некотором расстоянии. Катя никак не могла его рассмотреть – свет был у него за спиной, и она видела только силуэт, огромный и темный на фоне подсвеченного фарами белого снега.
– Я пришла, – сказала Катя и вдруг поняла, что очень замерзла, так что губы почти не слушались. – Я случайно сюда забрела. Я даже не знаю, как… Правда.
– Вы… одна пришли?!
– Вы кто? – проскулила Катя. – А?
– Звоницкий Глеб. Вы не помните меня?
Катя в круге света потрясла головой – она теперь почти ничего не помнила, с тех пор как сознание стало отлетать от тела.
– Я служил начальником охраны у Анатолия Васильевича.
Довольно долго. Неужели не помните?
Не помнила она никакого Глеба Звоницкого, начальника отцовской охраны!
– С вами… все в порядке?
– Да-а, – уверила Катя. – Папа умер, вы знаете?
Он помолчал. Собака лаяла, и машина урчала.
– Знаю.
– И мама умерла.
Он еще помолчал.
– Давайте-ка я вас домой отвезу, – решительно сказал он. – Садитесь, Катерина Анатольевна.
– Я не хочу домой, – перепугалась Катя. – Вы меня довезите просто… куда-нибудь, а там я сама.
– Вам надо домой, – повторил он настойчиво. – Давно вы ходите?
– Давно.
– Кто-нибудь знает, что вы ушли?
– Никого не осталось, – улыбнулась Катя. – Только Митька, но он пьет все время. Вы знаете моего брата?
Не отвечая, он взял ее под руку, ту самую, что раньше чуть не оторвал, и повел к машине. Она послушно шла.
– Садитесь.
В машине было просторно, как в сарае, и очень тепло. Светились какие-то приборы, радио пело, что «все, наверно, могло быть иначе, если б не эти ужасные пробки».
Катя прислонилась затылком к подушке и закрыла глаза. Ей очень хотелось, чтобы все было иначе.
Открылась дверь, машина качнулась, человек сел рядом и откинул с головы капюшон. Катя на него посмотрела.
